Страница 175 из 207
слушаем?
Я чувствовала себя преступником, пойманным с
поличным. У меня пересохло во рту. И хотя я заранее
продумывала, как себя вести в подобном случае, все во мне
смешалось, ко мне подступило странное ожесточение, я как
бы не понимала, что передо мной стоят мои родители,
переживающие и болеющие за мою судьбу, а посторонние мне
люди, сующие свой нос в чужие дела. Мне хотелось резко
578
крикнуть этим посторонним: "Да пошли вы все..." И я ответила
сухо глухим голосом:
- У меня краткий ответ: мы с Егором Лукичом любим друг
друга, и живем как муж и жена.
- Вот даже как! - воскликнул отец, а мама только в
отчаянии всплеснула руками. - Состоите в тайном браке?
- В гражданском, что разрешает конституция, - сказала я.
- А почему же родители об этом ничего не знают? -
язвительно спросил отец.
- Теперь уже знают, - ухмыльнувшись ответила я.
- Да он же твой дедушка! - воскликнула мама.
- Он мой муж, и этим все сказано. - И чтоб избежать
дальнейшей пытки я ушла в свою комнату. Никогда в жизни я
себя так скверно не чувствовала, как сейчас. В голове
образовалась какая-то путаница, сумятица: ехидная улыбка
Трапера в Алуште, фотограф, письмо по моей небрежности
попало в руки родителям, неопределенность с работой, а
скорее всего придется оставаться в Твери, в болоте интриг и
сплетен, отношения с Лукичом. Да, он прописал меня в своей
квартире. Что ж, переехать к нему и жить на его иждивении, на
его скудной пенсии. Такого я себе не позволю. Пойти
преподавать историю в школе. А моя ученая степень? Все
рушится, все мечты, светлые надежды обернулись жалкими
иллюзиями. Я слышу, как отец звонит по телефону, слышу, как
говорит "Егор Лукич". Я приоткрываю дверь своей комнаты и
чутко вслушиваюсь. Отец говорит: "Нам надо безотлагательно
встретиться, - и язвительно добавляет - милый зятек. И
обсудить возникшую ситуацию. Мы с вашей тещей, - опять
укол, - хотели бы видеть у нас в Твери. Не можете. Тогда
разрешите к вам пожаловать в столицу. Да, неудобно из
столицы в провинцию. Будьте любезны, назовите свой адрес".
Закончив разговор с Лукичом, отец сказал маме: "Он
хочет встретиться только со мной, без тебя. Мол, состоится
мужской разговор". Я решила завтра же ехать в Москву, чтоб
до их встречи поговорить с Лукичом. Вся надежда моя была
связана с Егором. Он найдет выход из западни, в которой я, да
и он тоже, оказались. У меня даже появлялось желание, не
ждать завтрашнего дня, а ехать сейчас в Москву. Но я
чувствовала себя растерянной, опустошенной и предельно
усталой. Мама зашла ко мне в комнату и позвала на ужин. Я
отказалась. Мне было не до еды. Тогда она попыталась
поговорить со мной по душам, расспрашивала, что он за
человек, чем он меня привлек и что он из себя представляет,
579
как мужчина в смысле секса. Мне не хотелось вступать в этот
разговор, и я ответила ей кратко:
- У нас все прекрасно. Пожалуйста, не волнуйтесь. Я
взрослая женщина, хочу жить своим умом. За свои ошибки
буду расплачиваться сама.
- А мы так хотели внука, так надеялись, - горестно
произнесла она.
- Даст Бог, будет и внук и внучка. Все зависит от Бога.
- Нет, тут что-то не так, - вздохнула она. - Не колдун ли
он? - Когда родители легли спать, я взяла телефонный аппарат
к себе в комнату и позвонила Лукичу. Я говорила вполголоса,
прикрыв рукой микрофон и все ему рассказала. И чтоб он ждал
меня завтра в первой половине дня. Я понимала, что не смогу
уснуть и решила принять снотворное. Засыпала медленно,
ворочаясь с бока на бок. Попробовала ни о чем не думать.
Ночью мне снились какие-то кошмары, но что именно, утром
вспомнить не могла.
Глава девятая
АВТОР
О существовании биотоков между людьми даже на
большие расстояния с давних пор, еще с довоенного времени
у меня не было сомнений. Я верил в эту сверхъестественную
силу, которую не однажды испытал на своем личном опыте.
Впервые отчетливо в июне 1940 года. Наш 79 пограничный
отряд расположился на левом берегу Днестра - тогда это была
демаркационная граница с Румынией, - Сталин тогда
предъявил ультиматум румынскому королю Фердинанду
вернуть Советской державе незаконно оккупированную в годы
гражданской войны русскую Бесарабию. Это был ультиматум
Сталина: в случае не принятия его румынами на рассвете 28
июня 1940 года мы должны были форсировать Днестр и
вступить в бой с румынами. Мы не знали, примет ли
Фердинанд ультиматум, мы готовы были вступить в бой. Мне в
то время шел двадцатый год, я был лейтенант-пограничник,
уже прошедший перед этим финский фронт, где командовал
взводом. Перед форсированием Днестра нам разрешили
вздремнуть. Наш погранотряд был нацелен на город Измаил, в
котором я никогда не был и не видел его фотографий. Я знал,
естественно, как в свое время Суворов штурмом овладел
Измаилом, изгнав из него турок. Мысленно и я, юный
580
лейтенант, готовил себя к штурму этого города,
расположенного на правом берегу широкого и далеко не
голубого Дуная.
Не знаю, сколько мне удалось поспать в эту теплую
июньскую ночь на берегу Днестра, может час, а может два.
Только я видел сон: в центре Измаила белый-белый с
колоннадой храм и на площади памятник. Кому именно, я не
разглядел. Утром нам объявили, что ультиматум румынами
принят, и мы без боя вошли в Измаил. Каково же было мое
удивление, когда в центре города я увидел тот же, что и во сне,
храм и памятник Суворову. При том, храм точь в точь такой же,
белый и с колоннадой.
Нечто подобное случалось со мной не однажды и не
только в сновидениях. Однажды я ехал из Москвы на дачу, и не
доезжая до платформы, на которой мне сходить, вдруг
вспомнил своего фронтового друга, который жил в Гомеле и с
которым мы лет десять не виделись, я почему-то подумал, -
сам не зная почему - вот выйду из электрички, и на платформе
столкнусь лоб в лоб со этим другом, который, кстати, никогда
не был у меня на даче и не обещал быть. И вот сюрприз:
выхожу из вагона и вижу, он выходит из соседнего вагона.
Нет, что не говорите, а есть что-то в космосе неведомое и
пока что недоступное нам, и мы люди, частица космоса, он
нами владеет и правит. Как однажды в откровенном разговоре
Лукич сказал мне: "У нас с Ларисой не простая, обыкновенная
встреча. Наши отношения запрограммированы там, в
небесах". Зная их необыкновенную, и в самом деле, неземную
любовь, я готов был всерьез принимать это откровение Лукича.
Я был рад за своего верного друга и по-хорошему завидовал
ему: их отношения с Ларисой были редким явлением,
совершенно уникальным.
Лукич не звонил мне целый месяц. Сам я не решался
особенно тревожить молодоженов, думал так: надо будет -
позвонит. И все же я соскучился по ним и решил позвонить.
Только было протянул руку к телефонной трубке, а уж звонок
мне, упреждающий. Звонит Лукич. И без обычного: "чем
занимаешься?", "от чего я тебя оторвал?", даже не
поздоровавшись натянутым голосом он сказал:
- Ты мне очень нужен. Сейчас же, безотлагательно.
Извини, дорогой, но это очень важно. Пожалуйста, отложи все
дела и подъезжай.
- Что-нибудь... - было заикнулся я, но он перебил:
581
- Не спрашивай, я жду тебя. - И положил трубку. Конечно,
я тот же час собрался и поехал, перебирая в памяти
различные предположения. И очень серьезное, чего раньше у
нас не случалось. Обычно он был спокойный,