Страница 16 из 207
случае. Я говорил о господине Редигере и Мене, об их теории
интеграции иудаизма в православие. Сионисты сделали Меня
русским святым великомучеником. А патриарх? Он кто таков?
- Патриарха избрал поместный собор русской
православной церкви, - напомнил епископ и добавил: - Между
прочим, на альтернативной основе.
55
- Ельцина тоже избрали на альтернативной основе, -
небрежно поморщился генерал: - А теперь его избиратели
положили зубы на полку и стыдливо раскаиваются. А иные и
публично обзывают себя дураками. Я вот в связи с Менем
задаю себе и вам вопрос: вы можете представить, чтоб в
синагоге в должности раввина - русского, а в мечети в
должности муллы - украинца или белоруса? Может быть такой
анекдот? - Он сделал торжествующую паузу, переводя озорной
взгляд с епископа на Иванова. Епископ вежливо улыбнулся, а
Алексей Петрович ответил:
- Едва ли?
- А в православной церкви - пожалуйста, сколько угодно
евреев в православных алтарях в должности не только
рядовых попов, но, мне говорили, и архиереев.
- Принявшие православие. И это не возбраняется, -
почтительно уточнил епископ. - Вы тоже можете принять
иудаистскую веру или ислам, если пожелаете.
- Возможно, веру могу поменять, но должность раввина
или муллы я не получу, это уже точно. Такое возможно только в
русской православной церкви.
- Наша церковь самая терпимая, а учение Христа мы
понимаем и воспринимаем, как символ добра, - не повышая
голоса продолжал епископ, стараясь увести генерала со
скользкой дорожки. - В основе всех религий, исключая разве
что иудаизм, заложены нравственные и духовные принципы,
призыв к добру и созиданию, всечеловеческой любви, будь то
христианство, ислам или буддизм.
- А иудаизм вы исключаете? - спросил Иванов. - Почему?
- Иудаизм - это все-таки своего рода кодекс
эгоистического высокомерия, проповедь национальной
исключительности, человеконенавистничества, - ответил как-то
вяло, словно походя епископ, очевидно, опасаясь новой атаки
генерала и не желая ее принимать. А Якубенко и в самом деле
не упустил случая.
- Так почему же патриарх ратует за интеграцию
православия с иудаизмом? Где тут логика и здравый смысл? -
Решительные, возбужденные слова срывались с его губ.
- У нас общие исторические корни, общие пророки.
Наши апостолы были евреями. Возьмите Библию - "Ветхий
Завет", он иудейского происхождения. Бог един. И если хотите,
то и сама Библия - есть уже, как вы выразились, интеграция:
"Ветхий Завет" и Евангелие, - начал епископ весьма вяло и
неохотно, роняя спокойные слова.
56
- Я не специалист в вашем деле и не могу судить о
Библии, с которой я не знаком, - угрюмо проговорил Якубенко. -
В этой части Алексей Петрович может быть вашим
оппонентом.
- С Алексеем Петровичем мы находим общий язык, -
дружественно и благодушно улыбнулся владыка.
- Не всегда, владыка, и не во всем, - возразил Иванов и
тоже улыбнулся мимолетной вежливой улыбкой. - Я, к примеру,
не считаю "Ветхий Завет" священной книгой. Вот вы, владыко,
совершенно справедливо определили иудаизм, как кодекс
эгоистического высокомерия и человеконенавистничества. Я
читал некоторые работы советских авторов о сущности
иудаизма и могу по ним иметь свое мнение. Но ведь этот
цинизм и жестокость, то есть человеконенавистничество
содержится в "Ветхом Завете". Совсем другое - Евангелие. Это
действительно нравственный кодекс, проповедь добра и
неприятие зла. Не случайно многие высказывания апостолов
из Евангелия вошли в нашу речь и жизнь крылатыми
выражениями. Десять Божьих заповедей: не убий, не укради,
чти отца своего и мать, не лжесвидетельствуй, люби ближнего
своего как самого себя.
- Возлюби правду и ненавидь беззаконие, - вставил
епископ, воспользовавшись паузой. - Кто возвышает себя, тот
унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится.
- Это уже непосредственно по адресу Хрущева и
Брежнева, - не утерпел генерал и улыбнулся со злорадством.
- Так ведь учение Христа и его апостолов не имеет
пределов ни во времени, ни в пространстве. Потому оно и
бессмертно, - сказал епископ. - Разве не современно звучат
слова Иоанна: "Дети! Последнее время. И как вы слышали,
что придет Антихрист, и теперь появилось много антихристов,
то мы и познаем из того, что последнее время. Они вышли от
нас, но не были наши: ибо если б они были наши, то остались
бы с нами, но они вышли, и через то открылось, что не все
наши".Владыка процитировал дословно по памяти, умолк и
устремил умный почтительный взгляд в сторону старинной
иконы на стене. Генерал подумал о нем: " Умен и хитер, хотя и
противоречив этот владыка. Но противоречивость его,
пожалуй, преднамеренная, показная. Он не откровенен до
конца". Сказал вслух:
- Применительно к нашим дням я понимаю, что
антихристы, о которых говорит Иоанн, уже явились к нам в
57
образе оборотней, вроде Горбачева, Ельцина, Яковлева и
других. Ведь в самом деле: они же вышли от нас, но никогда
не были наши, а только прикидывались нашими. А теперь все
открылось: и двуликость, и предательство.
Владыко удовлетворительно заулыбался, но большие
глаза его под нависшими нехмуренными бровями были
печальны.
- Как сказано в священном писании, "предаст же брат
брата на смерть, и отец сына и восстанут дети на родителей, и
умертвят их". Вот чего я боюсь, друзья мои, - сказал епископ и
горестно вздохнул. - Будем уповать на Господа Бога нашего, да
услышит наши молитвы и не допустит. . - И вдруг умолк,
торопливо взглянул на часы, поднялся, высокий,
монументальный, поправил панагию и сказал:
- Однако же, друзья, мне пора и честь знать. Мне было
приятно с вами, и коль мы вели речь об Евангелие и
апостолах, то позвольте мне на прощание напомнить вам
слова проповеди богослова Иоанна: "Возлюбленные! Будем
любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий
любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не
познал Бога, потому что Бог есть любовь... Пребывающий в
любви пребывает в Боге и Бог в нем... В любви нет страха, но
совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть
мучение. Боящийся не совершенен в любви".
- Владыка, на дорожку чаю или кофе? Я сейчас сделаю,
- предложил Иванов и торопливо встал из-за стола.
- Благодарствую, Алексей Петрович, меня ждут.
Иванов проводил епископа Хрисанфа до прихожей.
Одеваясь, владыка вполголоса обронил по адресу генерала:
- Симпатичный ваш друг, откровенный и с убеждениями.
А душа его страдает и болит, и боль его понятна и объяснима.
Ведь разрушено и растоптано все, чему он жизнь отдал. Идеал
растоптан и вера. Но Россия не погибнет, она воскреснет. Вы
ему внушите эту мысль. Я был искренне рад познакомиться с
Дмитрием Михеевичем. Надеюсь, что эта первая встреча не
будет последней: нам есть о чем поговорить.
Епископ достал из своего "дипломата" папку для бумаг и
подал Иванову:
- Здесь обещанное: статья Льва Николаевича Толстого.
- Благодарю вас, владыка, звоните и заходите. Всегда
рад вас видеть.
3
58
- Ну что ты скажешь о владыке? - спросил Алексей
Петрович Дмитрия Михеевича, когда они остались вдвоем.
- Он свое дело знает: видал, как шпарит по памяти
целые главы из Евангелия. Памятью его Бог не обидел, да и
умом тоже. Об антихристах - это довольно метко сказано. И в