Страница 6 из 216
престиже. Контрнаступление русских и взятие Ельни
деморализует войска. Я приказываю решительными
действиями немедленно вернуть ельнинский плацдарм!
- Мой фюрер, можете не сомневаться - мы вернем этот
плацдарм, - со спокойной учтивостью отвечал командующий
группой армий "Центр". - Но это произойдет немного позже.
Немедленное же наступление на Ельню в настоящее время
привело бы лишь к неоправданным потерям с нашей стороны.
Армия устала. Многие дивизии имеют лишь половину штатного
комплекта. Для пополнения, перегруппировки и просто отдыха
требуется некоторое время.
- Именно для этого я разрешил армиям "Центра" перейти
к временной обороне, - резко перебил Гитлер, - а вы вместо
этого начали отступать, что я категорически запрещаю! Вы
меня поняли, Бок?
- Понял, мой фюрер, - смиренно ответил фельдмаршал,
услыхав в трубке короткие гудки.
Он хотел сказать Гитлеру, что сдача Ельни еще не
означает отступление - потерян лишь частный тактический
рубеж, но он понимал, что главное в этой потере - моральный
фактор. Потеря Ельни ослабила наступательный дух немецких
войск и воодушевила бойцов и командиров Красной Армии.
Именно эту мысль и высказал Бок своим подчиненным Клюге
и Гёпнеру. Однако Клюге выслушал резкие упреки
фельдмаршала довольно спокойно и даже невозмутимо. И
когда Бок сказал, что фюрер требует безотлагательно вернуть
потерянный плацдарм, бледное лицо Клюге исказила кислая,
почти болезненная гримаса. Он медленно подошел к висящей
на стене карте, испещренной острыми, стремительными
стрелами, направленными с запада на восток, и, как бы
размышляя вслух, негромко, неторопливо заговорил:
- Мне кажется, господин фельдмаршал, в азарте боя мы
забываем о потерях. Разгоряченный воин часто не ощущает
своих ран, которые потом оказываются смертельными. У меня
есть дивизии, в которых потери личного состава достигают
шестидесяти процентов. Да, господин фельдмаршал, больше
половины. И вам это известно, так же как и мне. Я думаю,
знает ли фюрер, что Смоленск стоил нам двухсот пятидесяти
тысяч лучших сынов Германии?
- Вы преувеличиваете, Клюге, - поморщился Бок. - Откуда
такая цифра?
Но Клюге не обратил внимания на его реплику и
продолжал:
- Под Ельней полегло еще сорок пять тысяч. Ельня,
мизерная точка на карте, в сущности, по европейским
понятиям, это даже не город, а деревня. И сорок пять тысяч! А
сколько таких Ельней лежит на нашем пути к Москве! Таких и
покрупней. - Он вплотную уткнулся глазами в карту и начал
читать: - Гжатск, Вязьма, Можайск. Где-то здесь должно быть
знаменитое русское поле. Бородино. Поле былой славы и
бесславия. А оно между тем на нашей карте даже не
обозначено.
- Что вы этим хотите сказать, Клюге? Ваши исторические
экскурсы по меньшей мере неуместны. История не
повторяется.
- История не повторяется. Но меня беспокоят наши
потери. Тысячи, десятки, сотни тысяч!.. Наши ресурсы не
беспредельны. И мы должны считаться с реальной
обстановкой. Ожесточенное сопротивление русских, их
способность не только стойко обороняться,- но и наносить
контрудары вносят коррективы в наши планы. Я имею в виду
темп наступления. Осенняя распутица и русское бездорожье
доставят нам много неприятностей. А потом - зима, русская
зима!..- Какая распутица, какая еще зима? - Бок поднялся из-за
стола и удивленно уставился на генерала. - Вы отдаете отчет
своим словам, Клюге? Москва падет в течение ближайшего
месяца, и вся Восточная кампания закончится до первых
заморозков. Падение Москвы будет означать окончание войны
с Россией.
- Я в этом не уверен, Россия не Бельгия, и Москва не
Париж. - Клюге вздохнул и отошел от карты.
Теперь они стояли друг против друга, столкнувшись
откровенными взглядами. Бок понял намек: год тому назад
немецкие войска, которыми командовал он, фельдмаршал
фон Бок, для вторжения во Францию совершили фланговый
бросок через Бельгию, которую прошли триумфальным
маршем, не встретив сколько-нибудь серьезного
сопротивления и не понеся никаких потерь. Доверительный
разговор подчиненного генерала показался фельдмаршалу не
просто странным, но слишком рискованным.
- Вы устали, Клюге, и я удивлен, - сказал Бок, отчужденно
глядя в сторону. - Вам надо отдохнуть. - Бок бросил
настороженно-вопросительный взгляд на молчавшего Гёпнера.
Ему хотелось знать, что думает на этот счет командующий
сильнейшей танковой армией. Но холодное лицо и застывшие
глаза Гёпнера были непроницаемы. Тогда он спросил
напрямую: - И вы такого же мнения, генерал?
- Наши потери в танках велики, экселенц, - с
официальной сухостью ответил Гёпнер. - Прежде чем начать
новое наступление, надо пополнить соединения новыми
танками. Довести до штатного комплекта.
- Армия устала, - чувствуя поддержку, заговорил Клюге. -
Армия требует длительного отдыха, Я считаю, что было бы
разумным закрепиться на нынешних рубежах и отложить
наступление на Москву до весны. Это позволит нам сохранить
сотни тысяч жизней немецких солдат. Новое наступление
сейчас потребует от нас колоссальных жертв. Напрасных и
ничем не оправданных.
- Этого делать нельзя, - быстро и решительно, точно
испугавшись предложения Клюге, отозвался Гёпнер. - Это
означало бы катастрофу. У русских появилось новое оружие,
которое превосходит наше. Я имею в виду их артиллерию,
которую они называют "катюшей". Она сеет среди наших
солдат панический страх. Затем - их танки Т-34 вступают в
единоборство с нашими T-IV и побеждают. Сейчас, к нашему
счастью, у русских мало и "катюш", и танков. Но, если
отложить кампанию до весны, русские войска получат в
достаточном количестве эту технику. Нет, я не могу с вами
согласиться. Надо наступать, пока противник не оправился.
Приказ фюрера - взять Москву до наступления зимы - я считаю
единственно правильным.
Бок одобрительно закивал головой и, чтобы не
продолжать полемику на довольно скользкую тему, быстро
сказал:
- Разрабатывается операция "Тайфун". Мы с вами будем
ее осуществлять. Наш "Тайфун" должен смести Москву вместе
с защищающей ее Красной Армией... Готовьтесь, господа. Я
вас больше не задерживаю.
Генералы откланялись и вышли. Но слова Клюге
оставили в душе фельдмаршала нехороший осадок. "Да он
безумец, - было первой мыслью. - Он просто паникер и трус". И
в то же время мысль о неослабевающем, а всевозрастающем
сопротивлении русских, а следовательно, и о возрастающих
потерях немцев беспокойным червячком поселилась в нем.
Бок машинально подошел к карте и отыскал глазами Ельню,
обозначенную маленькой точкой. Между Смоленском и
Москвой была добрая сотня таких точек - они не сдадутся без
боя, потребуют новых жертв. Он на минуту позволил себе
мысленно стать на точку зрения Клюге. Что же получается:
группа армий "Центр" закрепляется на рубеже Западная
Двина, Ярцево, Глухов до весны будущего года. А тем
временем группа армий "Север" занимает Ленинград и
соединяется с финнами. Это даст возможность отрезать
Москву от портов Мурманск и Архангельск и угрожать советской
столице с севера. Одновременно группа армий "Юг" прорывает
оборону советских войск на Днепре и Дону, выходит к берегам
Волги. Таким образом, Москва окажется в полукольце, которое
постепенно будет сжиматься. И весной группа армий "Центр"
без особых осложнений и излишних потерь войдет в Москву.