Страница 195 из 216
тебя такой замызганный вид, - с тайным намеком прибавил
Виктор и удалился в гостиную включить телевизор.
Похоже, что последняя фраза Виктора смутила младшего
брата.
- Что ты знаешь? Ничего ты не знаешь, - растерянно
огрызнулся Бен и, торопливо сняв с себя мокрую, испачканную
куртку, скрылся в своей комнате.
Виктор в самом деле ничего не знал и, как говорится,
брал Бена на пушку, делая вид своей осведомленности. А Бен
принял его слова всерьез и немного струхнул. Для этого были
основательные причины. Бен улизнул от полиции, и, как он
думал, улизнул чудом, благодаря своей ловкости и
находчивости, и решил, что ему сейчас лучше не появляться
на городской квартире. Вилла матери казалась более
надежным в смысле безопасности местом. В отношении своей
ловкости и находчивости он явно заблуждался: в планы
полиции не входило задержание Бенджамина Раймона.
Напротив, полиция должна была действовать так, чтоб оный
преступник и его дружки смогли беспрепятственно скрыться.
После принятия в ООН резолюции, объявляющей
сионизм формой расизма и расовой дискриминации, подонки
из "Лиги защиты евреев" решили, не откладывая в долгий
ящик, завтра же, то есть на другой день, наказать
аккредитованных в США представителей тех стран, делегации
которых голосовали за резолюцию. Конечно, не всех сразу - их
насчитывалось ни много ни мало как семьдесят две страны,
что составляет большинство ООН, - наказать решили для
начала тех, кто последовательно выступает против сионизма и
расистской политики Тель-Авива. На первый случай наметили
нападение на посольства Ливана, Сирии, Египта, Уганды,
Чехословакии, Кубы, Ливии, а также на советскую миссию в
ООН.Бен не знает, успешно ли сработали его коллеги из
других групп. Ему и его приятелю Арту Эйзенштоку было
поручено советское представительство. Арт был за старшего,
Бен - его подручный. Еще засветло, днем, они осмотрели дом,
в котором жили советские дипломаты, внимательно, как
опытные уголовники, изучили скрытые подходы, парадный
вход, окна квартир. Арт считал, что произвести взрыв или
поджог помещения представительства связано с некоторым
риском. Куда проще обстрелять квартиру. Бен находил такое
решение вполне резонным. К дому они подъехали вечером.
Бен сидел за рулем. В окнах намеченной для обстрела
квартиры горел свет. Там были люди, семья: муж, жена, дети.
Но это абсолютно не тревожило Бена и Арта, не задевало ни
мыслей, ни чувств. Тех, кто находился там, за освещенными
окнами, они не считали за людей: их они называли врагами,
личными врагами, врагами Израиля и, следовательно,
Америки, поскольку для Бена Раймона и Арта Эйзенштока
Израиль был особым, возможно самым главным, штатом
США. И Арт стрелял по окнам хладнокровно, с жестокостью
профессионального убийцы. После выстрелов они в ту же
минуту умчались на большой скорости и затем в условленном
месте бросили машину и сами скрылись, разойдясь в разные
стороны. Машина принадлежала одному из их же шайки, они
ее "угнали", разумеется, с согласия владельца, который по
договоренности с "угонщиками" заявил в полицию об угоне его
машины именно в то самое время, когда Арт стрелял по окнам
квартиры советских дипломатов. Вскоре после этого, как и
следовало, "угнанная" машина нашлась, и все было о'кей.
Тем не менее Бен волновался. Беспокоили его слова
Виктора - неужто и в самом деле знает, где он был и что
делал? Но откуда такая осведомленность? Виктор может
рассказать родителям, Флоре, а та - своим родителям, и тайна
преступления перестанет быть тайной для полиции. Советский
посол, разумеется, заявит протест и потребует наказать
виновных, особенно если их акция привела к человеческим
жертвам.
О возможности человеческих жертв он подумал лишь
сейчас, запершись в своей комнате. И не жалость к жертвам
шевельнулась в нем. Мысль эта не задела ни одной струны
души. Лишь разум напомнил о возможной расплате. Но он
утешал, успокаивал себя убеждением: расплаты не будет. Он
припоминал, сколько подобных акций совершила "Лига защиты
евреев". 1968 год. В Нью-Йорке, Вашингтоне, Филадельфии и
Бостоне мальчики из лиги устроили побоище неграм и
пуэрториканцам, а заодно и полицейским, пытавшимся
вмешаться и навести порядок. 1969 год. Попытка ворваться в
помещение ТАСС и учинить там погром. Попытка поджечь
дома арабских дипломатов. 1970 год. Манифестация перед
зданием советской миссии в ООН и стычка с полицией.
Нападение на арабских сотрудников ООН. Налет на советско-
американскую торговую компанию. 1971 год. Взрывы в
помещениях арабских, африканских и советских
представительств в США. Тогда был арестован их главарь
Меир Кохане и тут же освобожден. 1972 год. Подожгли здание
советской миссии в ООН. Погром в конторе советской
компании "Аэрофлот".
Да что вспоминать: лига действует активно, и счет ее
"побед" с каждым годом растет. И будет расти, Бен в этом
убежден, и убежденность эта возвращает ему спокойствие и
уверенность. Ничего с ним не случится: за его спиной раввин
Меир Кохане, а за спиной Меира - генерал Перес и еще боссы
рангом повыше. Они в обиду не дадут. Придет время, и они
загонят за колючую проволоку всех негров, пуэрториканцев,
.арабов, а вместе с ними и либералов типа конгрессмена
Флеминга. Они напомнят им, кто открыл Америку и для кого.
Они покажут им на практике, что представляет собой расизм и
расовая дискриминация. Нет, мистер Флеминг, ваша карта
бита, вы давно остались без козырей.
Бен поймал себя на мысли, что он сейчас злится
одновременно на Генри Флеминга и на свою мать. Ему
показалось это нелепым: какая между ними связь? На
Флеминга - понятно: не зря же генерал Перес считает его
"красным" конгрессменом, представителем "пятой колонны" в
конгрессе. Ну а мама, при чем тут она, что его взбесило? Эта
случайная фраза "Будто за тобой гнались"? Нет, разумеется,
дело не во фразе. Мать его раздражает постоянно всем своим
поведением, начиная с того, что разговаривает с ним по-
русски. Правда, Бен демонстративно и принципиально
отвечает ей только на английском. Но самое худшее, что она
русская, и от этого Бен страдает больше всего и злится, и,
возможно, временами ненавидит свою мать за то, что она
русская. Из-за этого он постоянно чувствует свою
неполноценность среди дружков по лиге. Ему кажется, что
чистокровные смотрят на него свысока, как на второсортного, и
не совсем ему доверяют. Вот и эти выстрелы по окнам
доверили не ему, а Арту, хотя Бен считается лучшим стрелком
в их группе. Иногда ему хочется упрекнуть отца жестоким
вопросом: "Ну зачем ты женился на русской?" Он понимает,
что это глупо, и изо всех сил старается выделиться,
отличиться, делом доказать свою преданность сиону.
В это же самое время, когда Бен Раймон перебирал в
памяти деяния "Лиги защиты евреев", конгрессмен Генри
Флеминг сидел у себя дома в кабинете и просматривал
документы и материалы, которые ему передали представители
арабской общины в США. Дело в том, что сегодня с самого
утра конгрессмена одолевали телефонными звонками
"избиратели" определенной политической окраски. Выражая
свое гневное возмущение принятой вчера в ООН резолюцией,
объявившей сионизм формой расизма и расовой
дискриминации, они требовали от конгрессмена публичного
протеста, они категорично требовали, чтоб конгресс США,