Страница 175 из 216
хотела написать ему правду. Признаться. И не решилась.
Зачем приносить человеку боль и страдания? Он ни в чем не
виноват. Пусть лучше так, как есть.
- Ложь во спасение - святая ложь, - сказал Олег и
вздохнул облегченно.
Валя встала, не отпуская его руки, приложила его ладонь
к своей горячей щеке и сказала:
- Покажешь свои новые проекты?
Олег кивнул и поднялся. Он понял: она решила уйти от
неприятной темы. Достал свернутые в рулон проекты,
расправил и кнопками прикрепил к щиту. Валя увидела
выполненный акварелью рисунок нарядного шестиэтажного
здания в форме амфитеатра, расположенного на берегу пруда
и окруженного зеленью.
- Подмосковный санаторий "Радуга", - пояснил Олег. - Все
в одном помещении: комнаты, столовая, процедурные
кабинеты, зрительный и спортивный залы, библиотека,
читальня. Сооружается из монолитного бетона на цветном
цементе. Наружные стены, без декораций, гладкие, должны
создавать впечатление легкости и масштабности. В
первоначальном варианте все было не так. Здание четко было
расчленено на три пояса, притом нижний решен крупно,
монументально - кованный и обработанный "под шубу" гранит.
Верхние этажи, облицованные тонко пиленным естественным
камнем, расчленены пучками полуколонн.
- Но это, наверно, очень дорого? - сказала Валя.
- Конечно, гранит "под шубу" и пиленый камень стоят
немалых денег. Но даже не в этом дело: заказчик
состоятельный, он на все согласен. Меня смутило другое:
горизонтальные и вертикальные членения нарушили единство
ритмов, перегрузили композицию, изрезанная стена стала
мелкомасштабной, какой-то беспокойной. И я отказался от
такого варианта, заменив его этим. Здесь передо мной стояло
несколько проблем. Прежде всего - глухая стена или стекло?
Я, как видишь, выбрал первое. Мне кажется, глухие интерьеры
удобнее: они создают интимность, тишину, уют. Дальше - я
отказался от прямого угла и длинных коридоров,
напоминающих казарму. Все пространство подчинил уюту,
теплу. В том числе и холл. Кстати, холл - единственный уголок,
где возможно декоративное оформление. Хотя я в этом еще не
убежден. Ты конечно же спросишь, а как быть с
пространством, чем его организовать и обогатить? Что здесь
делать художнику? Не волнуйся: о тебе я не забыл. Тебе я
приготовил интересную, совершенно новую, неожиданную для
тебя работу - люстры.
Он сделал паузу и вопросительно уставился на Валю: ну
как, мол? Валя изумленно улыбалась, и Олег продолжал:
- Люстра, она не просто светильник. Она эмоционально
эстетический предмет. Да, да, она не только организует
пространство, но и создает настроение. Зодчие прошлого это
отлично понимали. Вспомни люстры Эрмитажа, Колонного
зала, театров и дворцов. Их нужно делать специально, по
индивидуальным чертежам, выполненным художниками.
Притом художниками, обладающими тонким вкусом. И я уверен
- тебе такая задача по плечу. Подумай, дерзни. А?
- Это так неожиданно, - робко, но с интересом ответила
Валя. - Я никогда этим не занималась.
- Займись, начни. Мы все когда-нибудь начинаем.
- Попробовать можно, за успех не ручаюсь.
- Я поручусь, - сказал Олег и поцеловал ее руку.
Ей подумалось: какой он непоследовательный, только что
сам же утверждал, что ее Пегас - мозаика, и тут же лишил ее
этого Пегаса, предложив взамен какую-то темную, совсем
необъезженную лошадку. Вспомнила: нужно позвонить домой,
узнать, как там дочь. Набрала телефон и услыхала
возбужденный голос Галинки:
- Мамочка, а у нас гость! Угадай кто! Ни за что не
угадаешь. У нас Игорь. Их отпустили всего на две недели. Ты
откуда звонишь? Когда приедешь?
Вот так сюрприз: Игорь Остапов, курсант военного
училища, получил двухнедельный отпуск, а его отец об этом
еще ничего не знает. Ответила:
- Передай ему привет, я скоро приеду. - И, положив
трубку, уже Олегу: - Игорь в отпуск приехал. Сейчас у Галинки.
Я должна уйти.
- Вот как! И мне не позвонил.
- Телефон звонил много раз, возможно, он. Но ты не брал
трубку.
- А что ж ты не подозвала его к телефону?
- Я боялась, что ты возьмешь трубку, не утерпишь.
- Да, да, конечно. Поезжай, родная. Я тоже буду
собираться. Значит, завтра в Подгорск. Я заеду за тобой. Жди
меня. Хорошо?
Она кивнула и, нежно поцеловав его, покинула
мастерскую. А через четверть часа ушел и Олег.
Варя уже пришла с работы и хлопотала на кухне.
Возбужденная, радостная, сообщила о приезде Игоря. Олег
скрыл, что ему эта новость уже известна, спросил:
- Где же он?
- Всего часок побыл дома и к Гале побежал. Да, звонил
Глеб. Ты ему очень нужен. Просил позвонить.
- Хорошо, - торопливо и возбужденно сказал Олег,
досадуя на самого себя за предательское волнение. Всякий
раз, возвращаясь домой после свидания с Валей, он имел
растерянный и виноватый вид, сам это чувствовал и понимал,
но никак не мог совладать с собой. Ему казалось, что Варя все
знает, только виду не подает, принимает это как неизбежное и
щадит прежде всего себя. Ни к чему лишний скандал. Сейчас
его возбужденность можно было объяснить приездом сына.
Игорь Остапов, отслужив срочную службу, вопреки
желанию родителей, поступил в военное училище. И вот он -
курсант.
Олег не замедлил позвонить Глебу Трофимовичу.
Отставной генерал ушел в общественную работу и имел
свободного времени ничуть не больше, чем когда руководил
кафедрой и преподавал в военной академии. В новую свою
роль он вошел с большим удовольствием, нашел ее
интересной, общественно полезной и ответственной.
Телефонному звонку Олега обрадовался и пробасил в трубку:
- Нужны совет и консультация авторитетного зодчего,
каковым я тебя считаю.
- Готов к услугам, - в тон ответил Олег.
- Нам нужно встретиться на Красной площади,
желательно чем скорее, тем лучше.
- Немедленно?
- Если возможно.
- И надолго?
- В пределах часа. Постараюсь не злоупотреблять твоим
временем.
- Тогда я еду.
Они встретились на Красной площади, у парадного -
закрытого входа в ГУМ. Был предвечерний час середины
августа. В лучах заходящего солнца ослепительно сверкало
золото кремлевских башен и церковных куполов. За
игрушечно-нарядным Покровским собором белоснежным
лебедем плыло здание гостиницы "Россия", и в окнах ее
задорно и ярко играло солнце. У Мавзолея Ленина под
мелодичный бой курантов сменялся караул. Над зеленым
куполом Кремля на фоне небесной синевы в державном
спокойствии ярко алел Государственный флаг. По гладко
отполированной подошвами брусчатке неторопливо
прогуливались толпы людей, заполнившие огромную и
торжественно-величавую площадь, главную площадь страны.
Поджидая Олега, Глеб Трофимович рассматривал
Кремль, возвышающуюся над ним колокольню Ивана
Великого, площадь, заполненную людьми, словом, весь
ансамбль центра столицы, и в душе его зарождалось что-то
высокое и горделивое. И это не первый раз - всегда так. Он
вспомнил, как осенью сорок первого, после выхода из
госпиталя и перед отъездом на фронт, приходил на Красную
площадь с сыном Святославом. Как давно это было! Теперь
генерал-майор Святослав Глебович Макаров где-то охраняет
мирный труд Отечества. Пишет редко.
Олег появился неожиданно со стороны улицы
Куйбышева, а Глеб ожидал его со стороны улицы 25 Октября.
Протянул Глебу руку, шутливо сказал, переводя дыхание от
быстрой ходьбы:
- Слушаю, товарищ генерал. Давно ждешь?