Страница 168 из 216
шестьдесят восьмом...
Его прервал телефонный звонок. Звонила Александра
Васильевна, сказала, что поездка по Золотому кольцу
откладывается: у внука подозревает воспаление легких. Этого
еще не хватало! Домашние дела оборвали разговор на
международную тему. Думчев обратил внимание, как
изменилось настроение Макарова - семейные заботы
нахлынули на него. Спросил:
- Расскажи-ка лучше, как ты живешь, как чувствуешь себя
в новой упряжке?
- В том-то и дело, что распрячь распрягли, а новая
упряжка еще не готова, никак не могу выбрать подходящий
хомут, теряюсь: и тот хорош, и этот недурен.
- Выходит, есть выбор. Это уже хорошо. Ну а конкретно,
что за хомуты?
- Прежде всего хочу всерьез поработать в Обществе по
охране памятников. Дело это серьезное, стоящее, меня оно по-
настоящему волнует. Второй хомут - охрана природы.
Проблема не менее важная, пожалуй, даже первостепенная,
номер один.
- Важная - да, не спорю, - перебил Думчев. - Но... если в
памятниках, как я знаю, ты разбираешься более или менее, то
в вопросах среды обитания, извини, ты любитель-дилетант.
- Правильно, согласен. Но если бы хоть половина, хоть
одна четвертая часть людей Земли состояла из любителей-
дилетантов, наша прекрасная планета чувствовала б себя как
в годы своей далекой юности. Никакие яды и газы не угрожали
б ее чистой атмосфере, ее климату, ее рекам, морям и
океанам, ее лесам, полям, городам и селам, человечеству.
- Что ж, - весело заулыбался Думчев, - оба хомута
прекрасные. Бери оба, впрягайся.
- Дело это, Николай, решенное. Но есть еще третий
вопрос, который меня волнует не меньше, чем те два.
Патриотическое воспитание молодежи. Серьезный это вопрос,
сложный. Мне кажется, мы недооцениваем вредное влияние
на нашу молодежь буржуазной идеологии. Она просачивается
к нам сквозь десятки разных каналов, и мы не всегда умеем
вовремя противодействовать этому влиянию. Стяжательство,
потребительство, идейная инфантильность - это заразные
болезни. И те, кто с экранов кино и телевидения иронизирует
над фразой "пережитки буржуазного прошлого", сознательно
растлевают молодежь. Я это утверждаю со всей
ответственностью старого коммуниста.
- Ну и что ты намерен делать?
- Подготовлю цикл бесед на материалах Великой
Отечественной войны. Постараюсь поставить интересные и
разносторонние вопросы нравственного плана, такие, как
чувство долга, товарищества, самоотвержения, мужество,
ответственность, сознательность, честь. Пойду в школы, к
студентам, к рабочей молодежи. Надо, Николай, очень нужно.
- Конечно нужно, - с грустинкой вздохнул Думчев и
произнес протяжно, щурясь в пространство: - Чувство долга. А
иной циник говорит: "Я никому ничего не должен". Это он вслух
говорит. А мысленно добавляет: "Наоборот, мне должны..."
Набаловали мы своих чад излишним вниманием, заботой,
опекой. Вот в чем беда, Глеб. Я ведь каждый год принимаю
молодое пополнение, хорошо изучил, знаю, вижу. Основа,
конечно, здоровая, грамотные ребята. Но попадаются
экземплярчики... выродки. Другого слова не найдешь.
Духовные уроды. И думаешь - откуда такие? Физический урод -
это понятно, ну а духовный?
Макаров не ответил ему, да он и не ждал ответа. Он
давно нашел ответ на этот острый и не такой уж простой
вопрос, но это было его, сугубо личное мнение, во многом
спорное, прямолинейное и резковатое. Он никому его не
высказывал, потому что знал: найдутся у него
единомышленники или нет, ничего от этого не изменится. Он
молча наполнил свою рюмку, сказал тихо, тепло и
проникновенно:
- Ну, Глеб, посошок. Три дня на сборы. Едва ли скоро
свидимся.
Макаров встал, поднялся и Думчев. Они стояли друг
против друга, два фронтовых товарища, два генерал-
лейтенанта, и перед каждым из них лежала новая дорога в
новое жизненное поле, нелегкое, почетное и так нужное
Отечеству.
- Что ж, Коля, пожелаю тебе крепкого здоровья и мудрой
выдержки.
Выпили, обнялись крепко, по-мужски.
- А с Новиковым ты сработаешься. - В тихих словах
Макарова Думчев уловил деликатный дружеский совет. - Он
разный. Теперь таких называют сложными натурами. Перед
начальником он не будет фанабериться. Его энергия,
теоретические знания плюс твоя мудрость и опыт - и дело
пойдет на лад.
- А ты пиши мне, Глеб. Напиши подробно про все три
свои упряжки. Знаешь, они мне нравятся. Пожалуй, придет
время, позаимствую.
2
Строительство гостиницы в Подгорске шло полным
ходом, хотя автор проекта Олег Остапов был недоволен в
муках рождающимся детищем. Он охладел к нему уже в
процессе строительства. Для этого были свои причины и
основания. От первоначального проекта, пропущенного через
множество инстанций, каждая из которых безоговорочно
вносила свои поправки, осталось немного. Впрочем, и
окончательно утрясенный и утвержденный проект тоже
подвергался изменениям и коррективам строителей. Не было
необходимых типовых, изготовленных на заводе деталей, их
бесцеремонно заменяли другими, теми, что в это время
лежали под рукой. Нельзя сказать, чтобы строители не
понимали, что замена проектных деталей случайными не
украшает здания. Нет, они видели и понимали и даже
досадовали. Но из-за отсутствия нужных деталей стройка не
должна останавливаться, нельзя нарушать график работ, от
которого зависит заработок строителей.
Олегу часто приходилось выезжать в Подгорск и на месте
разбираться во всевозможных, неожиданно возникающих
осложнениях. Приходилось обращаться за помощью к
руководителям района, те охотно шли навстречу и помогали в
силу своих районных возможностей.
Сейчас, когда строители приступили к внутренним,
отделочным работам, наступала горячая, ответственная пора
для Валентины Макаровой. Еще накануне утром ей позвонил
Олег и сообщил, что он завтра едет в Подгорск и что ее
поездка на стройку вместе с ним не просто желательна, но и
необходима: нужно начинать делать мозаику. Олег едет на
своей машине и хотел условиться, где им лучше встретиться.
Валя сказала, что будет ждать его у себя дома.
Ждать, целые сутки ждать человека, который тихо,
незаметно вошел в ее сердце и постепенно овладевает всеми
ее мыслями и чувствами, и она уже не может, да и не желает,
сопротивляться, сказав себе однажды: "Будь что будет. ."
Как только Валя положила трубку телефона, ее охватило
знакомое и непреодолимое волнение. Она знала, что волнение
это будет продолжаться до самой встречи, и она не в силах с
ним справиться, подавить или приглушить его. И хотя до
встречи оставались целые сутки, она уже сейчас
забеспокоилась о своем туалете. Прежде всего надо было
сходить в парикмахерскую и сделать новую прическу. Ей
казалось, что прямые, недлинные, но и не очень короткие
волосы, разметенные двумя упругими крылами, простят ее. И
она сделала то, что называют "химической завивкой". Новая
прическа сразу изменила ее лицо, придала ему черты не то
чтобы легкомыслия, а какой-то игривой беспечности, смягчила
прежнюю деловитую серьезность. Самой Вале эта прическа
понравилась тем, что молодила - а какая женщина не хочет
выглядеть молодо?
Потом нужно было решить, что надеть. Прежде она как-
то об этом не думала и не очень заботилась о своих туалетах.
Главное для нее была работа, в нее она погружалась с
головой, часто забывая обо всем остальном. После юбилея
Олега, после того элегантного светлого костюма, который тогда