Страница 108 из 216
гордость и грусть. Прибавил: - Такого больше у меня не будет.
Такие люди редки.
- Это точно, что он погиб?
- Трудно сказать. Танк его подбили. Лейтенанта могли
взять в плен раненым. Только раненым он мог попасть в плен.
Да это все равно что быть убитым, а может, и хуже. При нем
была Золотая Звезда. А Героя в живых они не оставят. - Голос
Добрыни звучал глухо и холодно, в глазах горел огонь
ожесточения. Сказал: - Я б, товарищ полковник, их всех сейчас
бы из пулемета. Всех до единого, потому как не люди они и не
звери. Для них еще и названия не придумали.
- Почему же? Есть название - фашисты, - спокойно
сказал Глеб. - Спасибо вам, лейтенант, вы нас спасли, если
говорить откровенно. Без вас нам бы... досталось. Скажите, вы
случайно здесь оказались?
- Не совсем, товарищ полковник. Мы с ремонта.
Получили задачу выйти в район Двориков, поддержать
наступление пехоты. Потом последовал приказ по пути
подсобить вам.
- Понятно.
В это время появились Олег Остапов и Святослав, уже
успевший подобрать немецкий автомат, который лихо висел
теперь у него на шее. Олег, как положено, доложил:
- Товарищ полковник, стрелковая рота прибыла в ваше
распоряжение. Командир роты лейтенант Остапов. Политрук, -
Олег кивнул на Святослава, - замполитрука Макаров.
Глеб тепло пожал руку Олегу и затем обнял сына. Лицо
Святослава выражало радость и смущение. Чтобы как-то
скрыть свои чувства, Святослав заметил:
- Мы, кажется, к шапочному разбору подоспели.
- Нет, почему же... Совсем вовремя, - сказал Глеб и
кивнул на танкистов: - Вот товарищи вас опередили.
Добрыня Никитич с непосредственным восторгом
смотрел на стоящих рядышком Макаровых и затем спросил:
- Если не ошибаюсь, товарищ полковник, сынок ваш?
- Не ошибаешься, лейтенант. Сын, пришедший на
выручку отцу, - ответил Глеб, обхватил рукой и прижал к себе
сына.- Так что мы теперь, товарищ полковник, можем
следовать дальше, к месту назначения? - спросил командир
танковой роты.
- Можете. Еще раз спасибо. - Глеб протянул Добрыне
руку. - А этих трофеев, - Добрыня с хитроватой усмешкой
кивнул на пленных немцев, - вы и на наш счет малость
запишите. По десятку на машину.
- Двадцать штук, - сказал Глеб. - Что так мало? Проси
больше. Для хороших людей этого добра не жалко.
- С нас и двух десятков хватит, - уже на ходу сказал
Добрыня. - Остальное с пехотой поделите. Да много им не
давайте, чтоб не опаздывали.
Подошел Думбадзе, доложил, что среди пленных Коли
нет, а немцы говорят, не видели мальчонку.
- Ты вот что, Иосиф, возьми двух бойцов с автоматами,
становитесь на лыжи и мчитесь к стогам. Все вокруг
обследуйте. Следы должны быть. Не может человек пропасть
бесследно - не иголка, - распорядился Глеб и в сопровождении
Олега и Святослава направился к толпе военнопленных, среди
которых Саша разыскивала сына. Возле в сторонке стояли
Брусничкин, Судоплатов, Князев, Думчев и сержант-
переводчик. Подошедшие Олег и Святослав поздоровались с
командирами, а Думчев, пожимая Олегу руку, не упустил
случая, беззлобно уколол:
- Что ж ты, Остапов, опаздываешь? Или тебя Сухов
задержал?
- Совершенно верно, и преднамеренно, - улыбаясь,
ответил Олег. - В отместку вам за то, что запоздали
поддержать нас огнем и мы лишние полдня проканителились у
этих чертовых Двориков.
- Ну как, выяснили, что за команда? - обратился Глеб к
комиссару и начальнику штаба, кивнув на пленных.
- Остатки пехотного полка, - ответил Судоплатов.
- Теперь можно сказать "останки", - скаламбурил
Брусничкин.
- Кто у них старший? - спросил Глеб.
- Майор, - сказал Судоплатов. - Хотите поговорить?
- Зови.
- Герр майор, - поманил пальцем Судоплатов.
Из толпы пленных вышел крупный, плотный офицер,
щелкнул каблуками и приложил к бледному лицу два пальца,
уставившись надменным взглядом в Судоплатова. Тот указал
кивком на Глеба:
- Вон полковник.
Немец четко повернулся в сторону Глеба и, снова
козырнув, представился сиплым голосом:
- Майор Розенберг.
- Спроси его, не встречали ли они час или два часа тому
назад двух наших солдат там, у стогов.
- Говорит, видели одного солдата, - сообщил переводчик.
- Стреляли по нему, но он убежал.
- Куда убежал?
Сержант перевел вопрос. Ответил;
- Сюда, в нашу сторону.
- Наш солдат отвечал им огнем?
- Говорит, не стрелял.
- Странно, - вслух подумал Глеб, глядя на Брусничкина и
Судоплатова. - А Чумаев говорил, что он стрелял.
- Мог приврать, - сказал Судоплатов.
- Пусть спросит своих подчиненных, не встречали ли
русского мальчонку, солдата-киндера?
Выслушав переводчика, майор отрицательно покачал
головой и, обернувшись к своим, что-то прокричал. В тот же
момент из толпы военнопленных прогремело два выстрела из
маленького пистолета. Немецкий майор схватился двумя
руками за живот и медленно опустился на снег. Глеб
почувствовал слабый ожог в правом плече. Он знал, что ранен,
потому что видел того пленного лейтенанта, который стрелял в
него и своего майора, видел, как лейтенант торопливо
целился. Видел, как после двух выстрелов того лейтенанта
схватили за руки его же однополчане, видел, как Святослав
метнулся к толпе военнопленных и разрядил в стрелявшего
лейтенанта пол-обоймы трофейного немецкого автомата. А
потом на какое-то время он потерял сознание и пришел в себя
уже в санитарной машине.
Глеб очнулся от натужного рева мотора. Не открывая
глаз, он лихорадочно пытался припомнить, где он и что с ним.
Тупая боль в правом плече напомнила: он ранен. Сразу
вспомнился наглый взгляд гитлеровского лейтенанта и два
выстрела. "А как тот майор, - Розенберг, что ли? - жив или
скончался?" - почему-то подумалось в эту первую минуту, и тут
же он вспомнил Святослава, подумал с досадой: "Зачем он
погорячился? Не надо было ему стрелять. Начнутся
расследования, неприятности. Эх, молодость... А он возмужал,
Славка, совсем взрослый. Политрук роты. Комиссар". Мысли
цеплялись одна за другую без видимой логики и
последовательности. Со Святослава мысль сразу
переключилась на Брусничкина. "Кто же остался за командира
полка - Брусничкин или Судоплатов? Лучше бы Судоплатов.
Какой Брусничкин командир? Историк. А дивизией теперь
командует комиссар Мартынов. Ну, это другой человек, этот
может. И Гоголев Александр Владимирович тоже смог бы".
Мотор внезапно заглох, и Глеб услышал звонкий мужской
голос:- Товарищ командующий, тридцать вторая дивизия после
ожесточенного рукопашного боя овладела высотой двести
шестьдесят один... Тело полковника Полосухина доставлено в
Можайск. Нужно решить, где его хоронить. Есть мнение
похоронить на Бородинском поле.
- В Можайске будем хоронить, - ответил густой бас, в
котором Глеб узнал генерала Говорова. - Можайск - составная
часть Бородинского поля. Понимаете, полковник, Бородинское
поле раздалось теперь вширь... Вширь и вглубь.
- Понятно, товарищ командующий.
- А это что за "санитарка", откуда и куда? - спросил
командарм.
И Глеб догадался, что речь идет о машине, в которой
находится он.
- Везет в госпиталь раненого командира артполка
полковника Макарова.
- Макарова? - В голосе командарма Глеб уловил
тревожные нотки. - Когда же его?.. И серьезное ранение?
- А вот санинструктор от них.
- Ранение серьезное, товарищ генерал, но не опасное, -