Страница 19 из 29
систему категорий, она оказывается одновременно по существу
ограниченной современным ему уровнем знания и, следовательно,
относительно истинной системой. Никто не станет утверждать, что
гегелевская логика исчерпала всю совокупность категорий на все времена,
что их не может быть больше, так как наше знание неограниченно,
оно развивается, и поэтому могут быть открыты и новые законы, новые
формы соотношения явлений и пр. Стало быть, как ни верно то, что
Гегелем формулированы наиболее общие и основные законы движения
всех явлений, это надо понимать, однако, не в абсолютном, а в
относительном смысле. Основная категория, господствующая над всей
логикой Гегеля, — это категория развития. Однако вряд ли кто
будет спорить против того, что эта категория является сравнительно
молодой, что только в новейшее время она вошла в науку в качестве
господствующей идеи. Науки новейшего времени и претерпели полную
революцию лишь постольку, поскольку в них проникла идея
эволюции, идея развития.
В силу высказанных соображений очевидно, что было бы тщетной
попыткой стремление дать законченную систему категорий. Всякая
такая система ограничена временем и данным уровнем развития науки.
Но для данного времени она, конечно, должна быть, по возможности,
полной, т. е. отражающей всесторонне и исчерпывающе состояние
нашего знания о мире.
Так как Гегель стремился дать абсолютную систему знания, т. е.
такую систему, которая носит вневременный, вечный, чисто логический
характер, то в его логике не нашлось места для времени и
пространства. Нам представляется, что этим последним категориям
приличествует занять определенное место в материалистической диалектике,
ибо «основные формы всякого бытия суть пространство и время, и
бытие вне времени такая же бессмыслица, как бытие вне пространства»
(Энгельс). Ведь изменение существует только во времени и
пространства и посредством них. Если в основу материалистической диалектики
мы кладем движение (материи) как фундаментальную категорию,
LXII
А. ДЕБ0РИН
то очевидно, что мы не можем мыслить движения без времени
и пространства. С точки зрения Гегеля логическая «идея» существует
как некая целостность и единство понятий, сама по себе. Природа
представляет собою осуществление абсолютной логической идеи в том
смысле, что логическая идея выступает из чисто логической сферы и
переходит в реальное существование во времени и пространстве. Такое
построение понятно лишь в том случае, если мы будем стоять на
гегелевской идеалистической точке зрения, согласно которой логос
предшествует всякому реальному бытию. В самом деле, Гегель исходит из
той идеи, что царство чистых мыслей предшествует действительному
миру. Понятия воплощаются в телесные формы, когда они переходят
в реальный мир. Но с точки зрения материалистической диалектики
этого дуализма не существует. Напротив того, реально существует
только действительный мир, из которого наши понятия
абстрагированы. Реальный же мир, как это понимает и Гегель, существует во
времени и пространстве. Очевидно, что логика, которая есть чистое
движение, и не что иное, как движение, не может обходиться без
времени и пространства, которые являются моментами движения?*).
В нашу задачу не входит развитие диалектики времени и пространства
в связи с движением. Разработкой намеченных здесь вопросов следует
заняться особо. Здесь мы считаем только нужным подчеркнуть
важность этих категорий в системе материалистической логики.
IX.
Логика Гегеля распадается на три отдела: на логику бытия,
сущности и понятия. Учение о бытии имеет дело главным образом
с категориями качества, количества и меры. В литературе было
высказано мнение, что логика бытия соответствует логике «естественного»
сознания, что она является логикой описания явлений, в то время как
логика сущности есть логика научного объяснения явлений, а логика
понятий представляет собою высшую ступень в процессе постижения
мира посредством «философского» сознания.
Против такой постановки вопроса возражает Кронер, справедливо
указывая на то обстоятельство, что расположение категорий у Гегеля
не соответствует указанному делению на естественное, научное и
философское сознание. В самом деле, разве в логике бытия мы не имеем
*) Ср. Betty Heima
S. 314.
дело с категориями естественно–научного объяснения? В логике
сущности мы встречаемся с категориями, принадлежащими к области
естественного сознания (например, вещь и свойства); в третьей же части
«Логики» совершенно неправомерно находят себе приют категории
механизма и химизма *). Разумеется, провести резкую грань между этими
тремя сферами логики невозможно. Тем не менее, мы считаем
правильным, что каждый отдел логики соответствует или должен
соответствовать, — по крайней мере, в общих чертах — различным ступеням
развития научного сознания. Мы не можем согласиться с такой
постановкой вопроса, которая видит в логике бытия логику наивного
реализма, в логике сущности — логику реалистической метафизики,
а в логике понятия — логику философского идеализма. Выть может,
с точки зрения Гегеля–идеалиста, такое подразделение имеет известное
основание. Наивный реализм изображается низшей, а философский
идеализм высшей ступенью в процессе развития научной и
философской мысли. Логика идеализма содержит в себе, как подчиненные
моменты, реализм и метафизику, возвышаясь над ними и синтезируя их
в себе. Это было бы правильно, если бы мы вынуждены были итти по
стопам Гегеля, положив в основу мира, в качестве реального
принципа, понятие или абсолютную идею, и рассматривать все категории
как определения этой абсолютной идеи. Гегель с самого начала
становится фактически на почву логики идеализма, ибо
количество, качество, сущность и пр. являются определениями идеи. Но
для нас его построение вовсе не обязательно, поскольку мы
исходим из совершенно другого реального принципа и вообще из иных
точек зрения. Поэтому нам представляется, что в
материалистической логике предстоит заняться перегруппировкой категорий
гегелевской логики. В особенности это требование должно быть отнесено
к третьему отделу «Логики».
Мы уже указывали выше, что категории механизма, химизма и
телеологии совершенно неправомерно включены в логику понятия.
Правда, с точки зрения гегелевской установки включение этих
категорий в этот отдел имеет известное оправдание, поскольку понятие на
этой ступени развития порождает объект. Самое понятие явилось
также результатом развития сущности, которая сама превратилась
в понятие. Этот процесс превращения, метаморфозы сущности в
понятие, как и процесс порождения понятием царства объектов, объясним
*) Ср. Richard Kroner, Von Kant bis Hogel, 1924, B. IL, S 437.
LXIV
только в свете гегелевского идеализма, но совершенно неприемлем
для материалиста. Объект рассматривается Гегелем как следствие,
осуществление или явление понятия. Поэтому понятие, возникнув
из сущности, порождает объект. Но сущность может превратиться
в понятие, поскольку она сама есть низшая ступень или форма понятия.
Объект может получиться в результате развития понятия, поскольку
и объект есть понятие. С точки же зрения материализма дело
представляется в совершенно ином свете. Понятие не существует объективно
как реальность. Понятие присуще только мыслящему субъекту, его
сознанию. Понятия развиваются в наших головах, поскольку в них
отражается объективная действительность. Объекты же существуют