Страница 66 из 197
—
Боже милостивый! — шептала она, преклонив коле¬
на перед распятием.— ...Велико могущество твое, ибо ты
простил меня, грешную. Отныне я посвящаю себя служе¬
нию тебе.
Утром Маргвели и Турман Торели пришли узнать о
здоровье царевича. Георгий, одетый, спал на тахте. Оп
проснулся, открыл глаза и приподнялся. Царь был не¬
узнаваем: вокруг запавших глаз залегли темные круги,
живой огонек, постоянно горевший во взоре царя, погас
и покрылся пеплом усталости. Двадцатипятилетний мо¬
лодец, полный сил, выглядел изможденным старцем.
Чалхия медленно брел по берегу Арагви. Он возвра¬
щался к своим. Царь не внял внушениям его, и старик
был поглощен мыслями о том, как теперь помочь стране и
своему воспитаннику. А он еще надеялся, что Георгий
склонит свой слух к его советам, откажется от Лилэ и вер¬
нет ее мужу, который пребывает под покровительством
Лашарской святыни.
Теперь Чалхия убедился, что Лаша не откажется от
своей возлюбленной, пока ои жив. Как же успокоить гор¬
цев, как предотвратить мятеж?
Чалхия никак не мог придумать, что делать, и нарочно
удлинял путь обходными тропами.
Погруженный в размышления, он не заметил, как его
догнала крытая ковром арба, сопровождаемая двумя всад¬
никами. За арбой босиком шел юноша, обросший, нечеса¬
ный, несчастный: он шел по обету поклониться какому-то
святому. Оказалось, что один из всадников хведуретсккй
азнаури, а юноша — его сын, который потерял речь от ис¬
пуга. Надеясь на исцеление, они держали путь в Хевский
монастырь, где жил знаменитый отшельник Саба.
При имени отшельника Сабы в душе Пховца мелькнул
луч надежды. К Сабе обращались за помощью и советом
вельможи и визири, когда нужно было принять важное
государственное решение.
«Может быть, царь не послушал меня, потому что я
слыву язычником, идолопоклонником. А монаха-отшель-
ника, радетеля Христовой веры, чудотворца, он, может
быть, примет лучше»,—думал Пховец.
Отшельник Саба когда-то учился в Константинополе
9 Гр. Абашидзе
257
вместе с Чалхией и был близким другом его. В дни самых
трудных испытаний Саба не отвернулся от Чалхии. И те¬
перь нет-нет да и вспомнят они друг друга: свободомысля¬
щий горец в пховской одежде и пекущийся о вечной жиз¬
ни отшельник в черной монашеской рясе. Несмотря на
горячие споры, часто случавшиеся между ними, они со¬
храняли свою многолетнюю дружбу.
Пховец решил повидать Сабу, уговорить его пойти к
царю и оказать влияние на него.
—
Ия туда же иду, к Сабе,— сказал он путникам и
взобрался на арбу.
Саба несказанно обрадовался приезду Пховца. Поужи¬
нав в сумерках, они повели задушевную беседу, вспомни¬
ли прошлое. Наконец Чалхия открыл причину своего при¬
езда и попросил Сабу, борца за христианскую веру, по¬
влиять на царя. Отшельник признался, что ему трудно
будет убедить безбожного и своевольного государя, он со¬
мневался в успехе.
Но Чалхия напомнил ему о том, как Григол Хандз-
тели взял верх над Ашотом Куропалатом, и убеждал до
тех пор, пока монах в конце концов не согласился пойти
к царю.
На второй день Пховец собрал свои пожитки и про¬
стился с другом.
—
Последний раз, верно, видимся! — прослезился он.
—
Полно, Чалхия! Заходи к нам еще, любо послушать
твои мудрые речи.
—
С плохими вестями возвращаюсь я к пховцам, Са¬
ба! Горцы верны своему слову, они поднимутся против
царя; и мне суждено быть с моим народом и умереть вме¬
сте с ним.
Саба нахмурился.
—
Поторопись, Саба, ты еще можешь помочь. Судьба
народа и царства зависит от тебя! — Пховец задержал в
своих натруженных ладонях сухую слабую руку монаха,
резко повернулся и, вскинув посох на плечо, двинулся
в путь.
Пховцы по-прежнему бедствовали, испытывали нужду
во всем, но-прежнему платили непосильные подати и по-
прежнему роптали, в любую минуту готовые к новому
мятежу.
258
Приезд царя на лашарское празднество ничего не из¬
менил в их жизни; его обещания так и остались обеща¬
ниями, подати не стали меньше, а земельные наделы не
увеличились. Только и было облегчения, что на первых по¬
рах перестали преследовать языческие обычаи с той же¬
стокостью, с какой это делали раньше, и церковь на какое-
то время перестала насильственно обращать горцев в хри¬
стианскую веру.
Поездка царя в Пхови, вселившая в горцев столько
надежд, осталась для них безрезультатной, оказалась все¬
го лишь приятной прогулкой для любившего развлечения
Лаши. Царь забыл об обещаниях, данных горцам, а под
конец перестал защищать и язычество. Церковь, пользу¬
ясь этим, снова перешла в наступление.
Горцы волновались, и нужна была лишь малая искра,
чтобы разгорелся пожар восстания. Такой искрой послу¬
жила обида, нанесенная царем Лухуми Мигриаули. Как
только Лухуми вырвался на волю, вокруг него стали со¬
бираться все недовольные и обиженные.
Когда пховский хевисбери Чалхия отправился к царю,
чтобы говорить с ним от имени народа, у него еще была
надежда предотвратить восстание. Чалхия думал даже
о том, как он обрисует царю бедственное положение гор¬
цев и уговорит его хоть немного облегчить налоговое
бремя. Но, получив решительный отказ на основную
просьбу горцев, он не стал упоминать об их других
нуждах.
Пховец вернулся из столицы ни с чем. Горцы восстали
и соединились с отступившим в горы отрядом Мигриаули.
Теснимый царскими войсками, Лухуми перенес свой стан
в неприступные горы.
Мигриаули и его молодцов со стороны долины защища¬
ли непроходимые скалы, с тыла их поддерживали мятеж¬
ные горцы. Разбойники разместились в пещерах, которые,
должно быть, когда-то служили жилищем первобытным
людям.
Сторожевые посты у восставших были выдвинуты да¬
леко вперед. На ведущих в горы тропинках и дорогах
стояли сторожевые башни. При появлении врага на кров¬
лях башен зажигались костры, предупреждая о прибли¬
жении опасности и в стане вовремя принимали нужные
меры.
9*
259
Перелом в болезни маленького царевича и его выздо¬
ровление совпали со сновидениями возбужденной молит¬
вами и утомленной бессонными ночами Лилэ. Это всели¬
ло в ее душу твердую уверенность, что само божествен¬
ное провидение спасло жизнь ее сына.
Перед глазами Лилэ неотступно стоял старец в черной
рясе, и она с волнением ждала его прихода. Лилэ целиком
отдалась молитвам и постам. Она не допускала к себе
царя, старалась не оставаться с ним наедине, не глядела
иа него, будто была обижена.
Она считала дни. Старец должен был явиться иа седь¬
мой день, чтобы забрать ее, заблудшую овцу, отбившуюся
от стада и потерявшую дорогу. Она верила, что странник
божий, ее заступник перед богом, придет к ней, раз он
исцелил ее сына. И она ждала его прихода как великого
события, не спрашивая себя, что потом будет с нею. В од¬
ном она была уверена: если старец спас ее сына, она долж¬
на принести жертву, отречься от земного счастья. Если
она не уйдет, то ее возлюбленный в конце концов потеряет
престол. А теперь она будет замаливать грехи своего лю¬
бимого Лашарелы и, очистившись от собственных пре¬
грешений, сама станет заступницей возлюбленного перед
Христом.
Все ее мечты уже осуществлены: сын ее скоро взойдет
на грузинский престол, через какие-нибудь десять лет
конь, скачущий по лезвию клинка, станет рядом с Багра-
тионовым львом, возлюбленный ее сердца, царь Георгий