Страница 65 из 197
его потянулась за книгой.
Он раскрыл ее там, где была заложена широкая шел¬
ковая тесьма. Прекрасные миниатюры украшали каждую
страницу книги.
Внимание Лаши привлекла заглавная буква «Д»: ху¬
дожник мастерски соединил двух павлинов, их высокие
шеи перевились, коготки крепко сцепились с коготками.
Шеи и грудки у них были написаны голубой краской, а
крылья и лапки — желтой с вкрапленными красными точ¬
ками. По черному фону павлиньих хвостов шли желтые
разводы с синими кругами.
Георгий долго смотрел как зачарованный на работу
художника, восхищенный его терпением, выдумкой, чув¬
ством цвета и умением сочетать краски.
Но вот Георгий приступил к чтению:
«И послал господь Нафана к Давиду, и тот пришел к
нему и сказал ему: в одном городе были два человека,
один богатый, другой бедный. У богатого было очень мно¬
го мелкого и крупного скота; а у бедного ничего, кроме
253
одной овечки, которую он купил маленькую и выкормил,
и она выросла у него вместе с детьми; от хлеба его она
ела и из чаши пила, и на груди его спала, и была для не¬
го, как дочь...»
На миг царь поднял голову. Перед его глазами возник
образ седовласого старца. Вот, оказывается, откуда взял
свою притчу Чалхия Пховец, пришедший наставить царя
на путь истины.
—
Читай громче, государь, дай мне гоже послушать,—
попросила Лилэ.
Царь вновь повторил прочитанное. Лилэ, бледнея, слу¬
шала его, не отрывая глаз от больного сына.
«...И пришел к богатому человеку странник, и тот по¬
жалел взять из своих овец или волов, чтобы приготовить
обед для странника, который пришел к нему, а взял овеч¬
ку бедняка и приготовил ее для человека, который пришел
к нему. Сильно разгневался Давид на этого человека и
сказал Нафану: жив господь! Достоин смерти человек, сде¬
лавший это. И за овечку он должен заплатить вчетверо,
за то, что он сделал это, и за то, что не имел сострадания.
И сказал Нафан Давиду: ты — тот человек. Так говорит
Господь, бог Израилев: Я помазал тебя в царя над Израи¬
лем, и Я избавил тебя от руки Саула, и дал тебе дом гос¬
подина твоего и жен господина твоего иа лоно твое, и дал
тебе дом Израилев и Иудин, и, если этого для тебя мало,
прибавил бы тебе еще больше. Зачем же ты пренебрег
слово Господа, сделав зло перед очами Его? Урию-хеттея-
нина ты поразил мечом; жену его взял себе в жены, а его
ты убил мечом Аммонитяи. Итак, не отступит меч от дома
твоего вовеки за то, что ты пренебрег Меня и взял жену
Урии-хеттеянииа, чтобы она была тебе женою. Так гово¬
рит Господь: вот, Я воздвигну на тебя зло из дома твоего,
и возьму жен твоих перед глазами твоими, и отдам ближ¬
нему твоему, и будет ои спать с женами твоими перед
этим солнцем. Ты сделал тайно, а Я сделаю это перед всем
Израилем и перед солнцем. И сказал Давид Нафану: со¬
грешил я перед Господом. И сказал Нафан Давиду: и Гос¬
подь снял с тебя грех твой; ты не умрешь. Но как ты этим
же делом подал повод врагам Господа хулить Его, то ум¬
рет родившийся у тебя сын».
Лаша прервал чтение. Он вспомнил дворец Давида
Строителя, разрушенный землетрясением, поврежденную
фреску, по которой прошла трещина, вспомнил Лухуми.
254
«Грешен, господи, грешен»,— прошептал ои, перекрестил¬
ся и взглянул на сына. Мальчик лежал без движения и
тяжело дышал. Лаша не знал, как он мог читать в эти
тяжелые для него минуты, но нечто такое, что было силь¬
нее его, заставляло его читать дальше.
«И пошел Нафан в дом свой. И поразил Господь дитя,
которое родила жена Урии Давиду, и оно заболело».
Лаша вздрогнул, волосы, казалось, зашевелились на
голове его. Он вздохнул тяжело и снова обратился к кра¬
сиво выведенным строкам:
«И молился Давид богу о младенце...»
—
Отврати, господи, не карай! — вскричала Лилэ и,
рыдая, упала перед иконой.
У Лаши покатились слезы из глаз, он закрыл книгу.
—
Неужели господь убьет моего сына за мои грехи...
Владыка животворящий, не допускай этого...— шептал
Лаша, не отрывая взгляда от больного.
—
Всемогущий боже и ты, святой Георгий Лашар-
ский! — произнесла Лилэ.— К тебе взываю, о покровитель
горцев, заступник от врагов наших. Богатырь и воин не¬
победимый, предводитель неисчислимой рати, к тебе мы
взываем, тебе молимся, рабы твои. Воззри на сына наше¬
го, излечи его от хвори и облегчи боль его. Даю тебе обет,
если ты уврачуешь и исцелишь его, я поднимусь на гору
Лашарскую, поклонюсь святому образу твоему и принесу
тебе в жертву сто коров и тысячу овец... Только спаси
моего Давида!
Лилэ трижды перекрестилась, потом сняла с платья
пояс, накинула его себе на шею, как вервие, а другой конец
протянула Лаше. Тот послушно исполнил ее волю. Семь
кругов обошли они на коленях вокруг кровати больного
ребенка, вознося молитвы Лашарской святыне.
Как ведомый на заклание ягненок, следовал царь за
Лилэ, охваченный горем. Он был жалок в своей покорно¬
сти. Когда обряд был закончен, Лаша снял с шеи пояс.
Усталый, он прилег на тахту.
Лилэ снова опустилась на колени перед распятием.
Долго молилась и наконец, обессиленная борьбой отчаяния
с надеждой, встала и огляделась.
Лекарь спал глубоким сном. Лаша тоже уснул над рас¬
крытой книгой. Торели и Маргвели не было в опочивальне.
У ног царевича дремала мамка.
Сама Лилэ трое суток не смыкала глаз. Голова у нее
255
горела, кровь тысячью молоточков стучала в виски. В гла¬
зах темнело, ноги ые слушались ее.
Опустившись на ковер перед кроватью, Лилэ црижа-
лась головой к ногам сына и сразу же уснула. Самые не¬
лепые видения терзали ее во сне. Под утро приснился Ли¬
лэ высокий монах в черной рясе. Он открыл дверь опочи¬
вальни и подошел к Лилэ.
—
Не время спать,— обратился оп к ней,— иди за
мной, и я исцелю твоего сына. И возродится из пепла очаг
твой...
—
Отец святой! — припала к его ногам Лилэ.— Моли
господа о спасении сына моего, пусть отвратит он гнев
свой от царского дома!
—
Иди за мной, и я буду заступником твоим перед
Христом, чтобы он отпустил тебе прегрешения твои, воз¬
родил древо рода твоего, спас сына твоего и даровал ему
и сыновьям его царский трон во веки веков.
—
Как же может господь простить мне мой тяжкий
грех перед венчанным супругом?
—
Не бойся! Вера твоя спасет тебя и сына твоего. Иди
за мной!
Монах ничего больше не сказал, но Лилэ поняла, что
он требует от нее ухода в монастырь.
—
Как же мне оставить больного? — заговорила она.
—
Не покидай его, молись и постись каждодневно, оп
исцелится, а я приду через семь дней и уведу тебя.
—
Святой отец, в руках твоих пребываю отныне, мо¬
лись о сыне моем больше, чем о моей душе!
Лилэ пробудилась ото сна. Рассветало. Она осмотре¬
лась вокруг. Никакого старца нигде не было.
«Ои исцелится!..» — еще звучали в ее ушах слова
старца.
Она встала и наклонилась над сыном. Ои спал, дышал
ровно и спокойно. На лбу его выступили росинки пота, и
бледные щеки чуть порозовели.
—
Боже милостивый! Боже милостивый! Боже мило¬
стивый! — повторяла Лилэ с надеждой в голосе, и сдержи¬
ваемая радость светилась у нее в глазах.
Лекарь сидел у изголовья мальчика и рукой нащупы¬
вал пульс больного.
—
Опасность миновала,— порадовал он мать.— Я же
говорил, что после этой ночи наступит облегчение.
25G
Но Лилэ думала иначе и верила в иную силу.