Страница 53 из 197
Тюремщики сняли с Лухуми кандалы и цепями при¬
ковали его к стене. Этого им показалось мало, они опояса¬
ли его железным обручем и, точно зверя свалив на пол,
ушли.
Как волкодав на привязи, метался Лухуми, он зады¬
хался от бессильного гнева. Наконец он устал, и ярость
его как будто унялась. Обессиленный, он опустился
на пол.
Щ
Раз в неделю его ненадолго выводили на тюремный двор
подышать воздухом.
Кого только не встречал Лухуми на этих прогулках: и
мятежников, и воров, и убийц, и разбойников! Сначала он
ужасался, когда узнавал о совершенном тем или иным
узником преступлении. Но, вдумываясь в причины, их вы¬
зывавшие, он часто начинал жалеть преступника. Боль¬
шинство заключенных составляли простые бедные люди,
труженики, привязанные, как и он, к своей семье и хозяй¬
ству, ввергнутые в тюрьму жестокостью и несправедли¬
востью, царящими в этом мире. Они или вообще не были
ни в чем виноваты, как и Лухуми, или были превращены
в преступников власть имущими.
Во дворце сначала никто не знал, откуда явилась
Лилэ, кто она такая, да и никого это особенно не занима¬
ло. Бывало уже так не раз — наскучит царю очередная
наложница, и, смотришь, ее уже выпроводили из дворца,
а место ее занимает другая. Думали, и сейчас будет
так же.
Но предположения царедворцев не оправдались. Время
шло, а Георгий все больше привязывался к Лилэ и требо¬
вал, чтобы все относились к ней с почтением.
После прибытия Лухуми в качестве гонца придворные
стали доискиваться причины переполоха на приеме. В кон¬
це концов всем стало известно, кто такая Лилэ.
—
У преданного слуги, не щадившего жизни ради его
спасения, царь отнял жену! — возмущались одни.
—
Может ли жена крестьянина стать царицей? Не¬
ужели наши жены должны будут ей кланяться? Неслыхан¬
ное дело! — выходили из себя другие.
Поддерживая их, католикос яростно вопил:
—
Безбожник, он хочет подорвать основы веры, по¬
смел отнять у мужа венчанную жену! Нельзя терпеть
поругания супружеского ложа, чистоты освященного цер¬
ковью брака!
Открыто выступали против царя почти все родовитые
вельможи и священнослужители.
До Лаши доходили эти речи, но они его мало трогали.
Напротив, он стал действовать еще смелее, сажал Лилэ
рядом с собой на приемах и на совете, требовал, чтобы ей
оказывали царские почести.
Лилэ становилась все более и более горделивой, пред¬
смертные слова матери все чаще звучали у нее в ушах.
Да, она должна быть царицей и будет ею. Георгий любит
ее. Он благороден и смел. Он настоящий царь. Царь ца¬
рей! Кто посмеет противиться ему? Он всех сумеет поста¬
вить на место. И Лилэ должна быть достойна своего воз¬
любленного, своего царственного супруга.
Между тем вельможи подослали к царю дворцового
священника. Тот прочел Георгию долгую проповедь: брак
священен, и ложе супружеское неприкосновенно в чисто¬
те своей. А у христиан постыдным считается отнимать у
мужа венчанную жену. За блуд господь карает. Царь не
должен держать у себя наложницу.
Царь слушал краем уха, а когда священник кончил
свое внушение, заявил:
—
Я люблю Лилэ чистою любовью, всем своим серд¬
цем. Она не наложница моя, я не могу жить без нее. Про¬
шу твое преподобие и всю грузинскую церковь, дайте ей
развод и позвольте мне сочетаться с ней браком, законным
перед богом и церковью.
Духовнику были известны намерения дарбази и като¬
ликоса, поэтому он решительно отвечал царю: ни дарбази,
ни церковь, ни народ не допустят, чтобы царь венчался с
чужой женой при живом супруге. Он припомнил, что бы¬
ло с царем Давидом и Ашотом Куропалатом, пугал про¬
клятием на этом свете и адским пламенем на том.
—
Не подобает царям брать в жены простолюдинок и
сажать их рядом с собой на престол,— заметил священник
и в заключение добавил: — Тебе, государь, следует поза¬
ботиться о наследнике, жениться на благородной девице,
дочери христианского царя или знатного князя.
Но ни проклятие, ни Судный день не пугали Георгия.
Он твердо стоял на своем и заявил священнику, полный
убеждения в своей правоте:
—
Я никого не хочу в жены, кроме Лилэ. А если цер¬
ковь не даст мне благословения, я буду жить с ней без
церковного брака до конца своих дней.
Ахалцихели только по возвращении из похода узнал о
том, какой прием оказал царь его вестнику. Он сразу же
встревожился — где же теперь Лухуми? Угрожая одним,
щедро одаряя других, он узнал наконец, что Лухуми зато¬
чен в крепость. По чьему приказу, он так и не смог узнать.
210
Негодование Шалвы не знало пределов. «Так подло
поступить с преданным слугой, который жизни своей не
щадил ради государя! — думал он.— Вот знамение време¬
ни! Царь не только отнял у слуги жену, он допустил, что¬
бы его бросили в тюрьму. Он не заботится о святости сво¬
его имени, о прочности трона!»
И раньше Ахалцихели знал за царем наблаговидные
поступки. Но ему казалось, что Георгий не лишен благо¬
родства и великодушия и что эти качества со временем
возьмут верх над недостойными поступками.
Однако теперь чаша терпения переполнилась. Честный
человек, любивший свою родину, Шалва видел, как бес¬
чинства, порочащие царя, сводят на нет все его, Шалвы,
старания и заботы о могуществе и благосостоянии Грузии.
Разве с таким царем, который не знает благодарности к
своим слугам и не желает обуздать свои страсти, выпол¬
нишь заветную мечту грузинских государей — превратишь
Грузию в новый Рим?!
Возмущенный Шалва не пошел к царю после возвра¬
щения из нахичеванского похода и, нигде не показываясь,
заперся у себя дома.
Между тем слухи о том, что случилось с женой Лухуми
и с ним самим, достигли войска. Началось брожение, ко¬
торое угрожало перейти в мятеж.
Тысяча, ходившая в поход под началом Лухуми, собра¬
лась у дома Ахалцихели: воины требовали освободить сво¬
его предводителя.
Шалва дал слово ходатаям принять меры к освобожде¬
нию Мигриаули.
Опасаясь усиления волнений, он распорядился, чтобы
все эристави вывели свои войска за пределы города, обе¬
щал взбунтовавшимся отрядам удовлетворить их требо¬
вание и отвратил от страны опасность военного мятежа.
Лаша оказался плохим союзником в борьбе за укреп¬
ление трона. Из-за его опрометчивости не удалось довести
до конца наем кипчакского войска, а последний посту¬
пок царя превосходил все остальные. Унижение и поруг
гание чести преданного слуги и храброго воина было
вызовом всему народу. На примере Лухуми народ воо¬
чию увидел бесполезность служения царю, не помнящему
добра.
211
Трудно было укротить и обуздать зарвавшихся вель¬
мож, но вновь завоевать расположение народа, грубо
оскорбленного царем, было теперь, по мнению Ахалцихели,
просто невозможно. Ни во что не ставя народ, Георгий
играл с огнем, подтачивал основы трона и государства.
Страна могла быть могучей, пока был силен народ, пока
он был един. Пока не поколеблена вера народа в царя,
грузинские войска могут смело стоять против соседних
мусульманских держав. Но горе стране, где подорвано до¬
верие народа к царю! Правитель, вселивший в сердца
подданных ненависть к себе, будет пожинать только гнев
народный, и все действия такого государя обречены на не¬
удачу. Государство, лишенное поддержки народа, распа¬
дается и гибнет,— размышлял Ахалцихели.
Бесчисленные поколения боролись за единство и мощь