Страница 162 из 197
раз слезы просились на его глаза, но он умел вовремя взять
себя в руки, укрепиться, и глаза оставались сухими, а
злость и тоска заливались чужой кровыо и чужими сле¬
зами.
Не зная слез, не знал султан и того, что они приносят
облегчение. Они текут, льются и точно омывают сердце
теплой волной. Пропадает тяжесть, размягчается жесто¬
кость, затихает боль. Точно каждый нерв расслабляется,
точно ослабевает натянутая до предела тетива. Султан ие
знал ничего этого, потому что всегда умел взять себя в
руки. И теперь ои хотел сдержаться и не мог. Помимо его
воли слезы хлынули из глаз, и ои плакал на виду у при¬
ближенных, как последняя баба.
Это все не к добру. Когда мужчина не может сдержать¬
ся и ревет, он перестает быть мужчиной. Он становится
плохим, слабым мужчиной. Плохой, слабый, сломленный,
плачущий мужчина не годится в цари, в вожди, в полко¬
водцы.
В Мугань прибыли потемну. Султан лег было спать, но
очень скоро проснулся и почувствовал себя в хорошем на¬
строении, так бодро, так легко, как будто все начинается
сначала и он полон сил и надежд, чтобы все начать сна¬
чала, и ие было недавних слез и мрачных мыслей о близ¬
кой смерти.
Султан позвал Несеви и продиктовал ему несколько
писем к хлатскому мелику и к султану Иконии. Он про¬
сил их перед лицом надвигающихся монголов позабыть
свои домашние распри, соединить войска и объединенны¬
ми силами противостоять монголам.
Несеви отнес письма к визирю Шереф-эль-Молку, что¬
бы тот распорядился срочно разослать их, кому они пред¬
назначены.
008
Визирь Шереф-эль-Молк стоял к Джелал-эд-Дину бли¬
же, чем кто бы то ни было. Ои лучше других чувствовал
и видел, что звезда султана стремительно падает за гори¬
зонт. Судьба не милостива к Джелал-эд-Дину. Она посы¬
лает одно бедствие за другим. Но испытывать немилости
судьбы приходится и его приближенным, может быть, да¬
же в первую очередь его приближенным. Как же быть?
Нужно перестать разделять судьбу султана.
Бывает, дереву, очутившемуся на краю пропасти, ка¬
жется, что оно стоит по-прежнему крепко и продержится
так еще целый век. Однако птицы перестают вить на нем
гнезда и даже покидают гнезда, свитые раньше.
Кроме того, Шереф-эль-Молк по натуре оказался боль¬
ше домоседом, чем вечно скитающимся воином. Его по¬
стоянно тянуло к оседлой жизни, к тишине и покою. Кро¬
ме того, внешне кичливый визирь в глубине существа сво¬
его был трусом. Он всю жизнь избегал прямых схваток с
врагом, не любил и боялся игры со смертью. Он был храбр
лишь по отношению к пленным, безоружным врагам.
Здесь его жестокость и его изобретательность не знали
себе предела.
При всем том Шереф-эль-Молк был богобоязненным
человеком и за чтением Корана забывал все свои мирские
дела.
Шереф-эль-Молк устал от вечных скитаний с султа¬
ном от одного убежища к другому. Хотелось остановиться.
Но Джелал-эд-Дин остановиться, как видно, не хочет.
Жизнь, войны, удары судьбы ничему не научили предво¬
дителя хорезмийцев. Чем хуже его дела, тем он становится
упрямее. Советов визиря и других приближенных не слу¬
шает совсем. От раз принятого решения не отступает, хо¬
тя бы и видел, что ради успеха нужно от него отступиться.
На поле боя ои стремится, словно ищет забвения и смерти.
А если кто из приближенных выскажет осторожное суж¬
дение или призовет султана к осторожности, такой чело¬
век кажется султану изменником.
Может быть, Джелал-эд-Дин ничего не видит для себя
впереди. Он устал и доверился судьбе, и ему ничего не
нужно, кроме смерти. Но у Шереф-эль-Молка есть еще
время впереди. Султан не хочет одуматься и взяться за
ум, значит, нужно одуматься и взяться за ум без султана.
До сих пор Джелал-эд-Дин распоряжался судьбой Ше¬
реф-эль-Молка, не пора ли вйзпрю распорядиться своей
20 Гр. Абашидзе
609
судьбой самому. Вместе с султаном вышли они иа перекре¬
щение двух дорог. Одна дорога — жизни, другая дорога —
смерти. Что ж, цусть султан выбирает себе какую хочет,
а Шереф-эль-Молк выберет дорогу жизни и будет жить,
хотя бы от султана не осталось даже воспоминаний.
Кроме того, визирь Шереф-эль-Молк — главная и, мо¬
жет быть, последняя башня в укреплениях Джелал-эд-Ди¬
на. Если эта башня выбросит белый флаг и откроет воро¬
та, враги как следует оценят такой поступок.
Шереф-эль-Молк уничтожил письма, которые прислал
ему султан для отправки. Вместо этих писем он написал
свои тем же людям, то есть мелику Хлата и султану Ико¬
нии.
«Достойно сожаления,— писал Шереф-эль-Молк,— что
Джелал-эд-Дии, султан Хорезма, изгнанный из своих зе¬
мель монголами и вынужденный скитаться но чужим стра¬
нам, не оправдал доброго отношения к нему со стороны
правителей мусульманских стран. Они встретили его по-
братски, всячески ему помогали, видели в нем объедини¬
теля и защитника всех мусульман, твердого поборника
истинной веры. Вместо того чтобы по достоинству оценить
помощь и дружелюбие, действительно объединить и дей¬
ствительно возглавить мусульманские народы в борьбе с
пашествием монголов, неразумный Джелал-эд-Дин начал
нападать иа единоверных братьев. Вместо того чтобы при¬
нять их добровольную помощь и видеть в них равных со¬
юзников, он захотел покорить их сам и господствовать над
ними, как над всяким побежденным и покоренным врагом.
Он решил покорить и поработить меликов и султанов во¬
сточных стран, которые своим благородством и доблестью
не только не стоят ниже хорезмшаха, но и превосходят его.
Высокомерный и недальновидный Джелал-эд-Дин сам
вырыл себе могилу. У него нет больше ни союзников, ни
верных друзей, ни войска. У него нет даже убежища, по¬
стоянного пристанища, клочка земли, которую он мог бы
считать своей. Власть некогда могущественного и доблест¬
ного хорезмшаха распространяется только на его слуг и
приближенных.
В интересах веры и благополучия народов мы, Шереф-
эль-Молк, визирь Джелал-эд-Дина, могли бы навести по¬
рядок в Адарбадагане, а также установить добрые отно¬
шения со всеми соседями, в особенности с благородными
великими правителями Хлата и Иконии.
610
Мы беремся пленить Джелал-эд-Дина и предать его
рпраредливому суду и достойной казни. За эту услугу
Эль-Ашраф и Алладин признают законной нашу власть
над Адарбадаганом. Тем самым будет искоренена смута
среди мусульманских стран, недоверие между мусульман¬
скими народами и их предводителями и установится иск¬
реннее содружество, столь необходимое для ведения свя¬
щенной войны против ненавистных монголов».
Шереф-эль-Молк запечатал свои послания и с надеж¬
ными людьми отправил их по назначению.
Но Джелал-эд-Дин был еще жив, и он еще был султа¬
ном, и когти его были еще остры. Оба письма в день их
отправки оказались в руках султана и были читаны им
три раза подряд, настолько невероятным, неправдоподоб¬
ным показалось ему все в них написанное.
Но написано было черным по белому, и пришлось по¬
верить. Низкий раб, которого Джелал-эд-Дин поднял из.
грязи жизни и так возвеличил, раб, который не умел ни
читать, ни писать, который все, что у него есть, получил
благодаря милости и щедрости султана (кроме черной его
продажной души), этот раб, эта низкая тварь устанавли¬
вает теперь тайную связь с врагами султана, обещает им
его голову, просит у них власти над Адарбадаганом, хочет
своего господина и благодетеля схватить словно зверя и в