Страница 122 из 197
тей.— Но я удивился, я не поверил своим глазам, когда
прочитал список, присланный нам от грузинской царицы.
Очень длинный список. В нем не пропущен ни один самый
захудалый князек, и только царского визиря, первейшего
военачальника, нашего драгоценного пленника, я не на¬
шел в этом длинном списке. Конечно, это простая ошибка.
Забыли внести в списки Шалву Ахалцихели. Но я удив¬
ляюсь такой забывчивости. Разве я, султап, мог бы за¬
быть своего лучшего эмира? Или, может быть, царица по¬
жалела динаров па выкуп своего верного слуги?
Шалва исподлобья смотрел на говорившего. Глаза его
налились кровью. Но ведь неизвестно было, на что ои
злится: иа забывчивость грузин, в которую, допустим, по¬
верил, или на коварство султана, недостойное столь могу¬
щественного человека.
Джелал-эд-Дин старался угадать, что происходит в ду¬
ше Шалвы, какая буря, какая там боль. Шалва же разга¬
дал замысел султана, но прикинулся ничего не понявшим.
—
Того, кто продался врагу, можно выкупить только
затем, чтобы отрубить голову. Видимо, они считают, что
получат слишком дорогое удовольствие. Но зря они жале¬
ют золото. И если бог не оставит меня своей милостью,
они узнают, что такое месть Шалвы Ахалцихели.
—
Хотел бы ты отомстить, хотел бы сразиться с Мхар¬
грдзели?
—
Я живу только надеждой на тот день, когда смогу
поднять меч на предавших меня, меня и все мое войско.
Только б мне дождаться этого дня, великий мой государь.
Я приду как смерч, не оставлю камня на камне, не буду
различать ни великих, ни малых. Они пожалеют, они от¬
ветят мне за свою измену.
—
Этот день придет скорее, чех1 ты думаешь,— про¬
возгласил султан, весьма довольный настроением своего
пленника.— Да, этот день придет очень скоро. В бли¬
жайшее время я собираюсь покорить те горы, где скры¬
вается ваша царица Русудан. Ты, конечно, знаешь и под¬
ходы к горам, и каждую тропинку. Если ты исполнить
роль хорошего проводника, милости наши будут выше
твоего воображения.
Ахалцихели пал ниц перед султаном и облобызал, пол у
его халата.
469
—
Войско! Только войско в мое распоряжение, вели¬
кий государь! Я приведу тебя в такие горы, где никогда
еще не ступала нога чужеземца. Во всей Грузии не бу¬
дет и клочка земли, который не осенялся бы развеваю¬
щимся знаменем твоего могущества и великолепия.
—
Если в войне против своих соотечественников ты
сохранишь верность нам, мы отдадим всю покоренную
Грузию тебе в подчинение, мы сделаем тебя первым че¬
ловеком во всей стране. Помни, мы не бросаем слов на
ветер.
Ахалцихели снова упал на колени, снова потянулся
губами к поле халата.
Наконец Джелал-эд-Дин устроил настоящее испыта¬
ние грузинскому воину. Он послал Орхана с подчиненным
ему войском взять город Гандзу. В этот поход отправился
и Шалва Ахалцихели. Сам Орхан, ближайший эмир сул¬
тана, должен был наблюдать за Шалвой, за его искренно¬
стью и верностью султану.
В походе Орхан относился к Шалве как к равному.
Постоянно советовался с ним. Войска оказывали ему та¬
кой же почет, как своему предводителю. Шалва понимал,
что этот поход есть решительное для него испытание и
что каждый его шаг будет известен потом Джелал-эд-Ди-
ну, как если бы султан сам находился все время рядом,
сам слышал и видел, что делает, как поступает Шалва.
Ахалцихели старался. При каждом удобном случае он
хвалил султана, хвастался его доверием, восторгался его
великодушием.
В прежние времена Шалва неоднократно брал город
Гандзу. Он прекрасно знал все удобные подходы к крепо¬
сти, все ее слабые места. И теперь, когда дело дошло до
штурма, Шалва проявил поистпне сказочную отвагу, по¬
казал хорезмийцам, что такое настоящая рубка, и в до¬
вершение всего первым ворвался в ворота крепости.
Бросающих оружие и сдающихся или уже сдавшихся
в плен он кромсал без нужды, так что даже жестокие хо¬
резмийцы содрогались перед неуемной жестокостью грузи¬
на. Но Орхану все это нравилось, и он поверил в искрен¬
ность служения Шалвы новому покровителю.
Конечно, Орхан рассказал потом султану о поведении
Шалвы Ахалцихели. Рассказ эмира совпадал с донесени¬
ем шпионов. Султан вполне убедился в верности грузин¬
ского вельможи.
470
Повесть о глухонемом и его красивой жене
У атабека Узбега был один-единственный сын, и он
был несчастен, потому что родился глухонемым. Звали
его Камуш.
До пяти лет атабек надеялся на какое-нибудь чудо.
Ждал, что ребенок услышит или заговорит. Но время шло,
и надежды развеялись. Наследник остался обреченным иа
вечную немоту и глухоту. Мир звуков, песен, музыки,
щебетанье птиц, мир человеческих слов, а значит, и мы¬
слей был для пего недоступен, его не существовало.
В свою очередь, мир чувств и понятий мальчика был
непроницаем для окружающих, для отца в том числе.
Только один человек понимал Камуша — его воспита¬
тель. Бог вразумил его, и вот жестами, движениями лица,
выражением глаз он мог разговаривать с наследником на
этом нечеловеческом и для всех остальных загадочном
языке.
Узбег жалел своего убогого сына, хотя, будучи посто¬
янно пьян и рассеян иными развлечениями и наслажде¬
ниями, не испытывал чувства отцовства по отношению к
своему сыну так же, как не испытывал чувства ответст¬
венности и каких-либо обязанностей по отношению к
стране, к народу, к многочисленным женам.
Глядя на Камуша, Узбег чувствовал все свое бессилие
и еще больше убеждался в тщете человеческих потуг при
достижении могущества и власти. Какое же это могущест¬
во и какая же эта власть, если нельзя сделать счастли¬
вым единственного сына и к тому же наследника?
Почему-то Узбег чувствовал себя виноватым в убо¬
жестве сына. Он не мог смотреть сыну в глаза, особенно
в минуты, когда глаза эти были полны невыразимой печа¬
ли и тоски. Сердце Узбега готово было разорваться либо
остановиться от сострадания, переполняющего его.
Когда не помогли ни молитвы, ни паломничество по
святым местам, ни огромные пожертвования в мечети,
Узбег возроптал и отвернулся от веры. От горечи и сер¬
дечной боли Узбег начал нить еще больше. Он боялся
мгновений трезвости, ибо в это время он должен был сно¬
ва смотреть на несчастного сына и думать о нем.
Стараясь хоть как-нибудь загладить перед сыном мни¬
мую, впрочем, вину и чем-нибудь украсить жизнь ребен¬
ка, лишенную радостей нормального общения с людьми,
471
атабек .окружил его сказочной роскошью и красотой. Он
построил для наследника большой дворец. Двор Камуша
своей многочисленностью, богатством и блеском затмевал
двор самого атабека. Но все видели, что ни роскошь двор¬
ца, ии блеск двора не делают мальчика счастливее.
Сначала глухого и немого наследника пытались обу¬
чить грамоте. Но все усилия были напрасны. Узбег решил
в конце концов, что и так слишком много мучений выпало
на долю бедного мальчика, и приказал больше не мучить
его никакими уроками.
Таким образом, Камуш остался неграмотным, необра¬
зованным, недоразвитым. Но зато более успешно шло дру¬
гое воспитание — воспитание тела, движений, физиче¬
ской силы. Юноша вырос стройным, сильным и ловким.
И хотя у этого атлета, у этого богатыря остались слабень¬
кие детские мозги, отец решил, что это не помешает ему
в общении с женщиной, как не мешает обращению с ко¬
нем или луком. Решив так, Узбег занялся поисками не¬