Страница 118 из 197
только ждал этой минуты. Огромностью выкупа он на¬
деялся снискать великую милость Джелал-эд-Дина. Но
султан неожиданно разгневался. Что обиднее всего, он на¬
кричал на визиря в присутствии грузинских послов.
—
Как ты смел вести переговоры с неверными, да еще
без моего ведома! Я пришел в Грузию не для того, чтобы
торговать врагами, но жестоко наказать врагов ислама и
по возможности уничтожить их всех до одного. Сейчас же
отошли обратно этих послов, и чтобы я больше не слышал
ни о самих пленных, ни о выкупе за их собачьи шкуры!
Грузинские послы молча покинули шатер. Джелал-эд-
Дин отдышался, успокоился и начал расспрашивать о раз¬
мерах выкупа. Было видно, что цифра удивила его самого,
и он задумался.
—
Не уехали еще послы?
—
Они здесь, властитель. Но кажется, выводят коней.
—
Задержи их до вечера.— По губам султана пробе¬
жала улыбка, та самая улыбка, которая никогда еще не
предвещала ничего хорошего его врагам.
Павлиа писал. Большая восковая свеча оплыла почти
до конца, и стены тесной монастырской кельи сливались
с мраком. Желтело только круглое пятно, в котором нахо¬
дились лицо Павлиа, его руки и лист пергамента. Перга¬
ментный лист гремел и шуршал, перо скрипело, и все это
было похоже на то, как скребутся и шуршат мыши в углу
за дубовым сундуком, набитым рукописями, исписанными
прилежной рукой мудреца Павлиа.
454
Павлиа сидел в белой длинной рубахе. За всю ночь он
не сомкнул глаз. Он писал быстро, мелким почерком и ча¬
сто останавливался только затем, чтобы размять затекшую
руку. Не то что раньше, когда он мог писать без передыш¬
ки целую ночь.
Горела и оплывала свеча, ложились на пергамент сло¬
ва и строки, запечатлевалась летопись Грузии тех
времен.
Странно, что строки одного цвета. Иные должны бы
писаться горячей праведной кровью. Павлиа оторвался
от работы и прислушался. Какое-то беспокойство почу¬
дилось в устоявшейся монастырской тишине. У ворот пе¬
рекликалась стража, звякнуло стремя, захрапел конь, по¬
слышались торопливые шаги.
Монастырские ворота последнее время держались
на запоре. Если кого-то пустили ночью, значит, это кто-
нибудь свой и что-нибудь очень важное. Павлиа начал
одеваться.
Не успел он застегнуть все пуговицы, как в келью
осторожно постучали. Монахи ввели человека. На его
одежде, лице, руках кровь перемешалась с дорожной
грязью.
—
Кто ты, откуда и зачем приехал в наш монастырь?
—
Я грузинский посол, бежал из лагеря Джелал-эд-
Дина.
—
Бог мой, а что ты делал в лагере этого антихри¬
ста? — удивился Павлиа.
Посол опустился на каменный пол и продолжал:
—
Мы везли выкупное золото султанскому визирю.
—
Ну и что? Там ведь была частица и моих денег.
—
Все было решено. Визирь должен был получить зо¬
лото, а мы — пленных. Но откуда ни возьмись налетел
султан. Он сильно разгневался на визиря и велел нас
выгнать из шатра, а потом и из стана.
—
Не отдал, значит, пленных султан?
—
Какие пленные! Сами рады были унести ноги.
И даже золота нашего не захотел, а ведь его было немало.
Павлиа приуныл. Он представил себе несчастную Ца¬
го, которая все надежды свои возлагала на золота. Значит,
рухнули, не сбылись ее надежды. Как она ждет послов,
которые должны были вернуться с освобожденными плен¬
никами! А посол-то вот он, в монастырской келье, один,
в грязи и запекшейся крови.
455
—
Нас было трое послов,— продолжал между тем
грузин.— Охранял нас отряд воинов. Собрали мы свои ве¬
щи, сели на коней и отправились в обратный путь. Дело
было под вечер, а вскоре и совсем стемнело. Напали на
лас грабители и отняли все золото — надежду тысяч гру-
зинских матерей, жен и сестер. Мы обнажили сабли, но их
было много, а нас мало. Кого убили, кого ранили, а я вот
сумел ускакать.
—
Только золото и забрали?
—
На остальное и не взглянули. Да и что у нас было
отнимать?
—
Оружие.
—
Не взяли ни одного клинка.
—
Если бы разбойники, ни за что бы не оставили ору¬
жия, оно для них дороже всякого золота.
—
И я так думаю. Наверное, это были хорезмийцы,
подосланные вероломным султаном.
—
Так оно и есть, сын мой. Тот, кто грабит среди бе¬
лого для, постесняется ли грабить и ночью?
Монахи перевязали раненого посла, накормили и уло¬
жили спать. Павлиа так и не удалось уснуть. Он думал
о Торели и Цаго, о новом несчастье, свалившемся на них.
Вскоре рассвело. Павлиа сел на мула и в сопровождении
слуги поехал в Тбилиси.
Павлиа проехал почти весь путь до Тбилиси и не встре¬
тил ни одного путника, который направлялся бы из сто¬
лицы на юг. С дороги ему было видно, как из сел, словно
цыплята, вспугнутые ястребом, разбегаются женщины
и дети, старики, калеки, все, кто не мог взять в руки ору¬
жие и остался дома. Люди, поддавшись панике, бросали
свои дома, имущество и кто в чем был убегали в горы, в
скалы, в пещеры, в леса. Время от времени Павлиа пере¬
гоняли всадники, торопившие коией. Наверное, это были
разведчики, скакавшие доложить о продвижении непри¬
ятеля к столице.
Затихало цоканье копыт, растекалась и оседала пыль,
поднятая ошалелым всадником, и вновь воцарялась тя¬
гостная, обреченная тишина.
Павлиа хлестал мула кнутом, понукал его. Нужно бы¬
ло во что бы то ни стало добраться до Тбилиси, пока не
смыла с лица земли катящаяся волна неприятельских
войск. Если даже враги подойдут к столице с другой сто¬
роны, как проедешь тогда в осажденный город. Тогда и
456
птице не пролететь, а не то что пробраться калеке-кииж-
нику.
С сумой за плечами слуга бежал вслед за мулом, иног¬
да перегоняя. его, иногда погоняя сзади длинным гибким
прутом. Наконец показались крепостные стены Тбилиси.
Как Павлиа и предполагал, попасть в город было не
так-то просто. Все ворота Тбилиси были крепко заперты,
город, превратившийся в военный лагерь, никого не впу¬
скал внутрь городских стен, никого не выпускал оттуда.
Павлиа и так и сяк крутился перед железными воротами,
стучал по ним палкой с серебряным набалдашником, сер¬
дито кричал, призывая стражников открыть ворота, со
слезами умолял их. Стражники, стоя на стене, только по¬
смеивались над странным толстым монахом, над его бес¬
помощностью и даже над его мулом. Они махали ему ру¬
кой, показывая вдаль. Это значило, чтобы он поскорее
убирался отсюда.
Но Павлиа не отступал. Его упрямство надоело страж¬
никам, и опи доложили о нем начальнику крепости. На¬
чальником Тбилисской крепости был назначен Гочи Му¬
хасдзе. Он вышел из крепостной башни, сразу узнал, что
это не кто иной, как шурин его друга Торели, и приказал
открыть ворота. Мул Павлиа затрусил по притихшим пе¬
ред бурей улочкам Тбилиси.
Орды Чингисхана, нахлынувшие на Хорезмийское цар¬
ство, опустошили страну. Как подрубленные деревья, па¬
ли большие цветущие города. От неприступных крепо¬
стей остались одни груды камня, сотни тысяч невинных
людей были умерщвлены без всякой пощады и жалости.
Все это видел своими глазами султан Джелал-зд-Дил,
все это видел и его секретарь Мохаммед-эи-Несеви. Но
все же самую острую боль Мохаммед испытал при ра¬
зорении и уничтожении его родного города Неса.
В этом городе у Мохаммеда погибло много близких,
родственников и друзей. Там он потерял свое богатство.