Страница 187 из 232
Глупые люди придумали себе пекло, где грешников мучают жуткого вида демоны, и сказали: "Это Ад! Нет ничего страшнее!" Ерунда, есть вещи и похуже Ада. Когда путь кажется бесконечным, когда цель мнится недостижимой, когда память осыпается в прошлое осколками битого стекла, а сознание медленно, но неуклонно растворяется в окружающей Пустоте… судорожно цепляясь за единственную оставшуюся мысль: "Дойти… Дойти… Дойти…"
…и тянется, тянется из последних сил к блеснувшему где‑то на грани восприятия лучику надежды…
Не может быть!… Не верю!…
Пальцы судорожно хватают и тянут на себя и в стороны… раздвигают, раздирают распахнувшийся на миг туманный полог, не давая ему вновь сомкнуться…
* * *
В первое мгновение кажется ‑ ничего не изменилось, вокруг по‑прежнему простирается Междумирье ‑ бесконечное серое ничто. Однако понимание приходит почти сразу же, едва лишь ноздри втягивают в себя запах … После Тропы, где обоняние отказывалось ощущать что бы то ни было, а любые звуки причудливо дробились и искажались, волна запаха буквально оглушает, рот распахивается настежь, с шумом втягивая в себя холодный сухой воздух и на языке тут же появляется горечь ‑ мёртвая, удушливая. Рефлекторный шаг вперед… ноги по щиколотки уходят в мягкую серую субстанцию, устилающую всю округу насколько хватает взгляда…
Пепел! Это же пепел! Серое небо над серым необозримым пепелищем! И какое‑то глубинное чувство с беспощадной уверенностью подсказывает: это не пожар, здесь так везде… везде !…
Он непроизвольно отшатывается, пятится назад, при всей очевидной бессмысленности этого действия. Перед глазами плывет, поэтому вывернувшегося из‑под ноги камня оказывается довольно для падения. Резкое движение нарушает хрупкое равновесие этого навеки застывшего, мёртвого мира. Невесомое серое облако поднимается в воздух, пепел оседает на одежде, мгновенно проникает в нос и горло, режет глаза…
Задыхаясь, давясь надсадным кашлем, он поднимается на ноги и оборачивается, пытаясь разглядеть слезящимися глазами… Да! Вот они ‑ Врата! Дрожь разорванного, искажённого пространства манит к себе, в себя… Прочь! Скорее прочь из этого царства смерти! Чёрный провал гостеприимно распахивается навстречу…
* * *
Что делать, если ты сошел с пути не там? Если нет нужного знания, а интуиция ‑ подвела? И в итоге ты выбрал неверную Тропу, вместо дома заведшую в пустыню… И хочется, невыносимо хочется опустить руки, сесть прямо в туманно‑серое Ничто. И просто отдохнуть…
Нет, нельзя! Здесь не набраться сил! Здесь не уснуть! Здесь минутный покой равнозначен покою вечному! Не останавливаться, не расслабляться, не опускать руки и не давать роздыха ногам! Только вперёд ‑ в равнодушное зыбкое марево, в пространство без ориентиров! Вперёд!…
* * *
Одного взгляда оказывается довольно, чтобы понять: он снова попал не туда. Но и не в предыдущий мир, несмотря на внешнюю схожесть этих двух мест. Здесь не видно пепла, но запах гари точно так же пронизывает воздух. Под ногами ‑ чёрная скала. Бархатисто чёрная, но от прикосновения ноги на гладкой поверхности тут же возникает странный, тусклый блеск. Базальт? Нет, дело не в природе камня ‑ довольно было всего лишь нагнуться и прикоснуться пальцами к холодной поверхности. На пальцах остались угольно‑чёрные следы. Копоть. Скала просто‑напросто обожжена и покрыта сажей до черноты.
"Кровь ронтов, да где же это я снова?!… Мы… Бродим по кругу из одного конца выгоревшего дотла мира в другой?"
Врата по‑прежнему висят за спиной, безучастные и равнодушные, не способные подсказать ответ, но готовые в любой момент вернуть обратно ‑ на Тропу. Нет, не сейчас. На сей раз ему нужно убедиться… До вершины, кажется, недалеко и он поднимается на уступ с одним единственным желанием ‑ оглядеться.
Пепел здесь не проникает в легкие, но дышать трудно ‑ воздух спёртый и его, кажется, мало. А может быть, он просто сильно разряжен. Пройдя две сотни шагов, чувствуешь себя как после пробежки в десяток километров. Но об усталости приходится тут же забыть ‑ с края уступа открывается великолепный вид на ад…
Наверное, именно так должно выглядеть пресловутое пекло… после того, как погаснет последняя адская печь и остынет кипящая лава. Чёрные оплавленные скалы, выжженная до самого горизонта равнина, мёртвое холодное небо. Что может быть страшнее Преисподней? Разве что вымершая Преисподняя, где не осталось ни демонов, ни грешников, ни самого Князя Тьмы… ничего и никого, кроме сухого пепла и сажи на камнях.
И все‑таки это другой мир. Не тот, куда Тропа вынесла его в прошлый раз. Откуда берется такая уверенность ‑ непонятно, но она есть. Это что‑то вроде внутреннего голоса, которому почему‑то приходится верить, даже если верить нет никакого желания.
Прежде чем возвращаться, он вглядывается в то, что, когда‑то, очевидно, было обычным холмом. Неведомая сила ударила в него и не взорвала, не разворотила, а словно расплескала землю, застывшую причудливыми грязно‑бурыми "волнами". Если присмотреться, на обозримом пространстве можно увидеть ещё несколько подобных "всплесков", а в одном месте, похоже, чудовищный удар накрыл массивный утес, превратив скалу в гигантскую оплывшую свечу.
Обратный путь к Вратам даётся легче, ведь теперь приходится не подниматься, а идти под уклон. К тому же в спину будто попутный ветер подталкивает желание скорее убраться из этого остывшего ада. Уже в десятке шагов от Врат из под ноги вылетает нечто скрюченное и с жалобным звоном катится по камням. Он наклоняется и долго, бесконечно долго рассматривает искорёженную, ни на что не похожую полоску металла, которая, тем не менее, может быть чем угодно, но никак не причудой природы…
* * *
Есть дороги ‑ не для живых. И есть миры ‑ не для живых. Миры‑призраки, миры‑тени… ты не знал этого, путник? О, наивный, да что ты вообще мог познать в своей маленькой короткой жизни?! Посмотри на себя, ты же просто смешон! Ты нелеп! Ты обречён! Ты сунулся туда, куда соваться не следовало!… Но… разве у тебя был выбор?
Ноги утопают по колено в клубящемся мареве, измеряя шагами бесконечность. Воистину, нелепость, ибо рассудок снисходительно подсказывает: на Тропе не существует объективного расстояния, здесь невозможно дойти куда бы то ни было пешком, это всего лишь несовершенный разум придумывает образы и ощущения, навязывает их сам себе…
Отрешиться от предателя‑рассудка, отказаться от паникующего сознания… это ли возможно? Но это ‑ единственный путь, способный привести к цели…
Ты должен! Должен добраться! Ведь маг сказал, что ты можешь… что ты ‑ Открывающий Путь… Ты можешь найти выход отсюда! Нужный выход… единственный нужный…
Что это там, впереди? Смутно знакомая тень?… Осколок воспоминания?… Давно забытый запах?… Не суть важно! Тебе ‑ туда! В надежду…
* * *
Он сделал шаг, неровный шаг на подгибающихся ногах. Потом все‑таки не удержал равновесие и упал на что‑то мягкое, смявшееся с влажным хлюпом. Холод освежил горящее лицо и вернул чувство реальности. Опершись руками в податливую поверхность, Олег приподнялся и долго смотрел вниз, прямо перед собой… Мох. Он лежал на толстом слое жёлто‑зелёного мха, просевшего под весом его тела. Мутноватая вода сочилась меж пальцев. Пахло болотом, прелью и ещё чем‑то кисло‑сладким, безумно похожим на что‑то, что почти уже довелось забыть…