Страница 72 из 104
в журнале «Партизан ревю» еще в 1939 году.
1 Culture and the Present Moment. A Round-Table Discussion. —
«Commentary», 1974, Dec, p. 31.
230
Конечно, эта схема и упрощает и искажает реальное
положение дел, охватывает лишь некоторые, чисто
внешние, формальные приметы духовной и художественной
ситуации на Западе. Прежде всего, и авангард и «кич»
(если воспользоваться этим понятием Гринберга) никогда не
были едины, никогда не были монолитны внутри себя. И в
авангардизме и в «массовой культуре» всегда шла борьба,
происходило подчас острое столкновение различных
тенденций, течений, направлений, противодействующих сил.
Как замечает американский критик Хилтон Кренмер, «под
сияющими пиками высокой культуры располагается
обширнейшая культурная область, в которой много уровней,
много достижений, много противоборствующих
ценностей»1. Но, кроме того, данное противопоставление
авангардизма (или «элитарной», «высокой» культуры) и «кича»
(или «массовой», «низкой» культуры) в настоящее время
совершенно не отражает реальной ситуации, сложившейся
в культурно-художественной жизни Запада. Речь идет
прежде всего о характернейшем процессе
взаимопроникновения, «диффузии», стирания границ между «элитарным»
и «массовым» искусством — процессе сложном,
противоречивом и разноплановом.
В настоящее время указанная тенденция со всей
определенностью вылилась в процесс институализации
авангардизма в системе буржуазной культуры и искусства, его
«реслектабилизации». По словам того же Кренмера,
сегодня авангардизм уже стал «академизмом»2. В частности,
буржуазная «массовая» культура смогла в значительной
степени интегрировать «высокую» («элитарную»)
культуру, и потому становится все более и более проблематичным
говорить о четком их противопоставлении. Многие
западные авторы обращают внимание на это обстоятельство,
однако, как правило, дают ему превратное толкование.
Они, в частности, утверждают, что «элитарный»
модернизм сегодня победил, одержал верх над традиционной
буржуазной культурой, вследствие чего последняя
впитала, ассимилировала все его основные идеи и мотивы и
стала в силу этого «модернистской», а потому якобы...
антибуржуазной. «Нет более «авангарда», потому чго кет
более никого в культуре, кто был бы на стороне порядка и
традиции...— сокрушается Д. Белл в своей статье «По ту
сторону модернизма, по ту сторону Я».— Традиционная
буржуазная организация жизни — ее рационализм и урав-
1 «Commentary», 1974, Dec., p. 33.
2 Kramer H. The Age of the Avant-Carde. — «Commentary», 1972,
Oct.
231
новешенность — почти не имеет сторонников в высокой
культуре; не имеет она также и соответствующей системы
культурных значений или стилистических форм с какой бы
то ни было интеллектуальной или культурной
респектабельностью. Что мы имеем сегодня, так это радикальный
разрыв между культурой и общественной структурой, а
именно такие разрывы исторически мостили путь к эрозии
авторитетов, если не к социальным революциям» ].
Конечно же, буржуазная массовая культура вовсе не
стала вся «авангардистской», как об этом запальчиво
возвестил Белл. Но между тем здесь скрывается важная
проблема, имеющая первостепенное значение для уяснения
создавшегося положения и новейших тенденции в
современном западном искусстве. Дело заключается в
действительном усилении тенденций к взаимопроникновению
«массовых» и «элитарных» течений в современной культуре и
искусстве Запада.
Дэниел Белл пишет: «Среди современных критиков
обычно принято противопоставлять высокую культуру (или
серьезную культуру) массовой культуре (развлекательной
культуре) и рассматривать последнюю как извращение или
изменение естественных свойств первой. Однако нами
предполагается, что они — части общей культуры и каким-
то образом должны выражать общие, основополагающие
ритмы и настроения»2.
В этих рассуждениях (а приведенная выше точка
зрения является в настоящее время господствующей в бур<ку-
азн^м искусствоведении и теории культуры) в
причудливом сплетении соседствуют правда и вымысел, трезвая
констатация фактов и их подтасовка в угоду вполне
определенному классовому интересу. В первую очередь это
касается «антибуржуазности» декаданса и авангардизма,
вообще «элитарной» культуры. Известно, что в
авангардистском течении были (а в какой-то степени и остались)
художники, непримиримо относящиеся к буржуазной
культуре, буржуазному миропорядку. Несомненно, что они не
только не смогли предложить сколько-нибудь реальной
позитивной альтернативы отвергаемому ими миру, но чаще
всего примирялись с ним, становились его, если можно так
выразиться, ритуализированным «альтер эго». По сути
дела, это и имеется в виду, когда говорят об институализа-
ции авангардизма в современной буржуазной культуре.
1 Bell D. Beyond Modernism, Beyond Self. — In: Art and Politics
and Mill. N. Y., 1977, p. 251.
2 В e 11 D. The Cultural Contradictions of Capitalism. N. Y., 1976,
p. 99.
232
Тот факт, что первоначально модернизм шокировал
обывательские вкусы, нисколько не говорит о том, что
причиной здесь была его «антибуржуазность». Последующие
события убедительно вскрыли именно глубоко буржуазный
характер этого течения, что заставляет вспомнить
образное высказывание известного австрийского экономиста
Иозефа Шумпетера о том, что между буржуазией и
авангардом существует нечто вроде тайного сговора. Кроме
того, бросается в глаза то обстоятельство, что, согласно этим
взглядам, антибуржуазность фактически отождествляется
с антинародностью. В самом деле, утверждается, "то
авангардизм не был понятен «среднему человеку», был чужд
«народным интересам» и только поэтом)-то он, дескать, и
оказался в оппозиции буржуазному сословию.
Такая подстановка понятий лишена всяких оснований.
Как мы показали выше, народность искусства неизбежно
приходит в коренное противоречие именно с
буржуазностью, с буржуазным обществом, буржуазным образом
жизни и мысли. Если антибуржуазность в отдельных случаях
может быть и не проникнутой обязательно духом
народности, то народность сегодня всегда антибуржуазна,
прогрессивна по своей сути.
Проблема народности искусства, его
предназначенности, его служения народу имеет сегодня еще один
немаловажный аспект, которому в критической литературе еще
не было уделено достаточно внимания. Речь идет о
существенных последствиях тенденции к взаимопроникновению
«элитарных» и «массовых» течений в искусстве и
культуре Запада для эстетического восприятия. Эти последствия
обусловлены отмеченной выше «массовизацией» прежде
«элитарного», «высокого» искусства. Американский критик
и публицист Рональд Берман пишет, например, в этой
связи в своей статье «Искусство против искусства» о том, что
прежний авангардизм превратился сегодня в
«облагороженную форму массового развлечения». «Модернистское
искусство,— продолжает Берман,— издавна отличалось
энергичными попытками художников нанести оскорбление
буржуазному воображению. Однако по крайней мере в
1970-х годах искусство (на Западе.— В. Б.)
функционирует так, как если бы оно было чем угодно, только не
кульминацией модернистского движения. Это радикальный
продукт, который потребляет совершенно нерадикальный
класс... 1960-е годы радикализировали искусство и его
язык, но 1970-е вновь вернули его среднему классу» !.