Страница 57 из 104
аморальностью, жестокостью. Режиссер с натуралистическими
подробностями изображает сексуальное безумие буржуазного
бытия — проституцию, половые извращения, полный распад
семейных отношений, индустрию порнографической
рекламы. Надо отдать должное режиссеру: он изображает
картину морального разложения буржуазного мира
впечатляюще. Но каков же выход из этой отчаянной ситуации?
Куда податься Доротее в этом одичавшем и извращенном
мире, все соблазны которого она испытала? В конце фильма—
вполне идиллическая сцена: некая молодежная коммуна
на ферме, а в кровати лежат два парня и Доротея, они
читают. Сцена дана без тени иронии, всерьез: свободная
любовь, «освобождение тела и духа», очевидно, и есть тот
выход из кризисной ситуации, в которую поставил
буржуазный правопорядок молодое поколение и который искала
и нашла Доротея. Но самое трагичное, вернее,
трагикомичное, состоит в том, что фильм, сделанный, очевидно, с
намерениями разоблачить капиталистическую индустрию
секса и буржуазную мораль, был расценен кинопрокатчиками
как товар, пригодный стать в ряд обычных рыночных
порнофильмов.
Герберт Маркузе, выступавший в 60-е годы как идеолог
«новых левых», заимствовал многие позиции Вильгельма
Райха, автора теории «сексуальной революции» как
необходимой предпосылки революции социальной, дополнив
эту теорию рассуждениями об «одномерном человеке», об
интеграции рабочего класса в систему капитализма, о
революционном потенциале деклассированных элементов и
студенчества. В своей книге «Эрос и цивилизация» он
приписывает радикально-критические функции сексуальным
извращениям.
Маркузе писал: «Скорее всего, суть извращений
заключается в том, что они отвергают полное закабаление
принципа удовольствия принципом реальности. Я —
удовольствия, Я — реальности. Призывая к инстинктивной свободе,
извращения часто отвергают всякое чувство вины, как
правило, вытекающее из сексуальной репрессии»1.
Вполне в духе этих философских построений содержание
бесчисленного количества фильмов, созданных во Франции,
Италии, ФРГ, Швеции, Дании, — фильмов и откровенно
примитивных, «рыночных» и усложненных, нередко с
ассоциативным монтажом, в которых капитализм «сокрушает-
1 Marc use H. Eros and Civilization. London, 195G, p. 50.
182
ся» при помощи сексуальных извращений, изображенных
весьма впечатляюще.
В ряде фильмов проповедуются неновые идеи об
априорной порочности человеческой личности, как и идеи о том,
что комплексы тоталитаризма, насилия, жестокости, а
иногда и просто фашизма заложены в самом человеке.
Фоном, на котором появляются и расцветают подобные идеи,
является психоаналитическая трактовка феномена
фашизма.
Дискуссии вокруг этих фильмов свелись к
гальванизации наследия одного из основоположников теории
«сексуальной революции» Вильгельма Райха, пытавшегося
объяснить явления социальные причинами биологическими.
Фашизм В. Райх рассматривал как скрытую болезнь,
которой страдало человечество еще с доисторических времен,
когда перешло от матриархата к патриархату, для
которого, по его мнению, характерна сексуальная подавленность
личности. Поэтому и определение фашизма как открытой
диктатуры наиболее реакционных кругов капитализма, по
Райху, недостаточно, неполно. Фашизм — это, согласно
мысли Райха, психологическая структура, заложенная в
сознании каждого индивидуума в условиях сексуальных
«табу». «Фашизм есть интернациональный феномен, — писал
В. Райх, — которому подвержены абсолютно все
социальные группы всех наций»1.
Распространение фашизма, по В. Райху, связано с
авторитарно-патриархальной системой половых запретов и
половой неудовлетворенностью. Преступления фашизма
против человечности также объявляются сублимацией
садомазохистских и сексуальных комплексов. Запрет полового
удовлетворения усиливает импульсы садизма и ведет к
такого рода преступлениям.
Если Фрейд считал, что культура зиждется на
подавлении сексуальных подсознательных влечений, а совесть—
это реакция «сверх-я» на преступные замыслы
врожденного бессознательного влечения, то Райх утверждал, что
именно в освобождении всех сексуальных влечений —
основа всякого движения, развития, в том числе и
социального освобождения человека и человечества.
«Вассальная структура,— писал Вильгельм Райх (под «вассальной
структурой» он понимал все существующие на земле
общественные системы. — В. £.),— представляет собой смесь
сексуальной импотемтности, бессилия, влечения к фюреру,
1 Reich W. Psicologia di massa del facismo. Milano, 1974, p. 11.
183
страх перед авторитетом, боязнь жизни, а также
мистицизм* К
Стремясь объединить марксизм и фрейдизм, Райх, как
и его духовные наследники, и среди них Герберт Маркузе,
пытались объединить сексуальный радикализм с
революционным движением.
Теоретики-марксисты, указывая на несостоятельность
идей «левого фрейдизма», отмечали, что их взгляды на
связь реакции и агрессии с природой агрессивности
человека объективно оправдывают таким путем реальную
политику империализма.
Критикуя теории В. Райха, Э. Фромма, Г. Маркузе,
видный западногерманский философ-марксист Роберт Штай-
гервальд отмечает, что фрейдомарксизм является главной
формой неомарксистского ревизионизма, поскольку
«общественная агрессия и реакция сводится здесь к
индивидуальной. А она в свою очередь объясняется только лишь
биологически. Фрейдомарксизм, следовательно, пытается,
опираясь на биологию, извратить марксизм с целью
защиты капитализма»2.
Идеи Вильгельма Райха оказали воздействие на многие
фильмы, созданные в последние два десятилетия на
Западе. В орбиту такого рода кинематографа попадают и
видные, талантливые художники, искренне ненавидящие
буржуазный мир,— эти фильмы могут содержать
критический заряд, направленный против буржуазного образа
жизни и ханжеской морали, но при этом делается вывод:
лишь «раскрепощение» тела может дать человеку свободу
и способно подготовить человечество к социальным
преобразованиям, изменить мир, только «естественные»
отношения и свободная любовь могут быть альтернативой
буржуазной лжи. Однако такая критика буржуазного образа
жизни и буржуазной морали бесперспективна.
Капиталистические кшюпредприниматели охотно финансируют
такого рода фильмы, не страшась их «антибуржуазных»
выпадов, и прокатывают эти фильмы в тех же кинотеатрах, где
идут рыночные эротические фильмы.
В связи с этой тенденцией западная критика называет
творчество итальянского режиссера Марко Феррери,
японского режиссера Нагисы Осимы и некоторых других. Это
высокоодаренные мастера, виртуозно владеющие своим
делом. В ряде их фильмов (скорее, в ряде эпизодов этих
1 Reich W. Sexual Revolution. N. Y., 1969, p. 79.
2 Штайгервальд Р. Общий кризис немецкой позднебуржуаз-
ной философии. — «Вопр. философии», 1975, № 8, с. 166.
184
фильмов) есть антибуржуазный потенциал. Но
сексуальный эпатаж как бы снимает и нейтрализует этот
потенциал. В центре вышедших на первые экраны фильмов Наги-
сы Осимы «Власть чувств» и «Империя чувств» —
сексуальный эпатаж. В фильме «Власть чувств» в течение двух
часов с мельчайшими подробностями показан половой акт,
закончившийся трагично: завершает эту чувственную и
садистскую ленту гибель одного из партнеров, экран залит
кровью — страшная, жестокая сцена.
В финале фильма Марко Феррери «Последняя