Страница 58 из 207
— И все же, товарищ майор, может оказаться, что это ложный передний край, — перебил его Железнов. — Надо врага изучать, вот что!.. А то как бы по пустому месту не ударили. Понятно?
— Понятно, — тихо ответил Белкин.
— А что понятно?
— Изучать надо.
— А как?
— Разведкой...
— Вот именно, разведкой! — повторил Железнов. — Завтра ночью произвести поиск. Во что бы то ни стало взять живого языка!.. Вам все ясно?
— Так точно, ясно! — козырнул Белкин.
— Тогда ведите меня в тот батальон, которым командует вновь назначенный комбат капитан Сквозной!
— Он командир первого батальона!
— Вот и ведите в расположение первого батальона!
— К сожалению, я вас туда провести не могу.
— Почему?
— Туда нужно ползком...
Железнов нахмурился:
— Ползком?.. Почему?
— Должен вам доложить...
— Доложить, что туда нет хода сообщения? — снова перебил его Железнов. — Так, что ли?
— Так точно, — подтвердил Белкин.
— Ну что же, раз нет хода сообщения, поползем. — Железнов круто повернулся. — А сами вы там бывали?
— Бывал...
— Раз бывали, значит, и я могу... Пошли!
Но Белкин не двигался с места, он как-то весь съежился, ожидая, что вот-вот на него обрушится гнев комдива.
— Туда идти, товарищ полковник, опасно...
— Опасно? Вот как?.. Ну тем более... — И Железнов зашагал по ходу сообщения.
Когда они вышли в овраг, он оглянулся и, убедившись, что адъютанты их не слышат, резко сказал Белкину:
— Вы что мне докладывали? Что ходы сообщения доведены до рот включительно? И что по переднему краю сделана сплошная снеговая траншея. Так?
— Так точно.
— «Так точно»! — зло повторил Железнов, и его глаза сверкнули. — За обман вас судить надо!.. — Он скрипнул зубами, руки в варежках сами сжались в кулаки: он отчетливо представил себе, как под огнем врага в глубоком снегу ползут солдаты... — Я требую, чтобы эти ходы сообщения были в действительности. Ясно?..
— Так точно, ясно!..
— Если не сделаете до послезавтра...
— Что вы, что вы, товарищ полковник! — поспешил заверить его Белкин. — Все будет выполнено.
До командира батальона они еще кое-как добрались. Капитан Сквозной встретил их в кустах и провел на свой НП, который в основном был создан природой. Это была яма, кое-как прикрытая накатом, с овражком, идущим в тыл и представляющим собой естественный ход сообщения.
— Здравствуйте, товарищ капитан. Как у вас дела? — Железнов сдернул варежку и протянул Сквозному руку. — Чего же вы уши на шапке не опускаете? Мороз-то ведь страшный!
— А мне тепло. — Сквозной откозырял в ответ и крепко пожал руку комдива. Лицо его горело. Было заметно, что он перехватил значительно больше положенных ему ста граммов.
— Рассказывайте, что у вас нового?
— Нового? — переспросил Сквозной. — Новое, товарищ полковник, то, что фашист здорово мерзнуть стал!.. — И он рассказал, что гитлеровцы теперь днем и ночью жгут костры, чтобы согреться, и что охранение стоит у них только на переднем крае, остальные же силы отведены в глубину леса. — Хитрят! Чучел выставляют! — сказал Сквозной и в смотровую щель показал Железнову свеженасыпанный снежный бугор.
Яков Иванович приложил к глазам бинокль. Действительно, за сугробом колыхалась каска, даже как будто виднелось лицо солдата, на гребне бугра лежал автомат.
— Глядите вправо по их валу. — Сквозной показал рукой слева направо. — Вон у тех высоких елок тоже сугроб и тоже такая же штука!
И за другим бугром так же ритмично колыхалась каска, и на его гребне лежал автомат.
— А теперь смотрите вот туда, — Сквозной показал на снежные холмики у срезанного снарядом дерева, — вон прыгает закутанный, как баба, солдат. Он-то, наверное, веревочкой раскачивает эти чучела.
— А где же, по-вашему, у них передний край? — спросил Яков Иванович.
— Видите дымок? — сказал Сквозной. — Возьмите от него на два пальца влево. Вон над кустами между стволов что-то виднеется. Вглядитесь хорошенько. Это, по-моему, их энпе. Теперь смотрите вправо. На опушке холм, и на нем сосенки, а внизу черные полоски... Это наверняка смотровые щели. Там, за ветлой, — пушчонка, а в березах — другая...
— Благодарю!.. И дальше так же внимательно следите за противником. — Железнов крепко пожал Сквозному руку и передал бинокль адъютанту. «Из него хороший будет командир полка!» — подумал он о Сквозном. — А какая же у вас на бугре рота?
— Вторая, — ответил капитан.
— Ведите нас в эту роту.
Сквозной испуганно взглянул на Белкина, но тот ничего не сказал.
— Разрешите вам предложить пройти в третью роту, — сказал Сквозной. — Тут безопаснее, а до этого бугре, ведь придется ползти...
— Ползти?.. Ну что ж, поползем!..
Сквозной надвинул свою ушанку на лоб, так что она совсем закрыла его большие светлые брови, потом снова сдвинул ее на затылок и, предвидя, что разноса комдива все равно не миновать, двинулся вперед со словами: «Эх, то ли еще бывало!..»
Но вот кусты кончились. К бугру тянулось множество глубоких тропок с умятым по бокам снегом.
— И часто так приходится ползать? — спросил Железнов, покачав головой. — Эх, капитан, капитан, а ведь старый вояка!.. Ну что ж, поползли, что ли?
Сквозной нагнулся и побежал по средней тропе. За ним, также пригнувшись и тяжело дыша, побежал Железнов, а позади всех — Белкин.
На середине пути, между кустами и высотой, их накрыло минометным огнем. Все, словно по команде, бухнулись в снег и замерли. Потом поползли дальше, уже не поднимая головы.
Как только злополучное место оказалось позади, Железнов сел в кустах передохнуть. Он зло поглядывал то на Сквозного, то на Белкина.
— Как вы думаете, товарищ капитан, почему фашисты нас обстреляли? — стряхивая с себя снег, спросил он.
— Эта лощина хорошо просматривается, — ответил Сквозной.
— Вот именно! А можно сделать так, чтобы она не просматривалась? — И он перевел взгляд на Белкина.
— Так точно, можно! — ответил тот.
— Как же?
— А как вы учили, товарищ полковник, резать снег квадратами и класть их стеной, кирпич на кирпич, а потом со стороны противника...
— Почему же это не сделано?
— Виноват, товарищ полковник! Будет выполнено немедленно.
— Не немедленно, — Железнов снова перевел взгляд на комбата, — а этой же ночью.
— Есть этой ночью! — гаркнул Сквозной. — Не успел, товарищ полковник, третьей ротой занимался...
С возвышенности опустился низкорослый офицер в полушубке, с автоматом на груди.
— Командир второй роты старший лейтенант Прокопенко, — доложил он. — Рота обедает.
— Как вам пищу доставляют?
— В термосах, товарищ полковник.
— Я знаю, что в термосах. Ползут и термосы на спине тащат?
— Нет, товарищ полковник, приспособились на саночках. Ползут и саночки за собой тянут.
— А если вот, скажем, сегодня ночью от этой возвышенности до тех кустов сделать снеговую стену, не лучше ли будет?
— Оно конечно, товарищ полковник... — Прокопенко поежился, посмотрел на Белкина, потом на комбата и, не выдержав упорного взгляда Железнова, выпалил: — Не додумали, товарищ полковник! Как-то в этой суматохе невдомек... Сегодня же будет выполнено.
Дальше Яков Иванович направился с Белкиным к снежному четырехстенку, прятавшемуся во впадине среди обломанных кустов.
Он попал туда во время обеда. Солдаты сидели на сделанных из снега и густо покрытых хворостом нарах. В ногах у них дымились головешки. Несмотря на то, что полотняная крыша была наполовину открыта, здесь оказалось значительно теплее, чем снаружи. Солдаты ели из котелков гречневую кашу.
— Здравствуйте, товарищи, — приветствовал их Железнов.
— Здравствуйте, товарищ полковник! — дружно ответили бойцы.
— Продолжайте обед! — Железнов взял у раздатчика ложку, попробовал кашу и оставшийся в одном котелке суп. — Ну как? — обратился он к широкоплечему бойцу.
— Ничего, товарищ полковник, гарно! Если, оно конечно, иметь в виду только харч...