Страница 14 из 49
И тут же на Яне оказался фрак и цилиндр.
- О, это же старомодно! - возмутился Ян.
- Зато тебе это идет.
Не желая расстраивать прабабушку, Ян смирился со своим новым видом и спросил:
- А что, это действительно, три мушкетера и д’Артаньян, о которых писал Дюма?
- Да, - ответила прабабушка, - но это не живые люди, а фантомы героев. Каждый писатель, когда он создает свое произведение, порождает фантомы своих героев. А читатели накачивают их своей энергией, и они становятся очень сильны и, в свою очередь, могут оказывать влияние на тех, кто читает о них в книге, как бы наполняя читателя своим духом. И хотя Дюма описывал исторические события, все же его герои несколько отличаются от тех людей, которых он описывал.
- И что, эти фантомы тоже живут? - спросил Ян. - С ними можно разговаривать?
- Да, но они как роботы, - ответила прабабушка. - Они играют только одну роль и не способны ни на что более. Хотя человек тоже в чем-то похож на них, только ролей у него побольше. И то и дело одни из них могут умереть, и на их месте сформироваться другие, особенно когда он взрослеет или попадает в другую среду.
- Да, я тоже бы хотел учиться в такой школе.
- А это и не поздно, - сказала прабабушка. - У нас учатся и взрослые. Оценок мы не ставим, так как они порождают только комплекс неполноценности или развивают эго. Человек начинает учиться не ради знания, а ради отметки, а это глупо. К тому же, обучение идет в интересной и живой форме. Часто дети учат друг друга, ибо так ребенок лучше усваивает материал, когда ему его объясняет сверстник, и сам обучающий начинает лучше понимать материал. К тому же, мы учим только тому, что интересно ребенку, так как все остальное ему просто не нужно и будет просто засорять его мозг. Конечно, нет и никаких экзаменов и зубрежки, так как все это делает ребенка глупее. Он должен не зубрить материал, а обучаться, играя, разгадывая загадки, слушая увлекательные истории, либо сам, участвуя в том, чему он учится на практике, в ситуациях. Только такое обучение действительно полезно. Обучение, оторванное от жизни, от творчества, от интереса ребенка, бесполезно для него и даже вредно.
Тут Ян увидел, что к прадеду подошли две женщины и один мужчина. Женщины очень эмоционально, перебивая друг друга, стали объяснять, что обе были женами этого мужчины при жизни. Только одна умерла раньше, после чего он женился на другой. И каждая теперь отстаивала свое право на него.
- Я первая стала его женой, значит, я должна быть с ним! - кричала блондинка.
- Нет, он клялся мне в вечной любви! - возмущалась вторая (брюнетка).
Муж стоял подавленный их эмоциональным натиском.
- Подождите, подождите, - стал их успокаивать прадед. - Какая разница, кто первый, а кто второй? Единственность – это просто глупый шаблон, существующий на Земле, здесь все это не нужно. Если вы хотите, и он не против, то будьте вместе все втроем. Проблема только в вашем воспитании: вам внушили, что надо быть один на один и сохранять семью, даже когда уже невыносимо быть вместе. Но это все глупости. Люди могут спокойно делать то, что им нравится и что нравится другому. Вот у мусульман четыре жены. В древнем мире вообще было многоженство, на Тибете и при матриархате у женщин было несколько мужей. Каких только невежественных шаблонов не напридумывало больное общество. Но в них нет необходимости. Можно жить как угодно, лишь бы всем было хорошо, но не хорошо с позиции очередного шаблона, а по сути, хорошо их душе, стремящейся жить в любви и гармонии, а не в состязаниях эгоизма.
Еще долго длилась беседа, пока прадеду не удалось объяснить им, что они вполне могут жить втроем, пока это им нравится, пока есть чувство, а потом делать то, что подскажет сердце.
Когда люди ушли в умиротворенном состоянии, прадед заметил:
- Вот так приходится перевоспитывать и взрослых, которых искалечили глупой идеологией на Земле. Какого только маразма не внушают там людям, а потом они всю жизнь страдают.
Самоубийство на том свете
Однажды, после чудесного секса, Сапфира стала танцевать эротический танец, в эротическом одеянии – таком, как рисует на своих картинах Валеджио. Ян мысленно представил лепестки и бутоны цветов, которые сыпятся на нее с неба, и они посыпались. Звучала чарующая музыка, которую мысленно представляла Сапфира. Вокруг были пальмы и множество цветов. Вдали шумело своим прибоем море. После танца, Сапфира подошла к Яну и, обняв его, внимательно посмотрела в его глаза.
- Милый, я должна сказать тебе очень важную вещь, - произнесла она.
- Я слушаю тебя, любовь моя, - нежно глядя на нее сказал Ян, гладя ее руки и плечи.
- Я уже очень давно здесь, и пришло мое время воплощаться на Земле. Я должна буду тут умереть, чтоб воплотиться в новом теле. Физическая смерть на Земле – это ничто, это просто переход из тягостной земной юдоли в Эдем, рай Адама и Евы. А смерть здесь, вторая смерть, то есть новое воплощение – это настоящая смерть: человек уже никогда не вернется к своей прежней личности. Я не буду уже помнить, что тут была, забуду тебя, любимый, свою прошлую жизнь. Я буду новым человеком, с новой судьбой. Я оставлю здесь свою память, и больше уже никогда не будет этой Сапфиры, будет другой человек. Я, конечно, буду ощущать себя, что я снова есть, у меня останутся черты моего характера, мои склонности к музыке, например…
Ян ошарашенно слушал ее и растерянно спросил:
- Но зачем? Нам же так хорошо. Останься здесь.
- Такова воля Бога. Но что делать? Мы не можем противостоять ей. Бог хочет, чтобы мы росли, развивались, приближались к Нему, к просветлению, и посылает на Землю получать очередные уроки.
Ян схватился за голову, закружился и завыл. Затем стал грозить кулаками небу и кричать в него:
- Я проклинаю тебя, Бог! Ты посылаешь одни страдания, ты издеваешься над нами! Я не хочу быть клоуном в твоем спектакле, которым ты развлекаешься, чтоб скрасить свою пустоту! Я не хочу, чтоб мои впечатления были для тебя пищей! Я не собираюсь быть марионеткой, которую ты постоянно заставляешь что-то переживать! Я не просил тебя создавать меня!
- Хватит. - Сапфира подошла к нему и обняла его, стремясь успокоить.
Он разрыдался на ее груди.
- Но я не хочу этого! Я хочу умереть и воплотиться вместе с тобой, чтобы мы всегда были вместе! - протестовал Ян.
- К сожалению, здесь умереть раньше срока невозможно. Я уже очень давно тут, а твое время еще не пришло. Но даже если бы мы воплотились одновременно, то нет гарантии, чтобы мы встретились и снова полюбили друг друга, милый. Неизвестно в каких местах и в каких телах нас воплотит Бог, какие уроки нам уготовит. Прими это, как еще один урок Бога, не расстраивайся, ведь нет ничего вечного, все временно. Старайся жить настоящим моментом, тем, что есть, не цепляясь за прошлое. А я пойду познавать добро и зло, как Ева, спустившись из Эдема на Землю. Я каждый день молюсь Богу, чтоб встретить там Бхагавана Калки и стать учеником его, ведь он воплощение Будды Майтрейи. И я чувствую, что Бог услышал мои молитвы, тогда я уже буду по своей воли воплощаться в мире.
Ян не выдержал, схватился за голову, закружился и завыл от горя. А затем, грозя кулаками небу, стал проклинать Бога:
- Зачем Ты создал такой несправедливый мир, где одни мучения и страдания, одно зло?! Я проклинаю Тебя за это! - кричал он в небо со слезами на глазах.
- Успокойся, Ян, - обняла его Сапфира. - Я ведь еще здесь. Еще ничего не случилось. Ты не переживай, я еще некоторое буду здесь с тобой, и ты успеешь привыкнуть к этой мысли. Тут мы знаем время своего воплощения, в отличие от Земли.
Он прижался к ее груди и разрыдался от безысходности.
- Ты зря хулишь Бога. Разве ты не видишь того добра, которое Он для тебя сделал? В каком чудесном мире ты сейчас живешь. Ты можешь стать ангелом, стать Им самим. Он дал тебе меня, и ты принял это как должное, даже не поблагодарив Его за это. Ты наслаждался жизнью в этом Эдеме, не думая, кто же создал для тебя этот рай. А теперь хулишь Его.