Бездна

Ночь была теплая и безлунная. Созвездие Креста застыло в нижней части неба, уподобясь горсти самоцветов, разбросанных кем-то по небесному своду. Море неподвижно, лишь мелкая рябь пробегала по его поверхности, мерцая в свете звезд. Дул легкий ветерок, надувая поднятые паруса.

По палубе двигались человеческие фигуры, как лунатики-сновидцы. Они казались Лоулеру не менее туманными и призрачными, чем видения из его сновидений. Вальбен понимал, что знает этих людей, но не более того. В эти мгновения каждый из них был безымянен, безличен, лишен индивидуальности.

Лоулер увидел невысокого плотно сбитого мужчину, потом еще одного, костлявого и угловатого, за ним — третьего, худого и с отвисшими складками кожи на шее. Но они сейчас его не интересовали. Там, дальше, у самой кормы, стояла высокая и стройная темноволосая женщина. Вальбен направился к ней, но не успел протянуть руку, как появился еще один мужчина, высокий, атлетически сложенный, с большими горящими глазами; он выскользнул из группы теней и схватил ее за руку; они упали на палубу…

Лоулер повернулся — ведь на этом судне присутствовали и другие женщины. Он обязательно найдет кого-нибудь для себя, должен найти.

Пульсирующая боль в промежности становилась невыносимой. Это странное вибрирующее ощущение будто раскалывало его надвое, охватывало всю нижнюю половину тела, проходило по пищеводу и врывалось в голову. Оно обжигало леденящим холодом и пронзало болью, словно стальной остро отточенный клинок.

Вальбен перешагнул через парочку, предающуюся любви прямо на досках палубы: через седеющего немолодого человека с плотным мускулистым телом и крупную, здоровенную женщину со смуглой кожей и золотистыми волосами. На мгновение у него промелькнула мысль, что, наверное, он когда-то знал их, но, как и раньше, не мог вспомнить имен. За ними одиноко метался маленький человечек с ярко горевшими глазами, а дальше, сжимая друг друга в объятиях, лежала еще одна пара: высокий, крепкого сложения мужчина и гибкая энергичная молодая женщина.

— Ты! — раздался голос из темноты. — Иди сюда!

Она затаилась под мостиком и манила Лоулера. Крепкая, дебелая, с плоским лицом, волосами оранжевого цвета и брызгами рыжих веснушек на щеках и груди… Ее тело блестело от пота. Женщина тяжело дышала. Вальбен опустился рядом с ней, она привлекла его к себе и заключила в тиски своих ног.

— Дай мне!.. Дай мне!..

Лоулер легко вошел в нее. Женщина была теплая, влажно-скользкая и мягкая. Ее руки обхватили его. Она прижимала Вальбена к себе, к своим большим и тяжелым грудям. Бедра Лоулера двигались в ритме страстного вожделения. Все шло быстро, грубо, неистово и сопровождалось хриплыми вскриками случки. Почти сразу же, как он начал свои ритмические движения, Вальбен почувствовал резкие сокращения мышц ее влагалища. Лоулер физически ощущал, что спазмы удовольствия сотрясают все сильное женское тело. Его удивляло и немного смущало ясное и отчетливое восприятие ее чувств. Секунду спустя все завершилось, и вновь в сей момент ощущения Вальбена словно удвоились: он одновременно переживал и собственный оргазм, и в точности чувствовал все то, что она ощущает, принимая в себя его семя. Это воспринималось странно, очень странно. Невозможно было определить, где заканчивается сознание Лоулера и начинается ее.

Он откатился от женщины. Она протянула к нему руку, пытаясь снова привлечь к себе. Нет, нет, Вальбен уже уходил в поисках совсем другой. Мгновение, только что пережитое им, ни в малейшей степени не удовлетворило и не погасило желание. Создавалось впечатление о невозможности удовлетворения. Но, может быть, сейчас ему удастся отыскать ту стройную и высокую или ту крепкую юную ловкую, которую словно переполняла жизненная энергия, или даже ту крупную со смуглой кожей и золотистыми волосами. Впрочем, неважно, какую из них. Его переполняло желание, он был ненасытен и неистощим.

Вот она, та стройная! И совсем одна! Лоулер рванулся к ней. Поздно! Волосатый здоровенный толстяк с отвисшей, как у старухи, грудью схватил ее

— и их накрыла тьма.

«Ну, тогда та крупная… Или молодая…» — мелькнуло где-то на задворках сознания Вальбена.

— Лоулер! — неожиданно прозвучал мужской голос.

— Кто это?

— Квиллан… Сюда! Идите сюда!

Это оказался тот самый угловатый мужчина, который, казалось, состоял только из кожи и костей. Он вышел из-за страйдера и схватил Вальбена за руку. Ему пришлось оттолкнуть этого полузнакомца.

— Нет, нет, не ты! Мне не нужен мужчина!

— Да мне тоже! И женщины не нужны! Господи, Лоулер! Неужели вы все посходили с ума?!

— Что?

— Постойте здесь со мной и посмотрите на происходящее. Это же оргия сумасшедших!

Вальбен ошалело покачал головой.

— Что? Что? Оргия?

— Видите, как этим занимаются Сандира Тейн и Делагард? Кинверсон и Тила? Глядите! Вот, как безумная, стонет Нейяна и зовет самца… Вы только что сами закончили с ней, не так ли? И уже хотите еще… Я никогда не видел ничего подобного.

Лоулер приложил ладонь к паху.

— Я чувствую боль… Вот здесь…

— Нечто оттуда, из моря, делает это с нами, воздействуя на наш разум. Я тоже ощущаю сие, но почему-то не утратил способности управлять собой. А вы… Вся ваша обезумевшая компания…

Вальбен с большим трудом понимал, о чем говорит ему этот костлявый, и начал потихоньку отходить от собеседника, так как заметил крупную женщину с золотистыми волосами. Она шла по палубе в поисках нового партнера.

— Лоулер, вернитесь!

— Подождите… Потом… Мы поговорим потом…

И пока он неуверенной походкой продвигался к женщине, мимо него промелькнула стройная фигура темноволосого мужчины, крикнув на ходу:

— Святой отец-сэр! Доктор-сэр! Я вижу это! Вон там, за бортом!

— Что ты видишь, Гхаркид? — завопил угловатый и костлявый, назвавшийся Квилланом.

— Большой моллюск, святой отец-сэр. Он прилепился к обшивке судна. Должно быть, эта тварь выделяет какое-то вещество… какой-то наркотик…

— Лоулер, взгляните на обнаруженное Натимом!

— Потом… Потом…

Но на сей раз они оказались беспощадны. Мужчины подошли к нему, схватили за руки и подтащили к ограждению палубы. Вальбен заглянул вниз. Мгновенно все его ощущения обострились до крайности: он почувствовал ритмичный стук в позвоночнике, нестерпимую, доводящую почти до обморока пульсацию в паху, отдававшуюся жутким и мучительным эхом в яичках. Его напряженный член задрожал и предельно выпрямился, словно стремясь достичь звезд.