Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 84 из 109

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

(Пятница, немногим позднее,

рассказывает Игорь Колесничий)

Зомби утащили меня к забору и, держась подальше от жутких игрушек, перебросили на ту сторону. Лишь сейчас я понял, как они проникли внутрь. Защитный круг был нарушен. Кошка случайно сбила с плашки кукольную голову, открыв путь силам зла.

Мертвецы потащили меня в глубь парка. Там, за золотом и багрянцем кленов, скрывалась гигантская свалка. Кучи автомобильных покрышек, некондиционные бетонные плиты, старые журналы. Уютным огненным пятном оранжевела рваная палатка.

Над палаткой торчал шест с пугалом. О-о, вахтер наш, дядя Леня, сразу бы узнал его! Щегольской фрак, цилиндр, соломенные пряди парика… У подножия шеста дымился костер и скорчились бесформенные фигуры в ватниках. Призрачная бабочка пламени вцепилась в поленья, одновременно желая и страшась улететь в небо.

– Великий господин Самеди, – поклонились мои похитители, – барон наш и повелитель! Грязные отыскали человека.

Уродливые фигуры у костра даже не шевельнулись. Наконец один из зомби потянулся с кружкой к дымящемуся котелку, стоящему у входа в палатку, зачерпнул красной жидкости и принялся жадно пить.

Несколько капель упало в костер. Пламя ярко вспыхнуло и осветило профиль того, кого похитители называли господином Самеди. Лакированная поверхность кости сияла яркими полосами, словно бумеранг австралийских аборигенов. Китайские фломастеры, Цветов на двадцать, прикинул я. И чисто как выскоблено!

Это зомби. Инкарнации великого Субботы и Дшбхалаха-Уедо. Если верить антропологам, больше всего на свете они ценят гипнотизирующие ритмы, девственниц и крысиный яд. Они раскрашивают голую кость всеми цветами радуги – чем пестрее, тем, считается, больше кошмарных деяний на совести мерзавца.

– Человек подслушивал, барон. Его уши еще не сгнили, и он наушничал за великим мастером. Можно мы его съедим?

– Еще нет, грязные.

Раскрашенный череп барона уставился на меня. Ватник на вычищенной до кафельной белизны груди распахнулся, и мне показалось…

Нет, не показалось!

Среди костей вспыхнула рубиновая искра.

– Первой человека укусит Незабудка, – объявил барон. – Произойдет это, когда грязная отыщет голову. Потом ваша очередь.

Ага! Значит, вредную старушенцию, которую я обезглавил, зовут Незабудкой. Ну, голову свою она долго искать будет!.. Светка постаралась от души.

Зомби уселись на корточки, окружив меня плотным кольцом. Кто-то с показным равнодушием достал оружие и принялся чистить. Пламя костра отразилось в оспинном заржавленном клинке. Нож я узнал с первого взгляда. Кухонный набор «Хозяюшка», кроме ножей еще полагаются вилка и молоток для отбивных.

А ведь все складывается просто замечательно. Сразу меня не сожрали, значит, есть время. Надо договариваться с этими симпатичными ребятами. И начнем по совету антропологов с того, что свято для зомби.

– Барон, – поклонился я. – Давно ли твои подданные были в мире смертных?

– Не мели ерунды, человек! Только что Незабудка ходила за твоей кровью.

– Да, но привезла ли она с собой бездуховные ритмы и мелодии, похищающие разум молодежи? Косметику, делающую лица юных дев похожими на погребальные маски? Срамные штаны и ужасные футболки?

Любой некропсихолог скажет, что у мертвецов есть свои пунктики. Ругать подрастающее поколение – один из них, самый известный. Этот пунктик выдает их, даже если те делают пластические операции, пудрят обтянутые кожей черепа, носят парики и искусственные носы.

– О да, да, человек! – жадно встрепенулись скелеты. – Расскажи нам. Эй, грязные! Тамтам смертному! Пусть сыграет грешные напевы современности. Мы же будем сидеть и возмущаться инфантильностью и безмозглостью нынешней молодежи!

Приказание немедленно выполнили. Я с любопытством оглядел тамтам. Хм… Какие молодцы!.. Инструмент содержался в образцовом порядке: кожу регулярно сушили, шнур перетягивали, так что на малейшее прикосновение барабан отзывался басовитым ворчанием. Чудо, что за ребята!

Я погладил тамтам, и тот радостно толкнулся в ладонь шершавым боком. Барабанщик из меня аховый, но с таким инструментом прорвемся! Под одобрительными взглядами мертвецов я принялся искать место, где устроиться. Наконец уселся в вывороченных корнях сосны, пристроил инструмент и привалился спиной к стволу дерева.

Что бы такого замутить для разминки? Бас, бас, бас, бас[14] – просто чтобы разогреть руки. Сосна за спиной загудела, закачалась.

– Попса, – всколыхнулись мертвецы. – Старо, как зонтик Самеди!

Хорошо. Зрители мне попались благодарные! На радостях я отбил четверку слэпов.

– Отстой! Наш тамтамист играет это постоянно!..

Тихие, мягкие раймы их тоже не завели. Пора было переходить к делу.

На тамтаме я играл несколько лет назад – так вышло, что среди моих друзей затесался негр с коллекцией этих занимательных вещиц. Он-то и обучил меня некоторым ритмам.

Для начала я выдал серию из музыкальных прописей. Не прерывая ритма, перешел на другую, вновь вернулся, пришептывая левой. Оторвал примитив на три серии, потом на пять, потом на семь. Импровизировать манары не способны, а вот держать заученный ритм не сбиваясь – запросто.

Как оказалось, зомби об этом мечтали всю жизнь… точнее, всю смерть. И тут я зажег! Живые позавидовали мертвым.

Ладони двигались независимо от меня. Расслабилась спина, уютно втекая в малейшие неровности корней. Я чувствовал себя парящим в звездной пустоте, легким и быстрым. А потом сознание мое перетекло в ритм, и я слился с тамтамом. Когда это происходило раньше, я пугался и вылетал из этого состояния. Но сейчас…

Сосны гудели в такт ударам; пение ночных птиц билось, пойманное силками ритма, а я все играл и играл искалеченным мертвецам, играл о чистоте и грязи, о поисках себя и привольном бытии манаров.

Загипнотизированные мертвецы поднялись и, медленно раскачиваясь, повели хоровод.

Когда я оборвал ритм, гул еще долго дрожал среди сосен. Ладони горели огнем, по спине бежали восторженные мурашки: неужели это я?! Это моя музыка?!

14

Бас – один из трех базовых ударов в игре.