Страница 1 из 109
ГЛАВА ПЕРВАЯ
(Пятница, 10.30,
рассказывает Игорь Колесничий)
Когда я, прикрывая голову от дождя сумкой, вбежал в подъезд, видок у меня был тот еще. Вахтер оторвался от желто-черного в глянце «Буду для чайников» и грозно сдвинул брови:
– Ваше удостоверение, гражданин?
Я опешил:
– Леонид Степанович, вы чего? Я же Игорь! Игорь Колесничий, частный детектив!
Глаза у дяди Лени сделались оловянные, словно две блесны.
– Ничего не знаю. Объект режимный, положено. У вас там секретарша, сейф с оружием, дела приватные, Интернет… Повынесут все – с кого будут спрашивать? С Лонгфелло?
Против Лонгфелло не попрешь, так что пришлось лезть за удостоверением. Пока я рылся в карманах, вахтер сверлил меня немигающим «авгурским» взглядом. И что за муха его укусила?
По изразцам вахтерочьей будки змеились золотые блики чар. Те плитки, что от сглаза и порчи, растрескались, другие сияли первозданной чистотой. Ясно дело, боевые дзайаны здесь редко ходят… А обычных посетителей дядя Леня гоняет с девяти до шести с перерывом на обед. Может, и свободное время прихватывает. Я попытался отыскать два секретных изразца (от ревизий и начальничьего самодурства), но не нашел. В уголок, наверное, вмазаны, чтобы проверяющие не наткнулись.
Наконец удостоверение нашлось. Я протянул вахтеру красную книжечку, и тот надолго зарылся в нее носом, временами поднимая взгляд, чтобы сличить фотографию.
– Не похож, – выдал наконец. – Игоря вижу, Колесничего тоже… А вот фейс-контроль не тот.
– Да побойтесь бога, дядь Лень!..
– Ладно, шучу, шучу… На вот зеркальце, дыхни.
В полной прострации я дыхнул на сверкающую гладь. Стекло затуманилось, и Степаныч кивнул одобрительно:
– Не кадавр, вижу. Чего мокрый-то?..
– Студенты куролесят, – равнодушно пожал я плечами. – Погодники синоптичью базу данных хакнули. Выходной на дождь приходился, вот перенесли.
– Флеш-моб устроили, – задумчиво пробасил дядя Леня. Аскавское слово вышло у него вкусным, словно шоколадный батончик. – А у нас, понимаешь, свои флеш-мобы. На тебе вот иголочку серебряную. Не боись, я ее коньяком протер.
Все интереснее да интереснее. Сперва проверка на кадавровость, теперь на ликантропию… Тыча иглой в палец, я поинтересовался:
– Дядь Лень, не томи. Что случилось-то?.. Доппельгангер в Ведене? Джек-потрошитель?
– Да не… – поморщился тот досадливо. – В гильдии вахтеров вакансия приключилась. Ну, вакансия-то не про наше рыло – Мастер Турникета на пенсию вышел. Но говорят, чтобы его место занять, три квеста надо выполнить.
– И каких же?
– Принести подстаканник Силы, – начал бодро перечислять тот, – отдежурить сутки в мавзолее Всех Святых и поймать восемь вахтеров при исполнении халатности. Сам понимаешь, радеть приходится.
– Понимаю.
Мне стало весело. Шуршит наш цербер, старается… Оказаться среди квестовых восьми вахтеров – это позор на всю жизнь!
– Ладно, Игорек, иди… – Дядя Леня с грустью протянул мне удостоверение. – Лихом не поминай. Вижу, не кадавр ты, а, наоборот, работник дедуктивного фронта. И вот что… Уважь, старика. Черкни в гильдию писульку благодарственную: так, мол, и так, старается Леонид Степанович, радеет. Бдит неустанно. Емейлом, как ты умеешь.
– Обязательно, дядь Лень! – согласился я с неожиданной покладистостью. И поинтересовался, уходя: – Дядь Лень, а зачем вам вуду? Вы ж не дзайан, колдовать все равно не умеете.
– А это без разницы: дзайан, не дзайан… Враг, Игорек, он ведь не дремлет. А ну как я на вахте, а тут барон Самеди со своими скелетами? И этот, – вахтер скосился в книгу, – Дшбхалах-Уедо? Степаныча-то голыми ручонками не возьмешь! Степаныч – он в теории силен! Сам кого угодно зомбирует.
– Ясно.
Чувствуя, что еще немного и меня придется размораживать, я зашлепал в офис. Вода хлюпала в кроссовках, джинсы липли к телу. Белевшая на лестничной площадке статуя фраваша проводила меня задумчивым взглядом. Я коснулся мраморного крыла (на счастье) и взлетел по лестнице вверх, к дверям родного офиса.
– Даш, привет! – крикнул еще с порога. – Чаю, чаю, чаю! Умираю, пить хочу!
На ходу сдирая куртку и свитер, я помчался в кабинет. Разноцветные осенние листья в вазе укоризненно зашелестели мне вслед.
– Явился, ага, – хмыкнула Дашка. – Воронушек. Начальство не опаздывает, начальство задерживается.
– Не нуди, слушай! – весело отозвался я. – Я тут чуть не погиб. Хочешь вселенскую тайну открою?
– Ну?..
Я придал своему лицу заговорщицкий вид.
– Степаныч изучает вуду! – драматическим шепотом объявил я. – Проклял меня для профилактики, хорошо в зомби не превратил.
– Воро-онушек! – потрясенно выдохнула Дашка и помчалась кипятить воду.
В кабинете моем стояла зимняя тьма. Окна затянуло мутной пленкой, по стеклу гремели градины. На ходу выпрыгивая из хлюпающих кроссовок, я включил компьютер.
Кстати, господа… Проходя через приемную (Дашкину берложку, как она ее сама называет), я заметил кое-что странное. На экране компьютера зеленело поле пасьянса. «Паук» или «Солитер», понятия не имею.
Тут надо объяснить: Даша – манара… ой, ладно, это я объясню позже. В общем, половина пасьянсов из стандартного офисного набора у нее сходится всегда, а другая – так же стопроцентно не сходится.
А вот теперь начинается дедукция. Пасьянсы Дашке складывать неинтересно, однако на компьютере у нее «Паук». Зачем?.. Очень просто: это демонстрация. Для меня. Вот, мол, великий злой начальник-рабовладелец, обрати внимание: дел у агентства никаких, а я в офисе день-деньской, в пятничный выходной жизнь свою молодую-девичью гублю.
Я пошарил по столу взглядом. Где-то должен валяться такой смешной белый прямоугольничек с закорючками и линеечками. Заявление на отпуск называется.
Ничего. Стол сиял чистотой и порядком. В клавиатуре сдох бы самый неприхотливый в еде таракан. Это лишь подтверждало мой диагноз.
– Дашук!.. – позвал я.
– Если ищешь свитер, он в коробке из-под принтера!
– Ага, спасибо.
– Носки шерстяные надень! Воронушек.
Чайник забурлил, и моя секретарша стремглав бросилась его выключать. Электронике она не доверяет, за те два года, что я ее знаю, чайнику ни разу не удалось выключиться самому.