Страница 39 из 142
***
Лондон, Хэмпстед, 1878 год
Ричард распахнул глаза. Сердце колотилось, по виску спускалась струйка пота, руки противно дрожали…
Хорошо, что он спал в гостиной, и никто этого не видел. Он встал, нашёл салфетку, вытер пот, затем ушёл в туалетную комнату, выбросил салфетку в урну и тщательно вымыл руки с розовым мылом.
Теперь, когда у него были деньги и свой дом, он мог позволить себе ванные, душевые, туалетные на каждом этаже и едва ли не за каждой комнатой. Рабочие, когда увидели перепланировку проекта здания, очень удивились, потом решили, что у богатых свои причуды и почему бы не сделать в доме целых семь ванн, если есть такая возможность…
Ричард склонился над раковиной и судорожно вздохнул. Для пущего эффекта плеснул воды ещё себе на лицо и лишь после этого вернулся в гостиную. Подошёл к бару, налил полный стакан бренди и залпом выпил. Для Садовников алкоголь бесполезен, но сейчас ему нужна была хотя бы иллюзия успокоения.
Руки всё ещё дрожали. Проклятый Эскулап!
Воспоминания сегодня были особенно навязчивыми и не хотели отпускать. Он выпил ещё один бокал. Лёг на диван и закинул руки за голову, чтобы хоть так унять эту омерзительную дрожь…
Сила Садовника, как ошибочно полагали некоторые, вовсе не исцеляла от болезней, детских травм и прочего. Ведь единственное, на что она была нацелена, — защита Цветка! А так — разве что добавляла проблем и демонов.
Ричард закрыл глаза. Длинные ресницы вздрагивали, задевая изнутри стёкла очков, и будто желая улететь от той бездны, в которую тянуло сознание…
… Он сидел в ванной и остервенело тёр себя пемзой. Особенно, в тех местах, которых касалась тётушка Сесил … Плевать, что от таких усилий кожа можёт слезть… Лучше пусть так…
И тут его руки, ноги, всё тело вспыхнуло синим пламенем… Боль лишала дара речи… Глаза широко раскрылись … Превращение произошло быстро: тварь расправила крылья, выпустила когти и издала ликующий вопль…
— Ждали меня! — от этого голоса задрожали стёкла и самые стены. — Я иду!
Тётушка Сесил не уехала. Её жажду, конечно же, не смог удовлетворить неопытный, насмерть перепуганный мальчик. Поэтому когда демон нашёл её, она лихо скакала на члене мистера Эрмиджа, своего родного брата… Они сливались в экстазе прямо в кабинете Уилла. Сесил орала, как самка гоблина во время спаривания, плюя на то, что их с братом может услышать прислуга…
— Любишь трахаться! — прорычал монстр, цапнув её когтистой лапой за волосы и выдирая их прямо с куском кожи… Она не сразу поняла, что происходит. Зато Эрмидж, увидев кто перед ним, выскользнул из-под сестры и забился под стол, закрыв голову руками. — Может, попробуешь со мной? — меж тем продолжала адская тварь, вторгаясь в Сесил своим гигантским членом… Изо рта женщины брызнула кровь, глаза её полезли на лоб от раздирающей боли… Ещё пара-тройка фрикций — и демон отбросил от себе безвольное, залитое кровью тело…
И направился в лабораторию Эскулапа, что находилась здесь же, в «Маковом плёсе».
— Ты так жаждал меня пробудить! — доктор обернулся на голос. И когда увидел чудовище, всё горящее синими всполохами, то в ужасе вжался в стол… — Так вот я здесь. И мы с тобой сейчас поиграем в «кричит-молчит», хорошо?
Доктор судорожно закивал.
Демон радостно ухмыльнулся.
— Для начала ты должен попробовать, какие на вкус личинки.
Доктор замотал головой.
— А придётся!
Демон ещё сильнее выпустил когти, всадил их под рёбра Моузеру и провернул. Доктор закашлялся, отхаркивая куски лёгких… Другой лапой чудовище захватило со стола банку с личинками…
— Открывай рот, ублюдок! — Моузер, в глазах которого дрожали слёзы, а на губах алела кровь, открыл рот. Демон, продолжая вращать одной лапой в его внутренностях, высыпал половину детв[1] прямо ему в глотку.
Учёный хрипел, кашлял, блевал…
Демон одним движением разодрал его тело пополам и впился зубами в ещё трепещущее сердце…
… Неизвестно, кто бы стал следующим, если бы не явились Деактиваторы из Ордена Садовников. Стрела чистого света пронзила грудь адского существа, и под ноги Деактиваторов упал уже мальчишка лет десяти с широко открытыми, ярко-синими глазами…
Ричард вскинулся, сел, схватил себя за волосы и судорожно вздохнул. Да уж, событий на пять жизней вперёд… Он нашарил портсигар, кое-как чиркунл огнивом и, наконец, закурил… Табак производил на него такое действие, как и алкоголь — совершенно не брал. Но сигары были дорогие, изысканные, поэтому сам процесс доставлял некоторое удовольствие и приносил успокоение… Ричард курил до тех пор, пока сигары не перестали трястись в его тонких пальцах.