Цветы всегда молчат

Несколько секунд его ломало осознание, что воистину дорогим ему женщинам — матери, жене — приходится платить жизнью за право быть любимыми им. Лютая ненависть к себе, отчаяние, страх, горечь уже тянули свои тёмные когтистые лапы к сердцу, готовые вырвать его и пожрать…

Но… его прекрасный цветочек шевельнулся… Длинные ресницы вздрогнули, и угасающий взор на миг осветился ярким и чистым чувством…

— Я люблю тебя, разве забыл… — её голосок звучал едва слышно, но в той оглушающей тишине, что царила вокруг, был подобен раскату грома… И тьма в душе отпрянула, испугавшись сияния, исходившего от этих слов…

Ричард с трудом улыбнулся, перехватил холодеющие и истончающиеся пальчики и проговорил дрожащим, срывающимся голосом:

— Помню, и никому тебя не отдам…

Плох он будет, как Садовник, если даст погибнуть вверенному ему Цветку. Понимание того, что нужно делать, приходило отчётливо, будто перед ним лежали распахнутыми Корневые Постулаты, где собраны все знания и опыт Ордена Садовников.

Осторожно переложив свою драгоценность на ковер трав, он заключил любимую в сохраняющий кокон. Это должно было на время законсервировать Увядание. Но для верности он оплёл свой «свёрток» самыми сильнейшими любовными заклинаниями, которые только знал… Поцелуй Садовника в некоторых случаях способен вернуть жить Цветку. Ну что ж, тогда он покроет — пусть и магическими — поцелуями всё её божественное тело.

Убедившись, что любимой ничего не грозит, он перекинулся. Ричард не боялся выпускать своего демона, он, в отличие от своих собратьев, умел его контролировать, не позволяя сознанию монстра поглощать сознание человека. То была редчайшая способность, за которую многие отдали бы всё…

… Смех Цветочницы замер на самой высокой ноте, потом — словно рухнул вниз и разлетелся медными бубенцами… Никогда прежде она не видела этих созданий, именовавших себя Садовниками, в их истинном обличии, а оно — пугало. Монстр осклабился и шагнул к ней. Миг, и когтистая лапа сомкнулась на шее, а ноги потеряли опору. Оставалось лишь хрипеть и тщетно пытаться разжать пальцы… Но тут они разжались сами по себе, и она плюхнулась наземь, больно приложившись и заскулив.

— Если хочешь жить, тварь, отвечай, как спасти её! — прогрохотал демон. И старуха жалобно выставила руки, прикрываясь от его рыка, как от удара.

— Скажу, скажу, только не убивай! — завопила она.

Демон поторопил её пинком.

Цветочница затараторила:

— Тебе к Мастеру-Дракону надо! Он может отменить выкуп, переназначив цену…

— Благодарю и живи, — вежливо сказал демон. Но старуху тут же охватил темный вихрь и унёс, вопящую, прочь.

Садовник же подхватил кокон, в котором покоилась возлюбленная, и шагнул в пространственный коридор.

***

Остров Стак-Скерри, Орден Садовников, резиденция Мастера-Дракона, 1878 год

Появляться здесь в демоническом обличии строго-настрого запрещалось, как и являться к Мастеру-Дракону без вызова со стороны того. Но впервые в жизни этому Садовнику было плевать на здешние запреты. Расшвыряв стоявших у двери охранников, он влетел в кабинет Мастера-Дракона.

Адам Айронсайд, мирно попивавший искрящийся напиток из высокого бокала, даже подавился, а глаза полезли на лоб. Садовник бесцеремонно смёл всё, что стояло на столе Мастера, и водрузил туда женщину, упеленатую магией… И лишь после этого — принял человеческий облик. Взгляды, одинаково синие, пересеклись, словно лезвия мечей.

— Как ты посмел, дерзкий мальчишка, ввалиться сюда без зова да ещё и устроить здесь такой беспорядок! — как-то лениво прогневался глава Ордена, не меняя расслабленной позы, в которой сидел, когда произошло вторжение.

Ричард поморщился:

— Давайте отложим пафос и церемонии до лучших времён, — едва сдерживая ярость, проговорил он. — У нас как раз тот случай, когда промедление смерти подобно. — И, почти просяще: — Спасите её!

Адам хмыкнул:

— И почему я должен это сделать?

— Потому что, во-первых, если верить записям на Сияющих Скрижалях, вы — мой отец, — холодно сказал Ричард, неотрывно смотря на Мастера-Дракона, — а я не так много прошу у вас, как сын. Во-вторых, потому что сделка заключена нечестно: жизнь Цветка не равняется жизни Садовника. Он может умереть за неё, но не наоборот. В-третьих, есть шанс, что тогда я не убью вас…

— Ты умеешь аргументировать, но может, для начала, тебе стоило бы чем-нибудь прикрыться, а то как-то не с руки вести дела с человеком, который стоит перед тобой нагишом.

С Ричарда тут же слетела всякая спесь, он мучительно покраснел, и между извинениями стал бормотать какие-то заклинания, от чего на свет божий явилась непонятная белая хламида, мало чем напоминавшая одежду цивилизованного джентльмена. Из-за чего Ричард смутился ещё сильнее и окончательно растерялся.