Страница 113 из 142
— Тогда, миледи, — Ленуа обернулся к Мифэнви, — позвольте пожелать вам спокойной ночи. Вы здорово поразили меня сегодня, признаться, я не ожидал встретить такой острый ум у создания столь юного и фееричного.
Ленуа раскланялся. Мифэнви поднялась, протянула ему руку, которую тот, по своему обыкновению, поцеловал в запястье. И довольно ухмыльнулся, поймав полыхнувший яростью взгляд Колдера. Правда, тот вскоре успокоился и, сказав Ленуа и Вардису ждать его в лаборатории, подошёл к жене.
Но прежде, чем они ушли, Мейв задала вопрос, который не давал её покоя весь нынешний вечер:
— А жена мистера Торндайка, Джози, она в курсе, какая опасность угрожает мужу?
Вардис внимательно посмотрел на племянницу и покачал головой:
— Не думаю, чтобы он стал ей об этом рассказывать — он бережёт Джози от всяческих треволнений.
— Но... — попыталась, было, возразить Мифэнви, но дядя прервал её почти грубо:
— Мы не имеем права вмешиваться — это его право и его выбор.
Мифэнви смиренно вздохнула и крепче сжала руку мужа.
Дождавшись, пока Целитель и Созерцатель скроются из виду, Колдер наклонился к Мейв и нежно поцеловал, по-прежнему не выпуская ладошку. Как обычно, с трудом и неохотой оторвавшись от губ, он погладил её по щеке и сказал:
— Иди и приляг, моя Незабудка, сегодня был сумасшедший день.
— А ты? — она медленно, нехотя, высвобождала свою ладонь.
— Буду поздно, а утром расскажу тебя подробнее, чем мы занимались. В конечном итоге — без тебя нам не обойтись.
Он улыбнулся грустно и как-то обречённо. Она поднялась на цыпочки, притянула его к себе, чмокнула в губы и отпустила:
— Ну тогда, мой Смотритель Сада, подготовься как следует! Шутка ли — спасать мир!
Он усмехнулся и ушёл, она, проводив взглядом его тёмную стройную фигуру, побрела в спальню.
После того, как Мэрион помогла ей приготовиться ко сну, Мифэнви забралась в постель и откинулась на подушки. Она думала, что в эту ночь ей не удаться заснуть, но едва её щека коснулась шёлка наволочки, как снизошёл сон.
***
Белёсое марево было густым, как хорошая сметана, и липким, как пастила. Не то, что двигаться, — дышать трудно. До спазмов в груди. Ресницы слипались, уменьшая и без того плохой обзор. Тишина стояла абсолютная, та, что называется мёртвой. Потому звон колокольчика прозвучал столь же оглушительно, как ангельские трубы, возвещавшие апокалипсис.
Старуха вынырнула из тумана, и он лохмотьями обвис на ней. Она улыбнулась щербато. Её жалкие волосы топорщились во все стороны.
— Здравствуй, Незабудка. Соскучилась?
Она мотнула головой — говорить не получалось.
Старуха истолковала её жест по-своёму и, протянув корявую руку, словно ветку сучковатого дерева, пребольно схватила за плечо. Обожгла ледяным дыханием.
— А ты, я смотрю, уже научилась цвести!
Ответом — согласный кивок. И взгляд на себя — будто со стороны: худенькая, испуганная, потерявшаяся в этой вязкой белизне…
— Но было бы для кого?! Или ты думаешь, что приручила его. Нет, детка, зверь остаётся зверем, сколько его не балуй.
Она покачала головой, не соглашаясь.
Старуха скрипуче расхохоталась.
— Не веришь — так смотри! — и косматая ведьма резко толкнула её в грудь, вышибая воздух.
***
Мифэнви села рывком и схватилась за грудь. Дышать всё ещё было больно, расфокусированное зрение не сразу позволило заметить мрачную фигуру. Но как только дыхание выровнялось, и предметы вокруг обрели чёткость, она заметила его. Он сидел совсем рядом, и чёрные крылья пылали за его спиной. Глаза светились в полумраке комнаты, а пальцы протянутой к ней руки, были темны и когтисты. В этом существе не осталось и следа от её Колдера. На его слишком красивом лице лежала печать похоти и порока.
Она невольно отшатнулась. Он двинулся за ней.
— Нектар! Как благоухает твой нектар, Незабудка!
Его голос обволакивал, лишал воли, но с нею и страха. И поэтому, когда адская тварь приблизилась вплотную, Мифэнви уже не стала шарахаться, наоборот, доверчиво потянулась навстречу.
— Твой нектар так сладок! Я хочу его! — острые клыки раздвинули его губы.
Прерывистый шепот гипнотизировал. Она сама откинула назад волосы, обнажая и подставляя шею.
Его ладонь, холодная, словно затянутая в кожаную перчатку, легла на шею с другой стороны, он наклонился, и она чуть зажмурилась, ожидая укуса.
Но нежной кожи коснулся лишь жаркий поцелуй.
— Открой глазки, Мейв, дорогая, — голос был его обычным, хрипловатым и чувственным.
Она распахнула глаза, он грустно улыбнулся ей.