Страница 37 из 84
Едем мы обратно. Все злые, кроме нашего выпивохи. Ему, понимаешь, некогда сердиться. Он через каждые сто метров, как попугай: " Постучите шофёру, братцы! Пусть остановитмашину!".
К вечеру дело шло, я не выдержал и говорю:
"Пошёл, Гриша, на фиг! Садись на задний борт!"
Делать нечего - сел он, перевесил зад наружу, мы его привязали, чтобы не потерялся, и началось! Полтора часа мы умирали от смеха! Виртуоз! Такое "Соло для попы с мотором" я вряд ли когда услышу!!
***
Разгоряченные рассказами, мы выпили еще.
Затем навалились на рыбу и моментально с ней расправились.
-- Что еще человеку надо? --
благодушно произнёс Кивелиди, закурив и удобно пристроившись на рюкзаке. Люблю посидеть у костра с кружкой и потрепаться. Многие городские думают, что геологи только этим и занимаются. Но я, когда в
полевых партиях работал, очень редко себе это позволял. Только
и помню, как приползал из маршрутов и с ног валился! Свободного
времени практически не было...
"Он прав, -- подумал я, пристраивая голову на горячие бедра Лейлы.
-- Свободное время появлялось, когда много часов шёл дождь или падал снег. Бывало, что полевые работы на высокогорье заканчивались, ввиду ранней зимы... Тогда геологи собирались где-
нибудь в теплой долине и слушали "истории из жизни"...
Может, кто-нибудь и поморщится от нашей любви к байкам, но что поделаешь, - половину личного времени геологи, тратят на рассказы о своих и чужих приключениях. Иные - похлеще "Кентерберийских сказочек" будут! Наслушавшись и насмеявшись вдоволь, некоторые уходят к Прекрасным дамам, другие - расписать пульку, третьи - на рыбалку или охоту... А были и такие - не буду показывать пальцем, штопали носки или соединяли проволокой разбежавшиеся штанины в целые брюки... "
-- Мировая жратва! -- Федя до блеска вычистил тарелку из-под рыбы кусочком мякиша и с удовольствием съел его.
-- Я вам, соколики, расскажу сейчас про одного ловчилу!
Кайфуюсь я как-то в гадюшнике, со стаканом бормотухи. Потягиваю, никуда не спешу. Рядом насос, хороший уже, опрокидывает чебурашку. Вижу - тяжело пошла в него, родимая, и вежливо так, прошу буфетчика дать хлебушка бедолаге. Мордоворот ухмыльнулся, достал из воздуха замусоленный сухарь и в морду алкашу тычет. Тот понюхал его, хотел куснуть, а сухарь, бля, как живой - раз и в дамках! Прямиком под прилавок! Я чуть не уписался! Многоразовый закусон!
Потом кореша сказали, что сухарь к резинке привязан...
Чувствуя, что все давно "поспели", чтобы узнать " горькую правду" о моём злоупотреблении горячительными напитками, я разделил остатки водки, оглядел всех и голосом Хазанова начал рассказывать:
-- Устроила наша повариха Зина праздник по случаю своего дня рождения. Бражки наварила -- целую флягу. Все напились до посинения! Кое-как мы с Сашкой Кучкиным доползли до моего кубрика. А ночью нам совсем плохо стало. Сашка стонет, пить просит. А я, говорю: "Отвяжись, нет у меня воды! " Он не поверил, встал кое-как, пошёл искать воду, упал пару раз...
И вдруг говорит мне тихо и с легкой укоризной:
"Черный, я нашел воду! Хочешь?" Пью я, наслаждаюсь, а в мозгах, изможденных алкоголем, мысль тяжело и тревожно ворочается:
"Где же этот чёртов "Коломбо" воду-то нашел? Ведь точно не было!"
Утром, как только в себя пришел, я сразу по углам глазами зашарил. И увидел то, что мы ночью пили! И не вырвало меня только потому, что я начал смеяться! Оказывается, Кучкин нашел трехлитровую банку с водой на подоконнике. В ней месяц или больше стояли полевые цветы. Так вот: цветочки он выбросил, а оставшейся жидкостью - черной и вонючей напился, и меня угостил...
Все хохотали до слёз. Даже Житник! Серёга катался по траве, Федя побежал в кусты... Я был доволен. Релаксацию получили не только мозги, но и тела моих дорогих товарищей!
***
Ближе к ночи, сверх нормы была распита еще одна бутылка водки и чайник чая. Мы сидели у костра и лениво перебрасывались словами. Луна была еще не видна, но её лучи уже серебрили верхушки
деревьев, обрамлявших сине - черные окошечки неба. Звезды в них мерцали красиво и таинственно.
Поняв, что банкет подошел к концу, и выпивки больше не будет, Федя
ушел на свой боевой пост, где он оборудовал уютное гнездышко из скошенной травы.
Мы с Лейлой улеглись в большой спальный мешок. Наташе дали два одеяла. Бабеку досталось одно. Он завернулся в него и улегся на палатку рядом с Сергеем и Юркой.
7. Прорвёмся или нет...
Под утро стало холодно. Я проснулся рано, хотел встать, чтобы готовить завтрак, но Лейла спала так сладко, что я решил повременить, потому - что без меня она замерзла бы и проснулась.
Через некоторое время я все же осторожно выполз из спального мешка и начал разжигать костер. Когда пламя побороло влажную от росы древесину, я повесил над костром чайник и кастрюлю с остатками загустевшей ухи. Еще через полчаса мы уже сидели: кто - где и молча скребли ложками алюминиевые миски.
Всех нас расстроил Бабек, сказавший, что в эту зиму снега в горах выпало необычайно много и будет не так-то легко пройти перевал высотой 3800 метров... Может быть, даже придется возвращаться в
устье Арху и идти вкруговую через перевал Хоки, а это более 50 км пешего пути.
В старые времена автодорога через Хоки на Кумарх открывалась в конце июня, и мы хорошо знали, как тяжело было нашим бульдозерам пробиваться на перевале через снежные заносы, приводить в порядок раскисшие и оползшие от избытка влаги крутые серпантины.
Это удовольствие ожидало нас на северной стороне Гиссарского хребта. Южная же сторона была согрета летним солнцем и казалась заманчиво доступной.
Свернув лагерь и нагрузив ишаков, мы налегке, с полупустыми рюкзаками тронулись в путь. Впереди всех шёл ишак Пашка. Следом шел Бабек. Он, как и я, перевал не пересекал. Сергей вел второго ишака, названного по цвету шерсти "Черный". Я был против, но Юрка отомстил мне за "Кентавра", присоединив свой голос в пользу этой клички. За "Черным" шли Наташа, Житник, Федя, Лейла.
Цепочку замыкал я...
Километра полтора тропа петляла в зарослях кустарника. Затем она начала забирать круто вверх. Наше продвижение замедлилось.
Самым слабым оказался Федя. Он шел еле-еле, тяжело дыша и часто останавливаясь. Мы не торопили его, так как понимали, - через час или два все будем в таком же положении.
Я знал, загадывать о чём - либо в горах, -- пустой номер.
Проверено: стоит только пообещать, уходя по маршруту, что вернешься к десяти вечера, -- доберёшься утром.
Существует общепринятое мнение, что геологи, альпинисты и туристы
обожают ходить по горам: вверх и вниз, взад и вперед. Во-первых: это миф! А во-вторых: труд! По правде сказать, - пройти пару километров вверх, - полезно не столько для тела, сколько для души...
Моя первая жена Ксения не могла преодолеть расстояние, равное длине самой короткой автобусной остановки. Я взял ее в партию техником - геологом, начал посылать в самые тяжелые маршруты, чтобы никто не обвинил меня в "радении родному человечку". И что же? Очень скоро она стала весьма выносливой дамой! Окрепла и телом, и духом... Даже слишком! Но более всего влияет на человека красота и величие гор!
...Идешь, пот градом, рюкзак то вдавливает в тропу, то тянет в обрыв. А как поднимешь глаза к небу, и увидишь белоснежную вершину... сердце заходится от счастья! Эта красавица не сразу подпустит к себе! Не надейся! Она позволит приблизится только тогда, когда поймёт что имеет дело с упрямым и волевым человеком!