Страница 36 из 84
отряда, кроме Бабека. Сергей послал его наблюдать за дорогой.
А женщины стояли наверху, и на лицах у них было написано глубокое сожаление по поводу отсутствия купальников.
"А неплохо было бы увидеть их в бикини... -- подумал я и бросил взгляд на подол Наташиной юбки. -- Ноги стройные... Но слишком крепкие"...
Когда мы вылезли из заводи, в которой смывали налипший песок, то
предстали друг перед другом во всей красе! Да и было из-за чего: Резвон и его команда оказались непревзойдёнными художниками - визажистами! Огромные амебы синяков всех оттенков фиолетового цвета красовались на наших бренных телах. Больше всех был раскрашен я. Сергей мог бы, конечно, претендовать на
первенство, но только спереди и с правого бока, А Юрка -- на оригинальность исполнения. Его, видимо, били не сапогами, а тяжелыми предметами всевозможных форм и назначений. Меньше всего синяков и кровоподтеков было у тщедушного Феди, и это его откровенно радовало...
-- Не боись, братва! У меня всё еще впереди! -- выдал он, заметив наши завистливые взгляды.
***
Ближе к вечеру мы подъехали к мосту через Арху. Место, где эта река
вырывается из своей узкой долины и сливается с Сардай-Мионой -- одно из самых красивейших в этих краях. По берегам бурных, голубых потоков, в густом ковре манящей покоем травы, зеленеют березовые и тополиные рощи.
Высокие, выжженные горячим солнцем горы, прячут в их прохладе свои подножья. Здесь все пропитано неспешной мудростью времени,
просветленной и откровенной...
Перед мостом, мы свернули с дороги, идущей по долине Сардай-Мионе к перевалу Хоки и далее вниз по Ягнобу к Кумарху. Въехали в березовую рощу и покатили по колее, оставленной много лет назад машинами геологов, жаждущих насытиться царственным великолепием этих мест перед тем, как на много недель или месяцев затеряться в голых скалах. Вокруг виднелись заросшие изумрудной зеленью остатки закопченных каменных очагов и мангалов. Также виднелось битое бутылочное стекло и кучи ржавых, опустошенных консервных банок.
Через несколько метров дорога уткнулась в огромный камень, за которым начиналась тропа на Кумарх.
Мы быстро разгрузили машину. Ишаки, уставшие от перехода, с радостью позволили себя разгрузить. Бабек с Лейлой, найдя и оттащив в сторону кухонные и продуктовые рюкзаки, сразу же занялись приготовлением ужина. Чистя картошку, Лейла вертела головой по сторонам, восторженно разглядывая уходящие в небо белоснежные стволы многолетних берез.
Проследив за выгрузкой спиртного, Федя отправился в дозор к выходу из ущелья.
А Юрка с Наташей занялись приведением в порядок нашего арсенала.
Как выяснилось, Наташа в юности успешно занималась стендовой стрельбой. И предельно просто продемонстрировала это. Из Юркиной вертикалки она, не глядя, разбила в пух и прах все подброшенные Бабеком камешки, а из Сережкиного тяжеленного "ТТ" с десяти метров с первого выстрела сбила с березы развесистую сухую ветвь, которую мы тут же порубили для костра. Она попросила у Бабека "Калашника", но тот, смущенно улыбаясь, отказал:
-- Два рожок есть, болше нет.
На его "болше" Сергей тут же вспомнил старый анекдот об учителе таджикской школы:
"Дэти, запомните хорошенко: вилька, бутилька и копилька пишутся без мягкого знака, а сол, фасол и антресол -- с мягким!"
После ревизии Серега с Юркой устроили раздачу оружия. Впрочем, раздаче подлежал только обрез с навинчивающимся стволом, так как вертикалка, ТТ и "Калашник" уже имели своих хозяев. Я, принципиальный противник огнестрельного оружия, с удовольствием от него отказался в пользу Наташи. Получив дробовик, она быстро проверила его, затем закинула за
плечо и ушла купаться.
Мы с Лейлой решили искупаться вместе. Я знал, что чуть ниже, по течению Арху есть неплохое место с песчаными берегами.
Лейла медленно разделась, оглядываясь на кусты, и ослепляя меня белизной своего тела, вошла в воду. Меня она совсем не стеснялась, и поэтому я смог насладится естественностью девичьего купания. Оно было столь волнующим, что его пришлось разделить на несколько частей. Причём, одна плавно переходила в другую...
***
На ужин нас ждала наваристая тройная уха, жаренная на углях рыба и лепешки, испеченные Бабеком на нагретых костром валунах. Все это предполагалось запивать водкой. Кстати, мы вылили содержимое двенадцати бутылок в опустевшую на половину канистру с коньячным спиртом, семь бутылок отдали на сохранение Феде, а оставшиеся три выставили на стол.
Мы сидели в свете костра на разостланных одеялах и спальных мешках. Посреди дастархана; на большой алюминиевой крышке
дымилась рыба с белыми, выпученными от жара глазами. Вокруг нее стояли зеленые эмалированные кружки, непременные
атрибуты повседневного быта всех путешественников.
Говорить не хотелось. Все переваривали уху и сегодняшние события. К моему удивлению, Лейла не отказалась от пятидесяти граммов исконно русского напитка и выпила всё одним глотком. Через несколько минут ее щёки порозовели, она приклонила голову мне на плечо и задремала.
Федя тихо сидел, подогнув под себя ноги. В руках он вертел непочатую бутылку и глубокомысленно морщил лоб. Житник лежал на боку, поджав ноги и сцепив пальцы. Сергей, то и дело встречаясь глазами, с сидевшей напротив Наташей, пытался улыбнуться, но ничего не получалось. Его глаза оставались печальными. Рядом с ним, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, сидел Бабек. Все, кроме меня и Лейлы пребывали в состоянии напряжённости. Это тревожило, и я решил взбодрить компанию разговорами о семье, друзьях и женщинах. Начал с Бабека:
-- Как тебя жена отпустила?
-- Нет жена! Город ушла. Она -- красивый. К ней пойду потом. А твой
Лейла, смотри! Cпать не стал, веселый сидит!
-- Ты домой уже не хочешь? -- поцеловав Лейлу, спросил я.
-- Нет, не хочу! Улыбнулась она.
-- Мне очень нравится жить с вами! В пустыня плохо! Потом опять хорошо. В кишлак чуть не умерла. Теперь хорошо!
После взволнованных слов девушки все задумались. Я, как всегда, подвёл итог:
-- Да, жизнь кажется прекрасной и удивительной после того, как почувствуешь дыхание смерти.
Но страшнее её - это быть в чьей-то власти! Не важно - кто или что взяло над вами верх! Бандит, болезнь, алкоголь или наркотики...
-- Кончай, Чёрный, мозги полоскать!
Федя взвился, будто его укусила змея, и ловко увёл разговор в другое русло:
-- Давайте оттянемся после кутузки! Угощаю! Чеколдыкнем по паре пузырей на рыло и амба! Алкашами от такого, извиняюсь, мизера мы не станем!
Я уже хотел сделать Фредди замечание насчёт злоупотребления моим терпением, но меня опередила Наташа.
-- Пара пузырей -- это немного для настоящего мужчины. Один мой знакомый "шел" к любовнице, естественно не с пустыми руками, и столкнулся с лошадью...
Когда ему сделали вскрытие, в желудке нашли полтора литра водки, а в крови -- смертельную дозу алкоголя. Санитары, не долго думая, открыли сумку - а там три бутылки коньяка!
-- А у нас случай был, до смерти не забуду! -- Начал рассказ Сергей, неторопливо доедая рыбную тушку:
-- Поехали мы за горячительными напитками в Гарм. Тридцать километров проскочили за полчаса! Заходим в ларёк, а на прилавке лежит "джентльменский набор": соль, спички и мыло хозяйственное! Что делать? Гришка Огневой не вынес такого издевательства, пошептался с продавцом и тот ему шампунь выставил. Не отходя от прилавка, Гриша свернул крышечку, раскрутил флакушечку и... выпил всё до капли!