Страница 100 из 199
билеты были распроданы, администраторы всегда услужливо ставили для нас
дополнительные кресла или проводили в так называемую « служебную » ложу.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Используя влияние их орденов и титулов, три опекунши добились от наробраза
зачисления внучка в наиболее престижную школу города ( тридцать пятую ),
где учились отпрыски секретарей обкома и известный повсюду повеса Ванечка,
сын самого генерала Потапова, бывшего крупного полководца, защитника Киева,
а в те годы начальника одесского военного округа.
Для этой школы отбирали старых и опытных учителей, преподававших ещё
до революции в классической гимназии и владевших умением кнутом и пряником
вкладывать солидные познания даже в таких, как Ванечка, кто после выпуска
наравне с остальными смог поступить в серьёзный московский ВУЗ, выдержавши
немалый конкурс, и, главное, закончил его, невзирая на все соблазны столицы,
кое-каким из которых мы, сокашники, признаюсь, подпадали вместе.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
К последнему году обучения, дававшего крепкую основу по всем предметам,
учащиеся en masse успевали определить своё призвание, и пожалуй, средь всех
один лишь я продолжал испытывать колебания в выборе между гуманитарными
и популярными в то время точными дисциплинами.
Всё же я присоединился к большой, по масштабу нашей маленькой школы,
группе выпускников, по многолетней традиции отправлявшихся каждую весну
поступать в обладавший тогда высшим академическим рейтингом в Союзе
бастион противостояния Америке - Московский Физико-Технический Институт.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Конкурс туда был совершенно фантастический, выше даже чем во Всесоюзный
Институт Кинематографии, готовивший звёзд экрана, однако попытка поступления
не несла в себе никакого риска, поскольку приёмные экзамены МФТИ проводил
намного раньше всех остальных ВУЗ-ов, и завалившие их имели возможность
в том же году поступать в любое другое место, а тех абитуриентов, кто выдержал,
но получил недостаточные для зачисления баллы, тут же наперебой вербовали,
без новых экзаменов, эмиссары университетов и институтов страны, занимавших
следующую за физтехом ступень в табели о рангах.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я-то не мог надеяться даже на все « тройки », однако имел иные, очень личные
стимулы для поездки.
На физтехе было немало студентов из выпускников нашей школы прошлых лет,
составлявших неформальный рыцарский орден « одеколон » ( одесская колония ),
ежегодно избиравший особый комитет встречи, предназначенный исключительно
для работы с абитуриентами из нашего города.
В ту весну новоприбывших встречал мой закадычный друг и старший соученик,
с которым я давно мечтал увидеться, и я знал, что после провала мне предстоит
приятнейшее утешительное турне по ресторанам столицы.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В год моего выпуска, 1966-й, наробраз прекратил свой эксперимент в школах,
состоявший в обучении какому-либо полезному ремеслу и практике на заводах
и для того добавивший к прежним десяти годам учёбы одиннадцатый, и теперь
десятый класс выпускали вместе с моим, одиннадцатым.
Вытекавший отсюда двойной конкурс уменьшал вдвое и так небольшие шансы
поступления в МФТИ, и товарищи мои единодушно решили подавать заявления
на физико-химический, наименее престижный из факультетов, где конкуренция
была не столь острой, и я, конечно, присоединился к ним.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Друг мой встретил меня замечательно, и мы проводили все ночи за водкой,
преферансом и бесконечными разговорами, после чего я нехотя отправлялся
сдавать экзамены, пренебрегая чем лишился бы права проживания в общежитии.
Результаты их поразили всех, и прежде всего, самого меня, до изумления !
Одноклассники мои с треском проваливались, причём в разделах, считавшихся
их наиболее сильной стороной, мне же невообразимо везло, и верные ответы
независимо от меня как-то возникали в мозгу, расслабленном и затуманенном
затяжными бессонницей и похмельем.
Я получил « четвёрки » по письменным и « пятёрки » по устным экзаменам -
отметки, не оставлявшие сомнений в моём будущем зачислении на физхим !
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я принял поздравления и мы с моим другом совершили планируемое турне,
только уже не утешительное, а в честь моей неожиданной победы.
Однако через бурно проведенные полтора месяца, когда в институте вывесили
утверждённые списки принятых, фамилии автора там отчего-то не оказалось.
Я видел, что те, кто набрал даже на целых три балла меньше меня, зачислены,
и почёл случившееся явным недоразумением, но учёный секретарь факультета,
приёма у которого я добился, сухо напомнил мне о советском законе, дающем
право институциям отклонять любые заявления без объяснения причин.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Это был сокрушительный удар ниже пояса. Я пропустил все сроки, когда бы мог
держать экзамены в другие ВУЗы, и многочисленные прежде бойкие агенты их,
вербовщики троечников, давно покинули ставший странно тихим городок физтеха
между Новодачной и Долгопрудной.
Я вернулся в Одессу и остаток лета убивал в томительном ничегонеделаньи
один без друзей на раскалённых пляжах, заплывая километра за два от берега
и часами качаясь на лёгких волнах, глядя в безоблачное небо.
Каждый день я ожидал грозной повестки из военкомата, поскольку закончив
одиннадцать классов и никуда не поступив, подлежал в том году призыву.
Надо сказать, военная казарма того времени с её дедовщиной и беззаконием
была губительна для мальчиков домашнего воспитания и солдатская служба
наверняка калечила их, морально и физически, а то и сводила в гроб.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Мои чекистские родичи приободряли меня, однако же проявляли непонятную
скованность в общении с потерпевшим, уходя от обсуждений моего будущего.
Как вдруг из ректората физтеха пришло письмо на бланке с массой извинений
за допущенную грубейшую ошибку, во исправление которой они предлагали мне
занять в последний момент случайно освободившееся из-за болезни поступившего
место на ведущем их факультете, Общей и Прикладной Физики, да ещё в группе,
составлявшей предмет сокровенных вожделений каждого абитуриента - 22-ой,
находившейся под прямым кураторством самого великого нобелевского лауреата
Петра Капицы !
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Через много лет мать открыла мне детективную историю моего поступления,
взяв с меня клятву никому никогда о том не рассказывать, впрочем, думаю,
сейчас рассекречивание тайны вряд ли серьёзно заденет чьи-либо интересы
и оттого собираюсь нарушить обет молчания.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
В 60-е годы холодная война пошла на убыль, отношения между СССР и США
слегка оттаяли, и по настоянию последних евреи Империи получили впервые
право выезда на свою « историческую родину ».
Воспользовались им немногие, но оставшихся охватила паника, ибо среди них
циркулировали слухи о брошенной лидером их « доисторической родины » фразе:
« Мы не станем готовить кадры для Израиля », и все ожидали введения неких
неофициальных мер по преграждению доступа евреев к высшему образованию.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Такие настроения играли на руку нечистоплотным членам приёмных комиссий,
вымогавшим взятки у родителей не уверенных в себе абитуриентов, особенно
в Одессе, известной криминальными склонностями её жителей, бравшими начало