Страница 99 из 199
Уж не знаю, коим образом удалось провести профессионалок, но герой романа
был похищен и тайно обрезан по Закону Моисееву, « яко человек осмодневный ».
Секретная операция требовала от злоумышлявших тщательного планирования
и тонкого знания приёмов конспирации.
Дом, где проживала моя семья, относился к ведомственным, и населяли его лишь
сотрудники местного Комитета Госбезопасности, в немалом числе отставные,
по привычке собиравшие сведения о соседях и коротавшие долгие часы их дней
с цейсовскими биноклями за плотными шторами окон.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Появление бородатого раввина в нашем дворе сразу красноречиво открыло бы
намерения заговорщиков, и оттого ритуал совершили в доме деда на Молдованке.
Путь туда из центра занимал значительное время, тем более, что похитители
не могли пользоваться такси, редкими тогда и заметными на улицах « Победами »,
и запелёнутого младенца, вероятней всего, везли двумя трамваями с пересадкой.
Мать меня кормила грудью, и технически совершенно невозможно, чтобы она
не принимала участия в моём дерзком киднэппинге.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Тут встаёт вопрос, отчего же Майечка, комсомолка и секретарь КГБ, устроила
такое испытание своим чадолюбивым родственникам.
Замечу, действия её, по законам сталинского времени, подпадали под состав
немалозначащего преступления и могли повлечь за собой не только увольнение
всего их чекистского клана из КГБ и лишение моего отца офицерского звания,
но и заключение в трудовые концлагеря Сибири.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Навряд ли ею двигали религиозные убеждения, поскольку через восемь лет,
когда родился мой младший брат и моя семья жила отдельно, а все наказания
за исполнение традиционных обрядов были отменены полностью, ей и отцу
и в голову не пришло обрезать второго сына.
Возможная подоплёка событий, которую я, их невольный участник, подозреваю,
предполагает желание молодых супругов обрести больший вес в семейном совете,
превратив старшее поколение в своих соучастниц, ибо чекистки, несмотря на их
крепкую дзержинскую закалку, не имели всё же духа заложить любимую дочку.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Вообще, к религии, этому « опиуму для народа », относились в моей семье
всегда безоговорочно отрицательно.
Бабушка и внучатые тётки хранили пыл безбожных синеблузников 20-х годов,
передав его и своей воспитаннице, и никогда даже не употребляли « спасибо »
как сокращённое « спаси вас Бог », заменяя его нейтральным « благодарю »,
а гостю, случайно воскликнувшему « Боже мой ! », напоминали : « Бога нет ».
Другим табу в семейном кругу были любые разговоры на национальные темы.
Не то, чтобы кто-то стеснялся своего происхождения, просто коммунистам
следовало беспощадно искоренять в сознании вредные пережитки, связанные
со всеми различиями, насаждаемыми проклятым капитализмом, и считать себя
членами единокровного всемирного братства пролетариата.
В доме никогда не звучало ни слова ни на идиш, ни на иврите, и я оставался
в полном неведении о нашем еврействе до довольно зрелого возраста.
Не ощущал я гнёта его и потом, получив краснокожий паспорт с пресловутой
пятой графой, и не скрывая своей национальности ни от кого из моих знакомых,
не замечал к себе, ни при каких обстоятельствах, ни малейшего предубеждения.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я помню себя с года и нескольких месяцев, и к тому времени вдова комдива,
которую внучка приучили звать не « бабушка », а « Анюша », поскольку она
выглядела гораздо моложе своих лет, и обе её младшие сестры уже вышли
в отставку из " органов ", получив персональные пенсии, намного превышавшие
положенные простым смертным, приобрели уютную дачу на Большом Фонтане,
где я неизменно проводил каждое лето, вплоть до отъезда семьи в Америку,
и до кончины их пеклись обо мне, словно о своём собственном чаде.
Как только начинался купальный сезон, одна из них рано утром обязательно
вела мальчика к морю « для оздоровления ».
Благодаря их красным книжечкам персональных пенсионеров КГБ, мы могли
пользоваться замечательными спецпляжами, закрытыми для обычной публики.
Я плавал, нырял и загорал в своё удовольствие, а потом, когда южное солнце
поднималось к зениту и песок перекалялся, мы совершали длинные прогулки
в старых тенистых парках на береговом обрыве.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Няньки мои рассказывали мне о годах своей молодости, полных героизма
и энтузиазма, и о моём покойном деде, и из их воспоминаний возникала
эпическая фигура человека безупречнейшей чекистской морали.
Многие враги народа тогда пытались уйти за Буг, в боярскую Румынию, унося
свои сбережения, обращённые в драгоценности, и горы конфискованных вещей,
бывших у перехваченных неудачных перебежчиков, проходили через руки деда.
Ни разу не исчезло и колечка, но как-то жена комдива утаила из конфиската
не представлявшую ни малейшей ценности начатую коробочку пудры « Коти »,
обнажив тем скрытую под личиной коммуниста буржуазную сущность.
Дед, председатель ревтрибунала, самолично осудил свою любимую Аннушку,
и только вмешательство командарма, случайно узнавшего о приговоре, спасло
красавицу штабистку, беременную моей матерью, от расстрела.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
Воспитательницы открывали мне и некоторые эпизоды их работы, в частности,
охотно описывали, пожалуй, наиболее впечатляющую её страницу - организацию
партизанского Сопротивления немцам и румынам во время оккупации города.
Одесса стоит на циклопической платформе лёгкого и прочного ракушечника,
великолепно подходящего для барочной архитектуры со скульптурой a la prima,
и камень для строительства добывали тут же, образовавши тем сложный лабиринт
катакомб наподобие римских.
Моим родственникам принадлежала идея укрыть в них партизанскую армию,
и чекистки заранее позаботились о составлении карты части катакомб, создании
подземных складов продовольствия и оружия и разветвлённой сети агентуры,
направлявшей удары внушительного отряда Молодцова-Бадаева.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
К двум часам дня мы возвращались на дачу, где на веранде нам подавала обед
наша расторопная домработница тётя Нюся, прекрасная кулинарка, к тому же
покупавшая недоступные другим продукты в специальных магазинах гэбистов.
Ах, какие она готовила украинские борщи и вареники, фаршированные перцы
и кабачки, говяжьи мозги в сухарях, курники, кулебяки и пирожки с ливером !
( В жарке она применяла исключительно чистое коровье масло, для тушения -
густейшую сметану, и диета наша привела бы в ужас американцев, превосходя
нынешнюю норму калорийности раза в три, а жиров чуть ли не десятикратно,
тем не менее родня моя достигла преклонного возраста в завидном здравии.)
~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~
После обеда полагался часовой сон, а когда солнце спускалось ниже, мы шли
на причал и морской трамвайчик отвозил нас в места городских развлечений -
Аркадию и Ланжерон, или в морвокзал, откуда на фуникулёре мы поднимались
к старому центру Одессы - Приморскому бульвару, Опере и Дерибассовской.
Я катался на пони и аттракционах, стрелял в тире, ел мороженое в кафе,
а затем семья смотрела кино или живое представление на свежем воздухе,
в одном из многочисленных приятно прохладных зелёных театров.
Причём по красным книжечкам нас везде пропускали без очереди, и даже если