Страница 13 из 59
-- Ну разумеется, о том и речи быть не может. Доктор находит твое положение хорошим и только требует, чтобы ты не волновался и поменьше говорил -- это вредно для тебя.
-- С чего же мне волноваться? Я совершенно спокоен. Только я просил бы известить обо всем моего отца, а также сестру Машу. Мне хочется видеть их. Кроме того, съезди, пожалуйста, на моих лошадях к моей Насте и скажи ей -- только, пожалуйста, не испугай! -- что быть у нее сегодня я не могу, хотя и обещался. Скажи, что я болен, простудился, но не вздумай сообщить ей, что я ранен на дуэли.
-- Да хорошо, хорошо, знаю, как уж сказать! Будь спокоен.
-- Знаешь, Боря, как мне спать хочется.
-- Это хороший признак, ты скоро выздоровеешь. Ну, Алеша, спи, а я отправлюсь исполнять твои поручения.
Старый генерал Намекин очень встревожился, когда узнал из письма офицера Зенина, что его сын ранен на дуэли, "хотя и не опасно, но все же серьезно", и поспешил с дочерью в Москву. Мария Михайловна тоже была встревожена болезнью любимого брата и втихомолку не раз принималась плакать. В доме Намекина их встретил Зенин и отрекомендовался им, как закадычный друг и приятель Алеши.
Старый генерал спросил его о причине дуэли сына с Тольским.
-- Настоящей причины я не знаю, ваше превосходительство; знаю только, что Тольский сказал что-то неприятное в клубе Алеше; тот вспылил -- и в результате дуэль.
Молодой человек не хотел говорить правду: он опасался, как бы из-за этого не вышло недоразумений у Намекина с сыном.
-- Я слышал кое-что о Тольском; говорят, это человек довольно сомнительного поведения. Он картежник, кутила, -- произнес генерал. -- Я предостерегал Алексея от этого знакомства, но он не хотел слушать -- и вот что получилось.
-- Что делать, надо извинить Алешу. Молодость, увлечение...
-- Прибавьте еще, праздная жизнь. Ну, Маша, пойдем к нашему больному!
-- Позвольте, генерал, предупредить вас: врачи предписали Алеше полный покой. По их словам, малейшее волнение может тяжело отозваться на его здоровье.
-- Что вы хотите сказать этим? -- заносчиво проговорил старый генерал, не любивший никаких предупреждений.
-- Ничего, ваше превосходительство, решительно ничего. Я имею честь передать вам слова и советы врачей, которые лечат вашего сына, и только...
Свидание Алеши с отцом и сестрою было самое нежное. На этот раз Михаил Семенович воздержался от всяких упреков и не стал дознаваться подлинной причины дуэли.
Генерал Намекин изменил своему обычаю жить безвыездно в Горках и волей-неволей принужден был поселиться в Москве, так как не мог оставить больного сына на попечение чужих.
Мария Михайловна очень радовалась, что наконец пробудет подольше с любимым братом.
Прошло несколько времени, и генерал Намекин и его дочь были немало удивлены, когда им пришли доложить, что какая-то барышня желает видеть больного.
-- Что еще такая за барышня? Поди узнай, Маша, и приди сказать мне, -- с неудовольствием промолвил генерал.
Мария Михайловна поспешно вышла в переднюю, увидала там красивую молодую девушку, одетую прилично, но скромно, и сразу же догадалась, кто это. Она ввела Настю (это была она) в зал и попросила садиться.
-- Простите, я обеспокоила вас, но мне надо видеть Алексея Михайловича. Я... я должна видеть его, -- растерянно проговорила красавица.
-- Мой брат болен, -- ответила ей Мария Михайловна.
-- Я это знаю, слышала и пришла... навестить его... Вы... вы -- его родственница?
-- Я -- сестра Алеши.
-- Сестра! Очень рада вас видеть.
-- А вы -- Анастасия... простите, не помню имени вашего отца, одним словом, вы -- невеста моего брата? Так?
-- А разве Алексей Михайлович говорил вам обо мне?
-- Много, очень много говорил. Он хвалил вас, называл красавицей, и его слова вполне оправдались. Вы очень, очень красивы.
-- Вы так добры со мной, сударыня! -- вспыхнув, сказала Настя.
-- Зачем вы называете меня сударыней? Я вам не чужая, а сестра вашего жениха. Ведь вы -- его невеста, не так ли?
-- Да, только невеста, и едва ли когда-либо буду женой Алексея Михайловича. -- Проговорив эти слова, молодая девушка печально опустила головку.
-- Почему же? Вам, вероятно, Алеша сказал, что папа препятствует ему жениться на вас? Да?
-- Да, сказал.
-- Да вы не отчаивайтесь, моя милая. Папа, может быть, переменит свое убеждение и даст Алеше согласие на женитьбу. Однако до поры до времени оставим это. Вы хотите повидать Алешу? Он наверняка будет рад вам; сегодня ему лучше. Рана понемногу заживает.
-- Как рана, какая? -- удивилась и испугалась Настя.
-- Алешина рана в плечо. Разве вы ничего не слышали?
-- Возможно ли? Боже мой! Кто же ранил его?
-- Тольский, на дуэли. Да вы, по-видимому, ничего не знаете?
-- О дуэли Алеши мне не говорили; мне сказали только, что он болен. Тольский... от этого негодяя дождешься. А причина дуэли отчасти понятна мне.
-- Как, вы знаете причину?
-- Я только догадываюсь. Пожалуйста, если можно, мне очень хотелось бы повидать Алексея Михайловича.
-- Я пойду узнаю, вы подождите. -- И, сказав это, Мария Михайловна вышла из зала, но скоро вернулась и весело проговорила: -- Пойдемте! Брат очень рад вашему приходу.
Настя вошла в комнату больного в сопровождении Марии Михайловны, но та тотчас удалилась.
-- Настя! Боже, как я рад! -- проговорил Алеша, крепко пожимая руку своей возлюбленной. -- Дорогая моя!.. Садись вот здесь.
Он показал на стул рядом со своей постелью.
-- Я боюсь, милый, не повредил бы тебе наш разговор?
-- Что ты, что ты!.. Я так рад, так рад!
-- Я так испугалась, Алеша, когда услыхала о твоей болезни. Скажи, ведь дуэль с Тольским произошла из-за меня, не так ли?
-- Да, он считает меня своим соперником.
-- Как он смеет!
-- Он любит тебя, Настя.
-- А я ненавижу его. Прежде он казался мне смешным только, а теперь он гадок, он -- очень дурной человек.
-- Стало быть, его соперничества мне бояться нечего?
-- А разве ты боялся? Неужели ты когда-нибудь мог вообразить, что я полюблю этого негодяя! -- с легким упреком промолвила молодая девушка.
-- Я пошутил, моя милая; ты одного меня любишь. Как только я поправлюсь, опять стану просить у отца дозволения жениться на тебе, и на этот раз, думаю, отказа мне не будет.
-- Твой отец здесь?
-- Да, он приехал вместе с сестрой. Ты не видала его?
-- Я боюсь его, Алеша.
-- Полно! Он только кажется таким суровым, неприступным, но на самом деле он добрый. Я познакомлю тебя с ним.
-- Не теперь, Алеша, в другой раз.
-- Какая ты трусиха! -- с улыбкой произнес молодой Намекин.
При последних его словах в комнату вошел Михаил Семенович, которому очень хотелось взглянуть на возлюбленную своего сына. С ним также вошла и Мария Михайловна.
-- Вот и батюшка, легок на помине! Позвольте представить вам, добрый батюшка, Анастасию Гавриловну, мою невесту! -- сказал Алеша и пристально посмотрел на отца.
-- А, очень рад, -- как-то сквозь зубы произнес Михаил Семенович.
Последние слова сына были ему не по душе. Молодой же Намекин произнес их специально: назвав Настю своею невестой, он хотел этим уверить отца, что своему намерению жениться на Насте он никогда не изменит.
Настя стояла ни жива ни мертва. Слова жениха испугали ее, и она ждала возражений со стороны старого генерала. Но Михаил Семенович сдержался из опасения расстроить сына.
На некоторое время в комнате больного водворилось молчание; всем было как-то неловко.
-- Ну что же мы все молчим? Давайте говорить, занимать дорогую гостью. Сестра, ты угостила бы нас чаем, мне страшно пить хочется. Настя тоже не откажется выпить со мною чашку, -- принужденно-весело проговорил молодой Намекин.