Гадюшник

Бартроп опустил стеклянную перегородку и велел Монро остановиться. Машина притормозила. Сара уже открыла было дверцу, но в последний момент повернулась к Бартропу:

— На самом деле вам не нужна моя помощь. Слышали когда-нибудь о принципе домино?

Бартроп удивленно кивнул.

— Ну и прекрасно, тогда вам остается только следить за костями. Они сами лягут, как надо. — Изо всех сил хлопнув дверью, Сара вышла из машины. Монро вопросительно посмотрел на шефа.

— На работу.

Бартроп сидел у себя за столом и рассеянно смотрел в окно. Позвонил Майлз Форшоу:

— Ну как, вытанцовывается что-нибудь?

— Пожалуй, хотя не совсем так, как думалось.

— А именно?

— Надо запастись терпением.

— А пока? — Форшоу наморщил лоб.

— Пока ничего, — улыбнулся Бартроп. — Ничего. Будем наблюдать и ждать.

— А Йенсен-то что?

— Похоже, она решила, что сыграла свою роль до конца.

— А это действительно так?

— Разумеется, нет.

Глава 30

На следующий день Джейкоб и Джек уныло и бесприютно слонялись по дому в Марокко. Им отчаянно не хватало Сары, а ведь даже звонка от нее ждать не приходилось. Уезжая, она предупредила, что ни звонить, ни писать не будет. Ей не хотелось, на случай провала всей этой затеи с Катаньей, чтобы могла быть прослежена хоть малейшая связь между ней и ними. Беспокоил ее и Баррингтон или тот неизвестный, что стоял за ним. Она вообще не хотела втягивать Джека и Джейкоба в это дело. Они неохотно согласились, но уже через три дня не могли найти себе места.

Чтобы хоть как-то отвлечься, они пошли в кабинет Джека посмотреть дневной выпуск новостей Си-эн-эн; самое милое дело — в течение целого часа им не придется говорить друг с другом. Джек включил телевизор. Они сели рядом на диване. На экране появился диктор. Перечислив важнейшие новости дня, он вернулся к событиям вчерашнего вечера и ночи. Говорил диктор размеренно, спокойно, даже равнодушно, но слова его пронзали, как стрелы. В Риме убит Джанкарло Катанья. Не успели Джейкоб с Джеком оправиться от шока, как прозвучало очередное оглушительное сообщение: в Лондоне убит другой крупный банкир — Карл Хайнц Кесслер. Они в ужасе посмотрели друг на друга.

— Я лечу в Лондон, — сказал Джейкоб.

— Я с тобой, — откликнулся Джек.

Они заказали билеты на следующее утро — это был ближайший рейс из Марракеша в Лондон.

Кристин подошла к авиакассе компании «Вариг» в зале номер три аэропорта Хитроу. Улыбнувшись девушке в голубой униформе, она без всякого акцента заговорила по-португальски.

— Я заказывала билет на вечерний рейс в Рио. Мое имя Джулия Родригес.

— Одну минуту, — улыбнулась девушка, — сейчас посмотрю. — Она быстро ввела в компьютер нужные данные. — Все в порядке. Один билет первого класса. Будьте любезны, вашу кредитную карту и паспорт.

Кристин протянула ей «Визу» с золотистым ободком и паспорт на имя Джулии Родригес. Кассирша — судя по нагрудному знаку, некая «миссис Эрнандес», — взглянула на паспорт, незаметно перевела взгляд с фотографии на Кристин и, явно удовлетворенная, занялась кредитной картой. Она вставила ее в машину, которая тут же выплюнула квитанцию. Кристин расписалась и взяла назад карту с паспортом. Кассирша протянула ей билет:

— Посадка через выход сорок пять. Счастливо долететь.

— Спасибо. — Кристин улыбнулась и быстро двинулась через зал к лестнице, ведущей в зону вылетов — привлекательная женщина, типичная бразильянка: средний рост, стройное мускулистое тело, волосы орехового цвета, короткая, под мальчика, стрижка, карие глаза. Кристин бегло улыбнулась своему отражению в стеклянной стене, тянувшейся до самого выхода. Целых два часа она провела сегодня утром, вживаясь в роль Джулии Родригес. Краска для волос, ножницы, фальшивый загар, контактные линзы карего цвета, фальшивый паспорт и, самое трудное, — другая походка: деловая, поспешная. Надев тесные туфли, она подтянула живот и быстро прошлась перед зеркалом: от Кристин Вилье не осталось и следа.

Час спустя самолет уже взлетал. Он пробил облака, заложил глубокий крен и начал карабкаться в небо, пока наконец не достиг обычной высоты полета. Кристин отстегнула привязной ремень, сделала глоток шампанского и выглянула в окно. Где-то внизу лежала окутанная черным покрывалом Англия. Когда еще она сюда вернется. Впрочем, Кристин это мало заботило. Сейчас она испытывала настоящий подъем чувств. Подобно ящерице, избавившейся от хвоста, она наслаждалась обретенной свободой.

В то время как самолет авиакомпании «Вариг» летел над Атлантическим океаном, мотоциклист «запел» — начал медленно и методично выкладывать все, что ему было известно. Выбора у него не было. Следуя совету полиции, его адвокат сказал, что, по его сведениям, Дон распорядился его убрать — в молчание он не верит. Единственный шанс остаться в живых — сотрудничество со следствием. Ему сорок два. Семьи нет. С помощью государства он может легко исчезнуть и зажить новой жизнью, например, в Америке. Иначе — неизбежная секира или пуля в голову, которая заставит его умолкнуть навеки.

Власти в Риме заканчивали свою работу. К полуночи были выписаны ордера на арест. Среди других предстояло задержать и Антонио Фиери.

Бартроп пребывал в одиночестве у себя дома на Челси-сквер. Костяшки домино ложились на стол одна за другой. Когда же кончится игра? Как ей это удалось? И что именно удалось? Ведь никогда не скажет. Это ясно. Сара Йенсен его презирает. Вся эта операция обернулась ему на пользу не потому, что она хотела ему помочь, но потому, что их интересы частично совпали. Угрозы его, судя по всему, Сару совершенно не трогают, она просто отмела их. Пожалуй, напрасно: она вовсе не так неуязвима, как ей кажется. Есть у нее своя ахиллесова пята: Джейкоб Голдсмит. Он ввязался в эту историю и помог ей. Разумеется, никаким преступлением тут не пахнет, но Голдсмит — старый человек, он хочет тихо и спокойно дожить свой век. И тут вдруг все перевернулось. Положим, никогда он не был в этой игре главной фигурой, так сказать, мишенью, — всего лишь миманс. Но если уж все пошло так, как пошло, то, зная Сару Йенсен, можно предположить, что она не захочет его подставить и заговорит.

Ну что ж, своего он добился: Фиери в тюрьме и, не исключено, будет осужден. Но одного «певца» недостаточно. Одна жизнь — слишком тонкая ниточка, легко может порваться. Чтобы добиться нужного исхода дела, Бартропу и итальянцам необходимо укрепить свои позиции. Бартропу нужна Сара Йенсен, нужно узнать то, что знает она, или хотя бы то, что хочет узнать. Он отправился в постель. Ему приснилась Сара Йенсен.

На следующий день Бартроп получил обнадеживающую информацию. В одиннадцать утра позвонили люди из спецотдела — Джейкоб Голдсмит только что сошел с самолета в Хитроу. Бартроп довольно потер руки. Вот теперь узор, похоже, окончательно складывается.

Джейкоб и Джек взяли такси и поехали прямо на Карлайл-сквер. Расплатившись с водителем, они в нервном молчании вышли из машины и позвонили Саре в дверь. Наверху послышался какой-то шум. Подняв голову, они увидели в одном из окон Сару.

— Джейкоб! Джек! — радостно воскликнула она. — Открываю.

Они переглянулись.

— Говорил же я тебе, с ней все в порядке, — сказал Джек.

На пороге появилась Сара. Она расцеловала гостей и незаметно стерла слезинку со щеки Джейкоба. Свои чемоданы мужчины оставили в холле. Улыбаясь, Сара прижала палец к губам.

— Пошли прогуляемся. — Она со значением взглянула на них. Оба слегка удивленно кивнули. Вовсю светило солнце. Сара открыла дверь, ведущую в сад, и жестом пригласила Джейкоба и Джека войти. Все трое сели на скамейку. В саду весело играли двое или трое ребятишек, за ними присматривала какая-то женщина, но были они далеко, расслышать явно ничего не могли.