Невеста Христова

— Вы рассказывайте, и за мои выводы не беспокойтесь.

Полина снова покраснела:

— С чего начинать?

— С самого начала. — Предложил подполковник и раскрыл блокнот.

— Я вышла замуж совсем молоденькой. На последнем курсе музыкального училища. А Сергей уже защитил диссертацию. Через два года родила сына. Тут началась перестройка, и Сергею прекратили платить зарплату. Нам было очень трудно. Он брался за любую работу. Даже на рынке торговал, но из лаборатории не уходил. Все надеялся, что интерес к науке у властей появится. Не дождался. Плюнул на институт и организовал свою фирму. Через полгода мы зажили совсем по-иному. Проблем с деньгами не стало, но Сергея дома я видела все реже.

— Чем занимается фирма Сергея? — Перебил женщину подполковник.

— Я не очень и сама понимаю. Что-то связанное с кабельным телевидением.

— Спасибо. Вы курите? — Петр указал на пепельницу: — Я сам покуриваю изредка, и дыма не боюсь.

— Спасибо, я не курю даже изредка.

— И правильно делаете. Я понял, что ваша семейная жизнь, если и не казалась вам слишком счастливой, но была вполне сносной. Так?

— Вы правы. Сергей любил гульнуть, но и меня не забывал. — И Полина густо покраснела.

— Не стесняйтесь. — Улыбнулся Ерожин: — В нашем деле часто именно мелочи приводят к разгадке. А все что вы мне скажете здесь, останется между нами. Продолжайте, пожалуйста.

— Последние несколько лет муж воспринимал меня как вещь, которой иногда можно попользоваться, но душевного внимания ни мне, ни сыну не уделял. Он жил своей жизнью, а я даже не берусь сказать, чем жила сама. Сын, подруги, квартира. У нас теперь большая квартира, на ее уборку уходит время. На работу по специальности я уже рассчитывать не могу. Музыкант с таким профессиональным перерывом — пустое место. А зарабатывать на жизнь чем-либо иным нужды не возникало. Сергей для нас денег не жалел. Но, как я уже говорила, ни на меня, ни на сына души не тратил…

— Это вас удручало? Вы устраивали мужу сцены? — Уточнил Петр.

— Нет. Так живут многие жены, чьи мужья в бизнесе. Я бы так жила и дальше. Но в последние два месяца до своего отъезда Сергей очень изменился.

— Хотелось бы теперь подробнее. Муж не ночевал дома?

— Наоборот. Он приходил после работы. Закрывался в своем кабинете и в спальню являлся под утро. Меня он замечать перестал. Вы понимаете, о чем я говорю?

Ерожин кивнул:

— А раньше с вашим мужем подобное случалось?

— Нет. Ему нравилось мое тело, и он был жадным любовником.

Петр снова кивнул, и что-то записал в блокнот:

— Вы не допускаете мысли, что он заболел?

— Как заболел?

— С любителями гульнуть, такое случается.

— СПИД? — Глаза Полины выразили ужас.

— Почему обязательно СПИД? На свете всякого добра хватает. Но и СПИД исключить нельзя.

— Нет. Если бы он заболел, я бы почувствовала. Человек, получивший страшную болезнь, не улыбается как идиотик. А у него я часто стала замечать блаженную улыбку. Он думал о чем-то своем и улыбался.

— Чем он занимался в своем кабинете?

— Он сидел над компьютером. Я слышала стук клавишей. — Полина перешла на шепот: — Мне даже иногда казалось, что он там не один…

— Почему вам так казалось?

— Сергей что-то бубнил себе под нос, а иногда смеялся. Как будто разговаривал с кем-то. Но я несколько раз проверяла. В кабинете никого не было.

— Может быть, он вернулся к науке? Ученые часто проявляют странности.

— Не знаю. Но он уехал, уехал навсегда и не скрыл от своего зама, что причина в женщине. И потом эта цыганка…

— Вы были у гадалки?

— Да, вместе с вашей знакомой Таней Назаровой.

— Назарова ходит к гадалкам? — Переспросил Ерожин и услышал перезвон селектора.

— Что это? — Вздрогнула женщина.

— Очередной посетитель, но нас с вами это не касается. Им займутся мои сотрудники.

Пока Петр Григорьевич беседовал с Богаткиной, Надя прибиралась на кухне, Глеб читал газету, а Грыжин сидел у компьютера и одним пальцем выстукивал очередной месячный отчет. Когда перезвон селектора прозвучал вторично, генерал раздраженно крикнул:

— Кто-нибудь откройте дверь!

Глеб и Надя вместе бросились к парадному и провели пожилого посетителя в комнату Грыжина.

— Меня зовут Андрес Мурт. — Представился старик.

— Для иностранца вы неплохо говорите по-русски. Откуда вы, господин Мурт? — Поинтересовался Грыжин.

— Я из Эстонии. — Ответил Андрес и устало опустился в подставленное Глебом кресло.

— Все вы теперь иностранцы хреновы. — Себе под нос проворчал Грыжин: — Наш директор беседует с клиенткой. Хотите, рассказывайте нам, с чем пришли, хотите, ждите, пока он освободиться.

— У меня пропал сын. Начальник с Петровки посоветовал обратиться в ваше бюро и предупредил, что придется платить. Я фермер, человек не богатый, но за работу всегда плачу.

— Подождите говорить о деньгах. — Улыбнулась Надя:

— Расскажите о вашей беде, если мы в силах помочь, тогда вернемся к этой теме. Хотите кофе?

— Спасибо, не откажусь. У вас есть место, где можно умыться?

Надя отвела посетителя в туалет и выдала ему чистое полотенце:

— Когда освободитесь, пройдете вот сюда. — И она махнула рукой в сторону кухни.

Через пять минут на белоснежной салфетке перед старым эстонцем стояла кружка с горячим кофе и лежали бутерброды. Мурт, не мешкая, принялся за дело.

— Вы давно в Москве? — Спросила Надя, наблюдая за трапезой старика.

— Я приехал утром и уже обошел полгорода. Ноги гудят. Спасибо вам. Подкрепиться мне было некогда. А за кофе я рассчитаюсь.

— О чем вы говорите?! — Возмутилась Ерожина. У нас не ресторан. Ешьте спокойно.

— Вы очень красивая и милая женщина. Ваш муж счастливый мужчина.

— Он директор этого бюро. Я вам рекомендую дождаться, пока Петр освободиться и рассказать все ему. — И Надя подлила гостю кофе: — Сделать вам еще бутерброд?

— Спасибо, я сыт.

Покончив с завтраком, Мурт достал платок, вытер губы и, еще раз поблагодарив Надю, уселся, сложив на столешнице руки. Они были большие, жилистые, с крепкими коротко подстриженными ногтями. Надя догадалась, что, отправляясь в Москву, старик долго приводил руки в порядок, смывая с них следы фермерского труда.

— В моем случае есть один деликатный момент. — Мурт из-под мохнатых седых бровей, посмотрел Наде в глаза. Посмотрел, словно размышляя, довериться этой красивой женщине или нет, и решился: — Сын приехал в Москву с большими деньгами. Он не стал заполнять декларацию, чтобы не иметь проблем на границе. В милиции я не сказал об этом, чтобы не навредить сыну. Конечно, если он еще жив…

— Не беспокойтесь. Мы частная фирма и информация наших клиентов дальше этих стен не идет. — Успокоила старика Надя: — А о какой сумме вы говорите?

— Семьдесят пять тысяч долларов. Я три года назад получил от правительства лес, до прихода ваших принадлежащий моей семье. Это пятьдесят шесть гектаров. Когда Матти заявил, что хочет жениться, я отдал ему тридцать гектаров, и он их продал. Вот откуда у него деньги. Я советовал провезти их через границу по закону, заполнив декларацию. Но сын послушал свою невесту и повез деньги, обходя правила таможни.

— Да, он поступил неосмотрительно… — Согласилась Надя: — Его не могли арестовать за это на границе?

— Нет. Сын мне позвонил из Москвы в день приезда и сообщил, что все в порядке. Больше я о нем ничего не знаю.

— Обязательно скажите об этом Петру. — Посоветовала Надя, и когда Ерожин освободился, отвела старика к мужу.

Беседовал Петр с эстонцем около двух часов и за работу по поиску Матти Мурта взялся. Выпроводив клиентов, подполковник навестил своих сотрудников в комнате Грыжина:

— Итак, коллеги, два расследования по исчезнувшим влюбленным. Странное совпадение. Радует, что хоть география обоих дел начинается на Ленинградском вокзале…

Грыжин убрал деньги, полученные от клиентов в качестве аванса, в сейф:

— С чего будем начинать, господин директор?