Страница 10 из 10
Ерожин отвернулся и больше вопросов не задавал. В пять утра они въехали в Санкт-Петербург. Таксист разбудил Петра:
— Говорите адрес.
Подполковник просмотрел на Виктора, который продолжал играться телефоном, достал из кармана блокнот, отыскал адрес Полины и, сообщив его водителю, заснул снова.
3 февраля 2004 года
«Привет, девчонка. Никогда не знал, что городские так любят лес и так хорошо разбирают сельскую жизнь. Вот только о скотине я не согласен. Ты говоришь, что тебе жаль резать скотину на мясо. Но свинья есть свинья. Ее нельзя держать в доме как собаку или кошку. Потом, свинья надо сильно кормить. А зачем кормить, если нет польза. Я так думаю.
Я рад, ты правильно понимаешь семейную жизнь как помощь одна другому. У нас, эстонцев, слово жена «абикааса» можно переводить на русский как помощник. И не слушай дураков, кто говорит, что эстонские мужчины не умеют любить своих жен. Мы мало говорим о любви, но хорошо все делаем. Ты убедишься сама, что Матти нормальный мужчина и с ним все в порядке. Если мы поженимся, я буду о тебе заботиться, и ты не узнаешь никакой нужды. Мы можем открыть семейный бизнес. Я буду поставлять сыр и свинину в Россию, а ты наладишь сбыт продукции. Давай каждый делать свою часть работы, чтобы быстрей жить одна семья».
6 марта 2004 года
«Дорогой мой фермер, милый и добрый. Я сегодня во сне видела нашу общую спальню. Мы с тобой спали вместе, а на дворе паслись твои коровки. Я проснулась оттого, что у меня ныла грудь. Мне так не хватает тебя, любимый.
Теперь о деле. Под Москвой тоже есть фермы. Но в магазинах у нас продукты заграничные. Этот рынок очень наполнен, и на нем большая конкуренция. Мои близкие друзья, которым я рассказала про нашу любовь, советуют нам купить небольшой цех по обработке дерева. Такой цех есть. Он стоит сто пятьдесят тысяч долларов. Половину этой суммы я имею. Если бы ты нашел еще половину, мы бы смогли откупить этот цех. Ты же с лесом знаком, и сумеешь наладить выгодное производство.
Знаешь, о чем я мечтаю. У нас свой дом и большая столовая. В ней ты, я, и трое наших детей. Все мальчики, все с белыми, как у тебя, волосиками. А на столе большая сковородка с жареной свининой. Ты прав. Хоть и жалко свинок, но мясо у них очень вкусное».
Санкт-Петербург 26 октября 2004 года
— Кто там? — Сонным голосом поинтересовалась Полина. Услышав мелодию звонка в прихожей, она не сразу поняла, в чем дело. За окном и не думало светать. Она заглянула в комнату сына. Мальчик спал, натянув на голову одеяло.
— Петр Ерожин с Виктором Новицким. — Услышала Полина и, только переспросив два раза, сообразила, что за дверью москвичи.
— Простите, Полина, что так рано, но мы прямиком из Эстонии. Мой друг очень спешит, а он в нашей поездке главный. — И Петр представил своего попутчика.
— Ой, мужики. Я еще ничего не соображаю. И простите за вид. Женщине после тридцати нужно хоть полчаса после койки, чтобы не смахивать на пугало. — Оправдывалась Полина, пропуская гостей в зал.
— Вы неплохо смотритесь. — Успокоил хозяйку подполковник. Сделал он это, не кривя душой. Раскрасневшаяся после сна Полина выглядела куда привлекательнее, чем при полном параде в офисе на Чистых Прудах.
— Не смущайте женщину. — Полина разрумянилась еще больше и стрельнула глазками в Виктора. Внешность молодого москвича женщину поразила. Таких красивых мужчин ей по жизни встречать не пришлось. Но Виктор заинтересованного женского взгляда не заметил:
— Сейчас я буду долго спать. — Заявил он и протянул Полине корзину с яйцами.
— Что это? — Удивилась Богаткина.
— Не помню.
Помог Ерожин:
— Это куриные яйца с эстонского хутора. Подарок фермера.
Полина осторожно взяла корзиночку:
— И что мне с ними делать?
— Что хотите. Но сначала, если можно, постелите ему в кабинете мужа. Когда Новицкий просыпается, он сразу начинает работать, — попросил Петр.
— А как он будет работать? — Не поняла хозяйка.
— Он постарается понять, что делал ваш муж ночами в кабинете. — Усмехнулся Ерожин: — Но перед этим он должен долго спать.
Через десять минут Новицкий уже посапывал в кабинете Богаткина, а Ерожин пил кофе на стерильной кухне и беседовал с хозяйкой.
— За время, что мы не виделись, новостей нет?
— Нет, Сергей на фирму так и не позвонил. Ну, естественно, и мне тоже.
Прекрасный швейцарский сыр, и черная икра приятно отличались от меню эстонского фермера, и Ерожин завтракал с удовольствием:
— Вы прекрасная хозяйка. Я бы на месте вашего супруга, так не поступил…
— Спасибо. Расскажите, кто этот мальчик, что приехал с вами? — Подливая гостю кофе, поинтересовалась Полина. Поинтересовалась как бы между делом, но Петр прекрасно понял, что его спутник произвел на женщину впечатление.
— Виктор блестящий компьютерщик. А как о человеке я о нем знаю мало. Но он не женат и, кажется, равнодушен к деньгам.
— Это не мое дело. Я так спросила. Красивый мальчик… Может и вам, Петр, постелить?
— Нет. Я бы съездил на фирму вашего мужа и побеседовал с его заместителем и другими сотрудниками. — Ответил Ерожин.
— Они раньше девяти в офисе не появятся. Так что можете часик поспать. А я провожу сына в школу и приготовлю вам обед.
— Позвоните Назаровой. Она наверняка уже не спит. В милиции начинают работать рано. А я бы с ней побеседовал. Вы, если не ошибаюсь, вместе у гадалки были?
— Пожалуйста. — Понимающе улыбнулась Полина и позвонила подруге: — Танюш, твой друг Петр Григорьевич в Питере. Чего ты молчишь? Ты меня слышишь?
Назарова ее прекрасно слышала. Но растерялась. Увидеть Ерожина она никак не ожидала. Наконец, она обрела дар речи. Полина передала москвичу трубку, а сама, чтобы не мешать беседе, удалилась. Закончив разговор, Ерожин поблагодарил хозяйку за завтрак и распрощался. Проводив подполковника, Богаткина направилась в ванную и обстоятельно принялась «приводить себя в порядок».
— Мама, сколько можно торчать в ванной? Я в школу опоздаю. — Павел в трусах и шлепанцах топтался у дверей, не понимая, что происходит.
— Мог бы умыться в другом туалете. Там же есть раковина.
— Я привык умываться в ванной. — Упрямо возразил Павел.
— Хорошо, Паша, иди. Я уже.
— Ты чего, в театр собралась? — Удивленно разглядывая мать, предположило чадо.
— Кто в восемь утра в театры ходит, да еще и в халате? Просто у нас гости из Москвы. Не хочу выглядеть распустехой.
— Гости, это тот мужик, что у папы в кабинете спит?
— И он тоже.
— Я заглянул, подумал — баба. У него волосы такие длинные. Потом присмотрелся, вроде мужик…
— Зачем мешал человеку спать? — Рассердилась Полина.
— Откуда же я знал, что он там. Я тихо вышел. Он не проснулся.
— Ладно, хватит трепаться. Быстро умывайся и завтракать…
Спровадив сына в школу, Полина прошлась по квартире в поисках пыли или другого беспорядка. Но все сияло чистотой. Тогда она уселась к роялю и неожиданно для себя заиграла. Играла этюд Шопена. Пальцы сами вспоминали клавиши. Как будто и не было всех этих лет без музыки. От первого до последнего аккорда она ни разу не сбилась, ни разу не сфальшивила.
— Молодец…
Полина оглянулась, и щеки ее сделались пунцовыми. На пороге стоял Виктор.
— Простите, я вас разбудила? Я не хотела. У нас в квартире специальная изоляция. В кабинете не должно быть слышно.
— Все нормально. Я музыку не слышу. Я ее чувствую кожей. Как чувствуют солнечное тепло или дуновение ветра. А играла ты прекрасно.
— Спасибо. Я лет пять за рояль не садилась.
— Поиграй еще… — Попросил Виктор и забрался с ногами в кресло. Полина сыграла еще два этюда. Виктор сидел молча с закрытыми глазами.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.