Невеста Христова

— Привет, Андрес. Говорит Грыжин из сыскного бюро. Ерожин с Новицким выехали из Москвы в восемнадцать пятнадцать экспрессом «Эстония». Встречайте их завтра утром. И не забудьте устроить молодого человека в отдельном помещении.

— Да, я их встречу и все сделаю. — Пообещал Мурт и положил трубку.

Хутор фермеров находился за двадцать километров от уездного городка, в котором поезд делал двухминутную остановку. Андрес заправил машину и отправился спать. Жена еще хлопотала на кухне. Проходя в спальню, бросил:

— Русские приедут завтра.

Эстонский поезд опаздывал редко. В семь часов утра Мурт вышел на перрон и увидел вдали свет от прожектора локомотива. Москвичи появились из вагона первого класса. Это были единственные пассажиры, сошедшие на этой станции. В руках Ерожина Андрес увидел маленький чемоданчик, у молодого человека, который приехал с ним, багажа не было вовсе.

Петр крепко пожал старику руку и попросил не обращать внимания на своего спутника:

— Виктор привык вести ночной образ жизни, и проснуться в такое время не может. Он хоть и ходит, но на ходу спит и ничего не соображает.

Мурт кивнул и повел мужчин к машине. Городок освещали фонари, но он был настолько маленький, что Ерожин едва успел заметить промелькнувшую в окне остроконечную лютеранскую церковь, ограду кладбища да светящуюся рекламу бара на площади. Потом они выехали из города. Шоссе было гладким, и разделительная полоса светилась в фарах машины. Они проехали лес, поле, потом опять лес и свернули на проселок. Он был тоже гладким, покрытым мелкой щебенкой.

— Какие у вас прекрасные сельские дороги! — С завистью подметил Петр.

— Курат, хорошо, что прошел дождь. Иначе от пыли задохнешься. — Не поддержал восторга приезжего Мурт. Ерожин мог бы поспорить, что пыль далеко не самое страшное зло, но решил помолчать. Через некоторое время заговорил сам Мурт:

— Петр, не сообщайте жене о цели приезда. Она, наверное, и не спросит, но если вдруг. Скажите, что по делам.

— Хорошо, Мурт. Но почему?

— Если сын жив, зачем ее волновать? Если он погиб, она еще успеет поплакать. — Вздохнул старик. И Петр вполне ощутил, с каким камнем на сердце живет этот человек.

Через минуту они подрулили к хутору. Со стороны дороги дом и хозяйственные строения скрывали ели. Перед домом, на высоком столбе, горел фонарь, и лаяли собаки. Ерожин выбрался из машины и, не без труда, извлек спящего Новицкого:

— Парня надо положить спать. Пока он не проспится, толку от него не будет. — Предупредил он хозяина.

— Ему постелили у Матти. — Ответил Мурт: — А вам в спаленке для гостей на втором этаже. Но сначала надо завтракать.

Ерожин стянул с Новицкого ботинки и опустил его на диван. Молодой человек тут же засопел. В комнате сына Мурта горела маленькая лампочка. На стене висело ружье, портрет какой-то девушки и новогодняя игрушка. На письменном столе стоял компьютер, рядом с ним монитор и две книжки на английском. Ерожин осмотрел обложки и понял, что книги специфические, для пользователей сети Интернет.

Завтракали молча. Берта поставила на стол огромную тарелку с бутербродами из салаки, и разлив мужчинам в кружки кофе, молча удалилась. Подполковник не умел плотно завтракать. Он с трудом осилил один бутерброд, выпил полкружки кофе и, поблагодарив хозяина, тоже отправился спать. В поезде выспаться не удалось. В пять утра разбудили на границе. И сейчас после кофе заснуть тоже не удавалось. Собаки во дворе поутихли, но проснулись петухи, и каждые десять минут оглашали окрестности хрипловатым, надрывным кукареканьем. Ерожин встал, открыл дверь и вышел на маленький балкончик. На улице моросил дождик. Вокруг фонаря мутным шаром висела влага. Петр вернулся в постель и натянул на себе шерстяное одеяло. Одеяло пахло овчиной и хлебом. «Мужественные люди, — подумал он о хозяевах хутора. — Такое горе, а они держатся. И даже между собой не говорят о беде».

Новицкий проснулся к обеду и прямо с дивана уселся к компьютеру. И тут же возникла проблема. Виктор не знал эстонского языка. Для того чтобы вскрыть электронную почту, надо подобрать пароль. Пароль Матти наверняка придумал на родном языке. Пришлось на помощь звать Мурта.

— Андрес, скажите моему другу, были ли у вашего сына любимые слова? Ну, слова, которые он употреблял чаще других. — Попросил Ерожин.

— Эстонские мужчины мало болтают. — Ответил Мурт, но задумался: — Какое это должно быть слово?

— Из шести букв. Но пользователи часто пишут любимое слово, и если оно короче, добавляют букву, длиннее — обрезают. — Пояснил Виктор.

— Чаще всего мы говорим «Курат». — Улыбнулся Мурт.

— Да, я уже слышал от вас это слово. — Вспомнил Ерожин: — Что оно означает?

— Черт, оно означает. Это единственное ругательство, которое мы используем в разговоре без всякого смысла. Примерно, как русские слово «блядь». — Пояснил старик.

— Напишите мне это слово по-эстонски. — Попросил Виктор. Мурт взял бумагу и, смущаясь, выругался на ней. Виктор проверил слово «Курат» в разных комбинациях, но почта открываться не желала.

— Найдите мне эстонско-русский словарь. — Потребовал молодой москвич. Мурт открыл книжный шкаф сына и достал книжку:

— Вот вам. У меня много работы. Я могу идти?

— Да. — Ответил Новицкий и, посмотрев на Ерожина, добавил: — И вы тоже. И закройте за собой дверь.

Через час Виктора позвали обедать, но он отказался. Не вышел Новицкий и к ужину.

— Он, курат, умрет с голоду. А хоронить его дорого. В нашем контракте такого пункта нет. — Проворчал Мурт за ужином.

— Виктор своеобразный молодой человек. Я знаю его мало, но это уже понял. — Улыбнулся Ерожин. В одиннадцать вечера Новицкий вышел из комнаты Матти. Глаза его сверкали. От сонного равнодушия, в котором он обычно пребывал, ни осталось и следа:

— Нам тут больше делать нечего. — Сказал он Петру.

— Ты что-нибудь нашел?

— Я нашел его невесту. Это ее портрет на стене. Их переписка у меня на дискете. И теперь я всю его начинку могу считать со своего ящика в Москве. — Ответил Виктор.

— Молодец! Тебе надо поесть. — Обрадовался подполковник.

— Свинину и капусту я не употребляю. А больше в доме ничем не пахнет. Попросите его дать мне сырое яйцо, и поехали.

Подполковник не понял:

— Куда ехать? Сейчас ночь. Единственный поезд на Москву уже прошел.

— Нам нужно в Питер? Пусть подбросит до границы, а там возьмем такси. У меня нет времени торчать в этой дыре. — Упрямо заявил Виктор.

Андреса желание молодого гостя вовсе не удивило:

— Деловой человек не хочет зря тратить время.

Мурт выгнал из гаража машину и, пока прогревался мотор, принес Виктору корзиночку с яйцами. Яйца были не только свежие, но еще и теплые. Ерожин вспомнил утренний петушиный крик и понял, петушки Мурта свое дело знают.

Через два часа они были в Нарве. Попрощавшись с фермером и пообещав держать его в курсе расследования, Петр с Виктором перешли обе границы и оказались в Ивангороде. Около ночного бара «Иванушка» торчал единственный таксист. Водитель крепко спал, и Ерожину пришлось стучать в окно:

— Сколько возьмешь до Питера?

Таксист протер глаза, осмотрел потенциальных клиентов и запросил две тысячи.

— Дорого.

— Дорого, топай пешком. — Водитель сплюнул и потянулся закрывать окно.

— Поехали, я штуку добавлю. — Предложил Виктор.

— У меня деньги есть. Но это же наглость. Я прекрасно знаю, что они здесь возят за тысячу.

— Днем, может, и возят. — Согласился таксист: — А ночью вас кроме меня все равно никто не повезет.

Торг закончился в пользу владельца таксомотора. В машине Ерожин пытался дремать, а Виктор достал из кармана мобильный телефон и начал с ним проделывать разные штуки.

— Что ты делаешь? — Удивился Ерожин.

— Я имею право на личную жизнь? — Строго спросил Виктор.

— Конечно, имеешь, но ты же ни с кем не говоришь.

— Я беседую с женщиной по Интернету.

— Через телефон?

— В этом телефоне компьютерной памяти как в трех ящиках на хуторе эстонца. Все, не мешайте.