Страница 52 из 62
Пандарен кивнул. "Прошу, мастер Вол'джин, я понимаю, почему вы так поступили. Я также понимаю, что равновесие не состоит в том, чтобы полное противопоставлялось пустому. В теории, мир является противоположностью войны, но на самом деле насилие уравновешивается не отсутствием такового, а таким же насилием, но направленным в обратную сторону".
Куо развел лапами. "Вы считаете Шадо-пан замкнутыми, может, даже дремучими, поскольку мы не видели того, что вы повидали. Но я понимаю, что насилие насилию рознь. Какой урон от меча, который ничего не разрежет? Вы порезали того тролля, чтобы отвлечь противника и вынудить его ударить впустую. А убив солдат, вы ослабили руку, сжимающую меч".
Вол'джин помотал головой. "То, что я сделал, заставит его не промахнуться, а ударить по нам. Он ударит по Шадо-пан. То, что мы натворили, испугает могу и вынудит Зандалари вырезать Шадо-пан. А ты видел, что за армии собрались на этом острове".
"Они внушительны". Пандарен улыбнулся. "Но для твоих Зандалари мы точно яркий свет. Могу ощущают нас как палящий жар. Что выше их понимания, так это то, что мы - это пламя. И они очень сильно пожалеют об этой ошибке".
...
Чэнь направил их маленькую рыбацкую лодку в крошечную бухту под каменным шпилем Пика Безмятежности. Они вытащили лодку на берег выше линии прилива и привязали ее там. Хотя они и знали, что больше никогда ей не воспользуются, оставить ее дрейфовать или затопить ее казалось недостойной платой за сослуженную ей службу.
Они поднялись по каменистому склону, порой взбираясь на практически отвесные утесы. Вол'джин представлял, как Зандалари роятся на тех же скалах. В его воображении они превращались в змеящуюся черную волну, переливающуюся через уступ. Он тешил себя фантазиями о том, как их накрывает лавиной грохочущих и подпрыгивающих булыжников. Раздавленные тролли истекают кровью среди камней, пока остальные, отброшенные обратно в океан, медленно тонут, по мере того как воздух пузырями вырывается из их легких.
Но этого не случится.
Наилучшим сценарием для Зандалари было вообще не нападать на монастырь. Что им было нужно, так это окружить гору двумя или тремя военными кордонами. Они могли помешать монахам спуститься, чтобы помочь в обороне Пандарии. Если бы враг подключил отряд всадников на террокрылах, чтобы противостоять облачным змеям, Шадо-пан оказались бы беспомощны, пока Зандалари и могу захватывают Вечноцветущий Дол, Нефритовый лес и Тань-лунские степи. Стоило им закрепиться в этих районах, и они могли бы с легкостью взять монастырь.
Проблема Вилнак'дора состояла в том, что эта стратегия не сработала бы. Могу потребовали бы сокрушить монахов. Зандалари не могли позволить могу заняться этим, поскольку ранее могу проиграли пандаренам. В том же случае, если им это и удалось, могу задались бы вопросом, нуждаются ли они в Зандалари вообще. Если бы могу не справились, Зандалари пришлось бы подчищать за ними и иметь дело с разгневанным Королем Грома.
Более того, войска троллей уже знали, насколько смертоносными темный охотник и человек оказались на острове. Учитывая, как слухи распространяются в военных лагерях, Вол'джин был уверен, что солдаты считают его темным охотником, обученным монахами, или верят в то, что он поделился с монахами особыми знаниями темного охотника. В любом случае, Пандария неожиданно представляла совершенно новую угрозу, которая оставалась невидимой, пробираясь через вражеский лагерь, а значит, каждый солдат был уязвим. Не очень-то поднимает боевой дух.
Вол'джин растолковал свой замысел Тажаню Чжу, когда беглецы достигли монастыря. Старый монах лишь слегка удивился, увидев их. Он знал, что они выжили, так как их изображения не отвалились от костей горы. Как и статуэтка сестры Цзань-ли, что порадовало путешественников.
Лидер Шадо-пан стоял, вместе с Вол'джином и Тиратаном исследуя карту Кунь-Лайского региона. "Таким образом, ты предполагаешь, что Зандалари должны выдвинуть против нас элитные войска? Только это поднимет боевой дух и ублажит могу",
Вол'джин кивнул. "Я бы на их месте сделал это одновременно с мощным выступлением на юг от Цзоучин. Я бы отправил часть армии прямо на юг, а другую западнее, отрезая вас от Нефритового леса и Тань-лунских степей. Если даже элитным воинам не удастся вас убить, вам придется отступать".
Тиратан постучал пальцем по южному краю карты. "Если мы снимемся с места сейчас и отступим в долину Четырех Ветров, мы избежим их западни. Оставим кое-кого здесь, чтобы монастырь выглядел жилым, а потом, когда Зандалари будут уже близко, они сбегут ночью верхом на облачных змеях".
Старый монах сложил лапы за спиной и задумчиво кивнул. "Это мудрый план. Я подготовлю ваш отход".
Вол'джин прищурился. "Звучит, как будто ты не с нами".
"Как и любой из Шадо-пан".
Тролль уставился на него. "Я привел Зандалари сюда. Я сделал из вас мишень. Я поступил так, будучи уверенным, что вы уйдете и будете управлять сопротивлением из другого места".
Пандарен медленно покачал головой. "Я ценю твою попытку принять ответственность за свои действия, Вол'джин, но это не ты сделал нас их целью. Из этого места пандарены планировали свержение могу. Сама история делает нас мишенью. Ты мог поторопить их, но они пришли бы за нами. Они вынуждены".
"И, по этой самой причине, мы не можем уйти". Монах обвел карту открытой ладонью. "Отсюда мы защищали свободу Пандарии. Это единственное место, где мы можем продолжать сражаться за эту свободу. Если падет Пик Безмятежности, не видать мира нашему дому. Но это наш дом, а не твой. Мы не ждем, что ты или Чэнь останетесь здесь. Вам следует уйти на юг. У твоего народа есть силы, чтобы противостоять вторжению. Предупреди их. Вразуми их".
Вол'джин содрогнулся. "Сколько у вас воинов для защиты этого места?"
"Теперь, когда брат Куо вернулся, нас тридцать".
"Тридцать один". Тиратан засунул большие пальцы себе за пояс. "И я держу пари, что Чэнь остается".
"Тогда я буду тридцать третьим".
Тажань Чжу поклонился обоим. "Ваше решение восхищает нас и делает вам честь, но я не буду удерживать вас. Возвращайтесь к своим. Вам нет нужды умирать здесь".
Тролль вздернул свой подбородок. "Разве вы не высекли нас на костях горы?"
Монах мрачно кивнул.
"Тогда Шадо-пан - это наш народ. Наша семья". Вол'джин улыбнулся. "И я вовсе не собираюсь умирать здесь. Это, друзья мои, удел Зандалари".
Глава 29
Вол'джин ощутил присутствие своего отца и не посмел открыть глаза. Темный охотник отправился в свою келью в монастыре и уединился, несмотря на бешеную суету приготовлений к готовящейся атаке. Он твердо верил во все, что сказал Тажаню Чжу - о том, что здесь его место, что монастырь его новый дом и что его удерживает здесь изображение, высеченное на костях горы.
Его убеждение было таким сильным, что он испытывал потребность немедленно посоветоваться с лоа. Хотя то, что он делал, было правильно - в этом он не сомневался - он легко допускал, что лоа отвернутся от него. Они могли видеть вред в действиях Зандалари, но его приверженность интересам пандаренов они также могли посчитать опасной для троллей.
Появление отца придало ему уверенности хотя бы тем, что он не ощущал враждебности. Вол'джин заставил себя дышать размеренно. Он сочетал то, чему научился в монастыре, с прежними навыками. Он пришел к лоа, как следует приходить темному охотнику - уверенным и твердым. И все же, как и любой взрослый, который почитает отца своего и дорожит его мечтами, он по-юношески радовался тому, что Сен'джин пришел первым.
Вол'джин смотрел и видел, не открывая глаз. Там стоял его отец, чуть более сгорбленный под грузом лет, чем Вол'джин любил вспоминать, но с все еще сияющими глазами. Его отец был одет в тяжелый плащ с капюшоном из синей шерсти, но капюшон лежал у него на плечах. Казалось, что он улыбался.