Страница 53 из 62
Темный охотник даже не пытался скрыть собственную улыбку, хотя она продержалась считанные секунды. "Это то, чего ты ожидал от меня?"
"Сражаться с Зандалари здесь, в месте, где тебе придется умереть? Ввязаться в битву, которую ты не можешь выиграть, ради народа, который не понимает тебя и не хочет понять?" Сен'джин, опустив плечи, покачал головой. "Нет, сын мой".
Вол'джин опустил взгляд, его сердце разрывалось. Казалось, будто вокруг него обмотали и затянули ржавую цепь, усаженную шипами. Если у него и была цель в жизни, так это заставить отца собой гордиться. "И все же, если я тебя разочаровал, пусть будет так".
Голос его отца зазвучал вновь, с оттенком радости за кажущейся серьезностью. "Это совсем не то, чего я ожидал от тебя, Вол'джин, но этого лоа ждут от темных охотников. И хотя я не ждал этого, я всегда знал, что со временем ты достигнешь таких высот".
Вол'джин поднял глаза, и тяжесть в его груди отступила. "Мне кажется, я не вполне понимаю, отец".
"Ты мой сын, Вол'джин. Я невероятно горд тобой и всеми твоими свершениями". Дух его отца поднял палец. "Но когда ты стал темным охотником, ты перестал быть просто моим сыном. Ты стал отцом для всех троллей. Ты отвечаешь за всех нас, за то, куда мы придем. Наше будущее в твоих руках - и я не знаю никого, кому скорее бы доверил его, нежели тебе".
Вокруг Вол'джина мир изменился. Не двигаясь с места, он обнаружил себя стоящим рядом с отцом. Он наблюдал, как звезды взрываются в ночном небе, полном взрывов. Он видел, как Азерот сгустился из пустоты. Пришли лоа и даровали троллям самую их сущность, требуя взамен вечного поклонения и приношений. Войны и катастрофы, времена радости и счастья пронеслись мимо блестящей шелковой лентой истории.
Неважно что он видел, неважно, какой смутной была картина, Вол'джин выхватывал образы темных охотников - одного, или пары, или пяти. Иногда они выходили вперед. Часто держались поблизости или за плечом харизматичного лидера. Случалось, что они собирались вместе в совет. И всегда окружающие искали их одобрения и уважали мудрость их решений.
Так было, пока Зандалари не начали отделяться. Это было закономерно, поскольку тролли стали более развитыми и построили города. Они прекратили кочевать, накопили богатства и освоили зодчество. Они возвели храмы и святилища, и возникло целое сословие шарлатанов, чтобы предлагать жертвы и толковать послания лоа. Рост населения привел к тому, что тролли отошли от тех занятий, которые сближали их с природой и с лоа, а прежние обычаи пришлось пересмотреть и привести в соответствие с новым временем и цивилизацией. Зандалари полностью нашли себя в этой миссии, что привело их к необходимости укреплять важность своей роли, иначе у их касты не было смысла для существования.
Однако это потребовало переосмысления роли темных охотников. Да, пройти обучение и испытания было выдающимся достижением. Благословением, которым мог гордиться каждый. Темные охотники воспитывались как будущие герои легенд - их уважали, но и боялись, поскольку они странствовали бок о бок с лоа и, таким образом, не могли вполне постичь нужды смертных.
Вол'джин содрогнулся. Подспудное желание добиться одобрения Зандалари не было пороком одних лишь младших племен. Кхал'ак тоже стала его жертвой, но в другом смысле. Она искала союза с темным охотником из-за его положения. Работая вместе с ним, она оправдывала свои действия.
"А потом я взял и все испортил".
Парад истории замедлялся то тут, то там - на ключевых моментах. Картины стали более масштабными, сборища многочисленными, а речи более взрывными и острыми. Охваченные яростью армии ковром покрывали землю.
Но на этих сценах Вол'джин не увидел темных охотников. Или, если улавливал хотя бы намек, этот темный охотник уходил прочь. "Как и я, когда Зул просил меня присоединиться к нему. Как и я после ссоры с Гаррошем".
И тут внезапно последний кусочек головоломки скользнул на место. Зандалари устроились в качестве проповедников воли лоа. Возможно, со временем они возомнили себя равными самим лоа. Несомненно они считали себя народом, отличным от других троллей. Чем-то бОльшим. А Гурубаши и Амани в своих попытках копировать Зандалари и возродить их былую славу пострадали от того же высокомерия. Это тщеславие породило гордыню, которая обрекла все их усилия на провал.
В любом случае, темный охотник должен был уйти. Тролли истолковали это как осуждение будущего пережитками прошлого. С их точки зрения не могло быть другого объяснения такому поступку. Но их суждение разлучило их с истинной природой троллей.
Темный охотник мог быть советником, мог быть лидером, но не в этом было его настоящее предназначение. Не за этим лоа приходили к нему и полагались на него. Темный охотник был истинной мерой того, что значит быть троллем. Мерой всех троллей и их поступков. Было важно видеть разницу между действиями и возможностями, действиями и потенциалом. Темные охотники несомненно были способны на большее, чем многие тролли, но не было такого тролля, который не смог бы, приложив усилия, привнести в общее дело то же, что и темный охотник. Вот что служило подтверждением их права называться троллями.
Вол'джин представил себя стоящим на чаше простых рыночных весов. Кхал'ак и Вилнак'дор ступили на противоположную чашу. Весы наклонились в сторону Вол'джина, приподнимая Зандалари. Он понимал, почему его враги своим высоким положением оправдывали веру в то, что он был менее троллем, нежели они.
Они исчезли, и их место занял Чэнь. Затем появились Тажань Чжу и брат Куо. Пришел Рексар, его старый друг, и даже Тиратан шагнул на чашу. Каждый из них уравновешивал весы. Когда пришел черед Гарроша, тот взлетел, как гоблинская ракета.
Вол'джин задумался о том, что, по его мнению, было истинной природой его товарищей из Орды или монастыря. Безусловно, пандарен и человек не могли называться троллями в равной с ним степени, хотя их усилия на благо Пандарии без сомнений соответствовали его усилиям. Их жажда свободы, их бескорыстность и их готовность пожертвовать собой были равны этим качествам у него без всяких вопросов. Если измерять этим аршином, душой и сердцем они не были ни на йоту менее троллями, чем он сам.
Рексар, который любил Орду так же, как Вол'джин, обладал этими достоинствами в той же степени. Вол'джин хотел бы, чтобы его друг-мок'натал мог быть с ними сейчас. Не для того, чтобы умереть, но чтобы помочь разгромить Зандалари. Рексар сделал бы это с радостью, независимо от того, каким заведомо печальным будет исход.
Как и многие другие в Орде. "Я думаю, даже большинство".
Орда, Шадо-пан, даже Тиратан скорее обладали основополагающей сутью любого тролля, чем Зандалари. Зандалари и их свора были точно кучерявые дворняжки, скулящие на волка оттого, что прежде были сродни волкам, но изменились, стали лучше. Конечно, их шкурки были поярче, они могли лучше выполнять команды и жить дольше, но они забывали о том, что ничего из вышеперечисленного не имело значения для волка. Волк должен оставаться волком. Когда об этом забывают, нужно ковать новые истины. Однако какой бы искусной не была работа, одна-единственная истина будет отбрасывать на нее тень.
Вол'джин посмотрел на отца, склонив голову набок. "Кровь и плоть не делают тролля троллем".
"Эти вещи нельзя полностью списать со счетов, сын мой, но наш дух - тот, который делает нас троллями, достойными внимания лоа, - он старше плоти, которую мы носим теперь". Улыбка отца стала шире. "И, как ты уже понял, темные охотники уходят с тропы, которая отрывает нас от этого духа. Так как дух определяет нас, великая радость разглядеть его в других".
Вол'джин рассмеялся. "Ты позволишь мне поверить, что троллей скорее можно найти в Орде, чем среди Зандалари".
"В этом есть зерно истины. Знаешь ли ты, как мы называли себя, прежде чем стали называться троллями?"