Страница 36 из 54
— Так вот что там готовилось.
— Да, вот это там и готовилось.
— Можно считать, что Скай уже в Талахасси.
— Плакать никто не будет, — скривился Блум.
— Теперь понятно, зачем ему было нужно спихнуть это дело об убийстве.
— Видимо, так.
— Выдвинет обвинения, выслушает приговор и отправится домой к маме.
— Угу.
— Стоит ему проиграть это дело…
— …а проигрыш этот весьма ощутим, Мэтью.
— Да уж.
— Ложный шаг и — прощай, Талахасси.
— Это моя забота, чтобы он проиграл.
— Мне кажется, шансов у тебя негусто, — сказал Блум.
— Ты так думаешь? Неужели реальна ситуация, что мой клиент вчера вечером вырвался из тюрьмы, чтобы побродить по берегу океана?
— Подражательное убийство, Мэтью. Просто и элементарно.
— В тебе берут верх корпоративные интересы, инспектор.
Краткая, в несколько строк, заметка об убийстве появилась на четырнадцатой странице газеты рядом с большим, почти на целую полосу, рекламным объявлением универмага «Куртис Бразерз». В заметке сообщалось, что пять минут третьего ночи полицейским патрулем на магистрали Норт — Тамайами в районе лодочной станции обнаружен труп 68-летнего Тринха Манг Дука, безработного иммигранта из Вьетнама, проживавшего по адресу Танго-стрит, 1224.
Когда Патрисии Демминг указали на очевидную связь данного убийства с недавно совершенным самосудом над тремя соотечественниками убитого, теми, кого обвиняли в изнасиловании, помощник прокурора, еще не успевшая полностью освоиться на новом месте, категорично заявила журналистам, что подобные случаи трудно назвать экстраординарными. «Приходится признать, — отметила она в своем заявлении, — что некоторые убийства совершаются впечатлительными людьми по подобию преступлений, совершенных ранее. В нашем лексиконе такие случаи определяются как подражательные убийства. Смерть господина Тринха — ужасная трагедия. Предположительно, он — случайная жертва, оказавшаяся на пути неуравновешенного человека, алчущего сомнительной славы убийцы, использующего чужой почерк. Я нахожу именно такое объяснение последнему убийству. Нами задержан человек, обвиняемый в первых преступлениях, и мы надеемся, что департамент полиции Калузы приложит все усилия к скорейшему задержанию виновника нового кровавого злодеяния».
— Неплохо у нее язык подвешен, — заметил Блум.
— Чушь собачья, — отозвался Мэтью. — Кто подкинул газетчикам информацию о вчерашнем убийстве?
— Не я, — открестился Блум.
— Знаю.
— Вчера дежурил Паллери, я даже толком не знал, что успели сообщить в газету.
— Труп был изуродован подобно телам тех трех вьетнамцев?
— Один к одному.
— Естественно, чтобы не было сомнений в подражательном убийстве.
— А я уверен, что мы действительно имели дело с подражательным убийством.
— Неужели ты думаешь, что убийца случайно наткнулся на Тринха, свидетеля по делу?
— Нет, это был сознательный выбор.
— По каким соображениям?
— Кто знает. Возможно, Тринх был каким-то образом связан с этим делом. Кто может поручиться, что засело в голове у подобных типов, Мэтью? Они же больны и вряд ли соображают, что делают. Помнится, произошел такой случай. О нем писали все газеты Нью-Йорка. Один парень методично истреблял старушек, потому что за неделю до этого какой-то ублюдок порешил его восьмидесятилетнюю мать. Он убивал исключительно седовласых женщин, похожих мастью на погибшую мать. Кто знает, может, родительница первого убийцы была еще более темноволосой, чем ты, это неважно. Но вот во втором случае все зависело от цвета волос невинных жертв. Черт знает что.
— Ты хочешь сказать, что тут не просматривается мотив убийства?
— В данном случае я соглашусь с Демминг: убийца захотел известности. Ты же знаешь, что такое случается, многие идут на преступления в надежде прославиться, подобно убийцам, имена которых на слуху.
— А если, старина, учесть такой мотивчик — Тринх видел номер машины убийцы?
— Но это же не флоридский номер, — с сомнением покачал головой Блум.
— Знаю. Неужели ты думаешь, что я оставил бы старика в покое, не теребил бы его, пока он не вспомнит того номера?
— Это на тебя похоже, — пожал плечами Блум.
— Разве убийца менее прозорлив?
— Не знаю, чего он там мог понимать, а вообще-то может оказаться, что убийца — дама. Логика преступников отличается от нормальной. Поверь мне, редко можно встретить четкий план убийства. Обычно убивают спонтанно. Агата Кристи — чтение для душегубов. У них с мозгами порядок. Хотя как раз в данном случае классического подражательного убийства преступник был сумасшедшим. Я не исключаю многократного повторения подобных убийств, он будет действовать, пока мы его не остановим. Ему от меня не уйти, Мэтью, клянусь. Я докажу тебе, что был прав. Он у меня будет сидеть рядышком с твоим парнем в ожидании смертного приговора.
— Я обещал, что этого не будет, — произнес Мэтью.
— А не надо было обещать, — усмехнулся Блум.
Они договорились встретиться в маленьком баре «Майами Дели» на Сабал-Кей. День был жаркий, градусов под сорок, а в баре, как сообщила официантка, барахлил кондиционер. Уоррен предложил поискать другой бар, но Ник Олстон отказался — ему жара не помеха. Они заказали кофе и яичницу с беконом. За соседним столиком возле окна сидела упитанная дама в розовых шортах и розовой футболке и обмахивалась меню. За окном по направлению к общественным пляжам Сабала двигалась машина. Олстон с аппетитом поедал яичницу.
— Что тебе на этот раз нужно?
— Компьютер, — сказал Уоррен.
Он придерживался того правила, что если обращаешься к кому-нибудь за услугой — выкладывай просьбу сразу, а не ходи кругами. Это экономит время, а иногда даже вызывает уважение. Он сказал Олстону по телефону, что нуждается в его помощи. Олстон неохотно согласился встретиться, но намекнул, что на сей раз хотел бы получить деньги вперед. Однако теперь Олстон что-то не торопился приступать к делу. Выглядел он неважно.
Его трудно было назвать красивым от природы, но сейчас белки его карих глаз избороздили красные прожилки, грубое лицо было одутловатым и обрюзгшим, грязные соломенные волосы торчали клоками, на щеках пробивалась щетина, и было по всему видно, что с утра он уже прикладывался к бутылке. Было только десять часов, а от него сильно несло алкоголем. Он пробормотал что-то насчет выходного, но Уоррену показалось, что он дружит со спиртным и в рабочие дни.
— Как поживаешь, Ник? — спросил он.
— Тебе что до этого! — огрызнулся Олстон.
— У тебя все в порядке?
— Как видишь, — произнес он, не поднимая головы от тарелки. Он механически повторял одни и те же движения: ребром вилки отделял кусок яичницы и отправлял его в рот. — У Фрэнка в отделе новый парень, — наконец произнес он.
— Как он?
— Вроде ничего.
Он продолжал жевать. Уоррен знаком попросил официантку принести еще кофе. Это была невзрачная блондинка с потрясающими ногами, что подчеркивалось юбкой минимальной длины. Уоррен и Олстон оба обратили внимание на ее ноги, не заметить их было просто невозможно.
— Прикрыть бы ей флагом лицо, — сказал Олстон. — И оттрахать как следует.
Это была старая шутка, но Уоррен улыбнулся.
— Он патрулирует сейчас на второй машине в этом районе, — сказал Олстон. — На той, на которой раньше работал Чарли Маклин. Мы выезжаем по одному, ты же знаешь, но в округе курсируют две машины, чтобы в случае чего можно было получить поддержку. Я пока еще не особо хорошо его знаю, но это не Чарли Маклин, это уж точно.
— Ты долго работал с Чарли?
— О, Господи, да уж который год вместе.
Он говорил о нем как о живом.
— Должно быть, очень тяжело терять партнера, — посочувствовал Уоррен.
— Да уж. Мы с ним очень ладили. Я бы не задумываясь доверил Чарли свою жизнь, да черт побери, о чем это я, сколько раз моя жизнь зависела только от него, не счесть, — кивнул он, поднося ко рту чашку кофе.