Горечь шипа (ЛП)

- С Марисоль всё в порядке? - спросил он.

Беатриз фыркнула:

- О, она даже больше, чем в порядке. Сейчас они с Джоном в лазарете, ждут пока заживет её рука и нога. Потому что вас, примитивных, нельзя исцелять рунами, но она говорит, что это того стоит. Я не уверена, что больше пугает Джона: мысль о том, какими хрупкими могут быть примитивные, или то, как Марисоль объясняет принцип работы рентгена.

Саймон был впечатлен, что даже ранение не сломило Марисоль и всё её зло.

- Мы думали, что ты мог умереть, - сказала Джули. - Благой народ сделает всё, чтобы излить свою злобу на Сумеречных охотников. Злобные, предательские змеи. Они могли сделать с тобой всё что угодно.

- И это была бы моя вина, - сказал Джордж, его лицо было бледным. - Ты пытался остановить меня.

- Это была бы вина фейри, - сказала Джули. - Но ты поступил легкомысленно. Ты должен запомнить, что они менее человечны, чем акулы.

Джордж кротко кивнул. А Беатриз выглядела полностью согласной.

- Знаете что? - сказал Саймон. - С меня хватит.

Все уставились на него с непониманием. Только Изабель мельком взглянула на него и улыбнулась. Саймон наконец-то понял тот огонь , который горит в Магнусе и заставляет его продолжать говорить, даже если Конклав не слушает.

- Я знаю, все вы думаете, что я всегда критикую нефилимов, - продолжил Саймон. - Я знаю, вы верите, что я не достаточно думаю о... священных традициях Ангела и о том, что вы в любое время готовы пожертвовать собой ради защиты людей. Я знаю, вы думаете, что меня это не волнует, но это не так. Для меня это значит многое. Но я не собираюсь смотреть на вещи только с одной стороны. Все вы замечаете, когда я плохо отзываюсь о Сумеречных охотниках, но не слышите себя, когда говорите о нежити. Я был нежитью. И сегодня я был спасен тем, кого Конклав осудил как нежить, несмотря на то, что он также храбр, как любой Сумеречный охотник, и также предан. Кажется, вы хотите, чтобы я согласился с величием нефилимов и с тем, что ничего не нужно менять, но я не буду соглашаться со всем подряд.

Он глубоко вздохнул и почувствовал, что всё комфорт сегодняшнего утра куда-то улетучился. Но возможно это было к лучшему. Возможно ему уже было слишком комфортно.

- Я не захотел бы стать Сумеречным охотником, если бы собирался стать таким, какими были ваши отцы и деды. И также я думаю о вас, если вы собираетесь стать такими, как прежние Сумеречные охотники. Я хочу, чтобы все мы стали лучше. Я ещё не знаю, как всё изменить, но хочу этого. И мне жаль, если это расстраивает вас, но я собираюсь продолжать бороться.

- Позже, - сказала Изабель. - Он собирается продолжать бороться позже, потому что сейчас мы идем на свадьбу.

Все выглядели немного ошеломленными тем, что их эмоциональная встреча обернулась речью о правах жителей Нижнего Мира. Саймон думал, что Джули будет бить его по голове и лицу, но вместо этого она похлопала его по спине.

- Ладно, - сказала она. - Мы послушаем твое скучное нытье позже. Пожалуйста, пусть оно будет недолгим.

Затем она ушла вместе с Беатриз. Саймон проследил за ней взглядом, то же сделала и Изабель, в её взгляде читалось подозрение.

Саймон задумался. Джордж ведь имел в виду Беатриз, когда говорил о девушке, которой нравится Саймон, верно?

Конечно не Джули. Это не могла быть Джули.

Нет, конечно нет. Саймон был уверен, она просто дала ему слабину из-за побега от фейри.

Джордж стоял в нерешительности.

- Мне правда очень жаль, Сай, - сказал он. - Я потерял голову. Я... я может ещё не готов быть лидером группы. Но однажды я буду готов. Я собираюсь сделать то, что ты сказал. Я стану лучше, чем Сумеречные охотники, что были до нас. Ты больше не будешь платить за мои ошибки.

- Джордж, - сказал Саймон. - Всё в порядке.

Никто из них не был идеален. Никто и не мог таким быть.

Солнечное лицо Джорджа всё ещё выглядело несчастным, каким почти никогда не было:

- Я больше не допущу ошибок.

- Я верю в тебя, - сказал Саймон и улыбался, пока Джордж наконец не улыбнулся в ответ. - Потому что это то, что делают братаны.

* * *

Приехав в Идрис, Саймон обнаружил себя погруженным в свадебный хаос. Свадебный хаос сильно отличался от других, нормальных видов хаоса. По сути, здесь было много цветов. Саймон держал букет из лилий, который ему впихнули в руки, и стоял, не шевелясь, чтобы не уронить цветы, и боясь быть ответственным за срыв свадьбы.

Многие гости бегали вокруг, но была только одна группа детей, в которой не было взрослых. Саймон сжал лилии и сосредоточил свое внимание на Блэкторнах.

Если бы он не встретил Марка Блэкторна, то не думал бы о них иначе, как о кучке безымянных детей.

Но сейчас он знал, что они были чьей-то семьей, чьим-то сокровенным желанием.

Хелен, Джулиан, Ливия, Тиберий, Друзилла, Октавиан. И Эмма.

Тонкую, как ива, и прекрасную Хелен он уже знал. Она была в одной из многих комнат, в которые ему запрещалось заходить, и с ней делали какие-то мистические свадебные вещи.

Джулиан был следующим по старшинству, и он был тихим центром шумной толпы Блэкторнов. У него на руках был ребенок, который был немного велик для того, чтобы Джулиан его держал, но всё равно крепко держался за шею брата, как осьминог в незнакомой обстановке. Должно быть это был Тавви.

Все Блэкторны были одеты для свадьбы, но их одежда уже выглядела неряшливо, как это обычно бывает у детей. Саймон не знал как это вышло. Все они были слишком взрослыми, не считая Тавви, чтобы играть в грязи.

- Я помогу Дрю привести себя в порядок, - вызвалась Эмма, которая была высокой для почти четырнадцати, с короной из светлых волос, отличавшей её от темноволосых Блэкторнов, как нарцисс от анютиных глазок.

- Нет, не беспокойся, - сказал Джулиан. - Я знаю, ты хочешь провести больше времени с Клэри. Ты говорила об этом, ох, всего-то пятнадцать тысяч раз.

Эмма шутливо его толкнула. Она была длиннее Джулиана: Саймон помнил свои тринадцать лет и то, как был также короче всех девочек.

Всех девочек, кроме одной. Он медленно вспоминал, реальная картина его тринадцатого года жизни плавно выскользала из-за фальшивой, откуда самый важный человек в его жизни был вырезан. Клэри всегда была крошечной. И не важно, насколько низким или неуклюжим чувствовал себя Саймон, он всегда возвышался над ней и чувствовал, что обязан её защищать.

Он подумал, хотел ли Джулиан, чтобы Эмма была ниже его. Одного взгляда на Джулиана было достаточно, чтобы увериться в том, что он ничего не хочет в ней менять. «Его искусство и его Эмма», - сказал Марк, как если бы это были основные характеристики Джулиана. Его любовь к прекрасному и желание творить, и его самый лучший друг. Они собирались стать парабатаи, Саймон был уверен. И это было чудесно.

Эмма пошла искать Клэри, напоследок улыбнувшись Джулиану.

Только, Марк ошибался. Искусство и Эмма не были всем, что занимало мысли Джулиана. Саймон видел, как он держал Тавви и наклонился к маленькой девочке с круглым умоляющим лицом и облаком коричневых волос.

- Я потеряла свою цветочную корону и не могу найти её, - прошептала девочка.

Джулиан улыбнулся ей:

- Вот, что происходит, когда теряешь вещи, Дрю.

- Но если я не одену цветочную корону как Ливви, Хелен подумает, что я легкомысленная и не забочусь о своих вещах, и что я не люблю её так сильно, как Ливви. У Ливви всё ещё есть цветочная корона.

У другой девочки, которая была выше Дрю и руки которой были тонкими, как веточки, и слишком длинными по сравнению с остальными частями тела, действительно была цветочная корона, закрепленная поверх светло-коричневых волос. Она стояла рядом с мальчиком, который слушал музыку в наушниках посреди свадебного хаоса, и взгляд её серых глаз был направлен куда-то вдаль.

«Ливви пройдет по горящим углям и шипящим змеям ради Тая», - сказал Марк. Саймон всё ещё помнил ту безграничную нежность, с которой Марк сказал: мой Тай.