Горечь шипа (ЛП)

- Марк из Дикой Охоты, - сказал новый фейри. - Гвин послал тебя узнать, почему Охота была побеспокоена. Он не просил тебя задерживать Охоту своим пребыванием здесь. Или ты решил сбежать?

Он задал вопрос эмоционально, но Саймон так и не понял было ли это подозрение или что-то ещё. Возможно вопрос прозвучал более серьезно, чем на то рассчитывал говорящий.

Марк указал на себя:

- Нет, Киран. Как видишь. Хефейд поймал себе Сумеречного охотника, и мне стало немного любопытно.

- Почему? - спросил Киран. - Нефилимы для тебя в прошлом, а прошлое не обещает ничего, кроме разбитого сердца и бесполезной боли. Посмотри вперед, на дикие ветра и Охоту. И на мою спину, потому что в любой охоте я всегда впереди тебя.

Марк улыбнулся так, как улыбаются, когда хотят подразнить друзей:

- Я могу назвать несколько охот, в которых всё было по-другому. Но как я вижу, ты рассчитываешь на удачу, в то время как я полагаюсь на умение.

Киран рассмеялся. Саймон почувствовал прилив надежды - если этот фейри был другом Марка, то миссия по спасению всё ещё была в силе. Он неосознанно подвинулся ближе к Марку, его рука обхватила один из прутьев клетки. Киран уловил это движение и издалека сверкнул своими совершенно холодными глазами: хищным черным и металлическим.

Саймон знал, с абсолютной уверенностью и не имея понятия почему, что Киран не любит Сумеречных охотников и не желает Саймону ничего хорошего.

- Оставь Хефейду его игрушку, - сказал Киран. - Пойдем отсюда.

- Он рассказал мне кое-что интересное, - сказал Марк хрупким голосом. - Он сказал, что Конклав проголосовал против моего спасения. Мои люди, люди, среди которых я рос, которым я доверял и которые обучали меня, согласились меня здесь бросить. Ты можешь в это поверить?

- Ты удивлен? Их вид всегда почитал жестокость наравне со справедливостью. Их вид больше ничего с тобой не сделает. - сказал Киран ласковым и убедительным голосом, его рука лежала на шее Марка. - Ты - Марк из Дикой Охоты. Ты управляешь ветрами сотни милей над ними. Они больше не причинят тебе боль, пока ты сам им не позволишь. Не позволяй им. Пойдем отсюда.

Марк сомневался, и Саймон поймал себя на мысли, что всё это бессмысленно. В конце концов, Киран был прав. Марк Блэкторн ничего не должен Сумеречным охотникам.

- Марк, - сказал Киран, в его голосе появился оттенок стали. - Ты знаешь, что в Охоте найдутся те, кто схватится за любую возможность наказать тебя.

Саймон не мог сказать, были ли слова Кирана предупреждением или угрозой.

Марк улыбнулся темной, как тень, улыбкой:

- Об этом я знаю лучше тебя, - сказал он. - Но спасибо за заботу. Я пойду с тобой и объясню всё Гвину.

Он повернулся, чтобы посмотреть на Саймона, взгляд его двухцветных глаз был нечитаем.

- Я ещё вернусь. Не навреди ему. - сказал он Хефейду. - И дай воды.

Он с выражением кивнул в сторону Хефейда, а потом в сторону Саймона. Саймон кивнул в ответ.

Киран, которого Хефейд назвал принцем, всё ещё держался за Марка и повернул его так, чтобы тот отвернулся от Саймона. Он прошептал что-то Марку, так чтобы никто не слышал, и Саймон не мог понять, выражала ли крепкая хватка руки Кирана любовь, беспокойство или желание лишить свободы.

Не было сомнений, что если Киран выберет последнее, Марк не вернется.

Марк присвистнул, и Киран издал такой же звук. В тот же миг по воздуху, как призрак и облако, опустились темная и светлая лошади и устремились вниз к своим всадникам. Марк прыгнул в воздухе, а затем исчез в постепенно гаснувшей темноте с криком радости и вызова.

Хефейд тихо рассмеялся, его смех зловеще расползался из подлеска.

- О, я с радостью дам тебе воды, - сказал он, подходя к Саймону с чашкой, сделанной из древесной коры и до краев наполненной водой, которая, казалось, сияла от света.

Саймон протянул руку через прутья и принял питье, но, неуклюже ухватившись, пролил пол-чашки. Хефейд ругнулся и схватил чашку, поднося её к губам Саймона и улыбаясь темной подстрекательской улыбкой.

- Ещё немного осталось, - прошептал он. - Ну же, пей.

Он бы сделал это, если бы не был учеником Академии. Но в данном случае, он не имел не малейшего желания принимать еду или питье от фейри, и был уверен, что Марк не хотел, чтобы он это делал. Марк кивнул на ключ, висящий на одном из длинных рукавов плаща Хефейда.

Саймон притворился, что пьет, пока Хефейд улыбался. Он вытащил ключ и спрятал его в свою форму, а затем, когда Хефейд ушел, на всякий случай подождал ещё пару минут. Потом протянул руку через прутья, просунул ключ в отверстие, и дверь клетки медленно открылась.

Саймон услышал звук и замер.

Она выходила из-за шепчущихся зеленых деревьев, одетая в красный бархатный пиджак и длинное черное кружевное платье, которое просвечивалось на коленях, в зимних сапогах и красных перчатках, которые Саймон мог припомнить; грациозная, как газель, и неукротимая, как тигрица, это была Изабель Лайтвуд.

* * *

- Саймон! - воскликнула она. - Что ты делаешь?

Для Саймона один взгляд на Изабель был лучше, чем вода всего мира. Она пришла за ним. Другие, должно быть, вернулись в Академию и сказали, что Саймон потерялся у фейри, и Изабель сразу отправилась в путь, чтобы найти его. Первая из всех, хотя она наверняка готовилась к свадьбе. Но это была Изабель, всегда готовая к сражению или обороне.

Саймон вспомнил свои противоречивые чувства, когда в прошлом году она спасла его от вампира. Тогда он не мог представить, почему она пришла.

А сейчас он узнал её лучше, и знал, почему она всегда будет приходить за ним.

- Эм, я выбираюсь из своего ужасного заключения, - сказал Саймон, а затем отступил обратно к двери клетки, встретился с Изабель глазами и ухмыльнулся. - Но, знаешь... я не буду этого делать, если ты против.

Глаза Изабель, которые были обеспокоенными и целеустремленными, вдруг сверкнули:

- О чем это ты говоришь, Саймон?

Саймон всплеснул руками:

- Я говорю, что, если ты пришла спасти меня, то я не хочу выглядеть неблагодарным.

- Вовсе нет?

- Нет, я хороший человек, - сказал Саймон твердо. - Поэтому вот он я, смиренно ожидающий спасения. Я надеюсь, ты видишь, что путь к спасению открыт.

- Я думаю, ты меня убедил. Дал стимул.

- О, пожалуйста. Я чахну в тюрьме, молясь о том, чтобы кто-то храбрый, сильный и сексуальный наконец-то спас меня. Спаси меня!

- Храбрый, сильный и сексуальный? Ты просишь о многом, Льюис.

- Вот, что мне нужно, - сказал Саймон с всё возрастающей уверенностью. - Мне нужна героиня. Её, по сути, до рассвета терпеливо я жду. Она будет уверена, все скоро случится - потому что я был похищен злыми фейри - и для меня она станет больше, чем жизнь. (Прим. переводчика: в оригинале Саймон переделывает слова песни Бонни Тайлер «Holding Out for a Hero».)

Изабель выглядела больше, чем жизнь, как девушка с большого экрана с блеском для губ, сияющим ярче звезд, и музыкой, сопровождающей каждый взмах её волос.

Она открыла дверь клетки и ступила внутрь, ветки хрустели под её сапогами, затем добралась до Саймона и обернула руки вокруг его шеи. Он привлек её к себе и поцеловал. Он чувствовал мягкость её роскошных ярко-красных губ, скольжение её прекрасного сильного тела рядом с своим. Поцелуй Изабель был как дорогое вино, которое достали лишь для него, как брошенный вызов или сдержанное обещание.

Он чувствовал изогнутую линию губ, её улыбку.

- О, лорд Монтгомери, - прошептала Изабель. - Вас не было так долго. Я думала, что больше никогда вас не увижу.

Саймон хотел бы быть храбрее, чтобы пойти в душ этим утром. Что значит мертвая крыса перед лицом истинной любви?

Кровь прилила к его ушам, а затем они услышали тихий скрип: дверь клетки снова закрылась.

Саймон и Изабель отскочили друг от друга. Изабель выглядела готовой к действию, как тигрица в кружеве. А вот Хефейд не выглядел расстроенным.

- Два Сумеречных охотника по цене одного, и новая птичка для моей клетки, - сказал Хефейд. - И какая прелестная птичка.