Натуральный обмен

— И где они сейчас? — равнодушно спросил я, стараясь не выдать своего интереса к этому делу раньше времени.

— По приезду отправились к семьям, — ответил министр, — но я уже распорядился, через час всех их доставят во дворец.

Я еле сдержался, чтобы не скрипнуть зубами. Значит, Мел был прав, во всем прав…

— И зачем же, можно поинтересоваться?

Я позволил себе побарабанить пальцами по столу в ожидании ответа. Ренкель с достоинством выдержал мой пристальный взгляд.

— Для допроса, — на его лице появилась хищная улыбка, и он передал мне по цепочке лист бумаги. — Вот приказ о том, чтобы взять их под стражу и допросить.

Я принял бумагу, в которой значилось, что я, наследный принц Эридан Дайон, распоряжаюсь «схватить прибывших и допросить со всеми необходимыми средствами в целях выявления измены». Так, значит?

Я оторвал взгляд от листка и обвел им министров. Спокойные, довольные, уверенные. Конечно же, они не сомневались, что несчастные признаются в измене, как только поближе пообщаются с палачом. «Допросить со всеми необходимыми средствами» — какой милый оборот, который можно заменить всего одним словом: «пытать».

Медленно, тщательно взвешивая каждое свое движение, я принялся отрывать от бумаги полоску за полоской, пока полностью не разорвал приказ. Стоит ли говорить, что у министров отвисли челюсти?

— Ваше высочество?! — Ренкель даже привстал со своего места, еще бы, наверное, всю ночь писал.

— Я поговорю с послами сам, — мило улыбнулся я ему, — без «необходимых средств».

— Но ваше высочество! — вступил в спор Холдер, министр внутренних дел. — Они могут быть опасны!

Я чуть склонил голову набок:

— Для вас?

— Для Карадены!

— Очень сомневаюсь.

— А Гердер? — Ренкелю, видимо, уж очень хотелось с кем-нибудь поквитаться за зря написанный приказ. — Мы должны удостовериться, что он не имеет отношения к заговору отца!

— Нам доложили, что он отправился на кладбище, едва узнал о том, что случилось с Кэредом, — вставил Корвиц, — невиновный плюнул бы на могилу изменника, а не пошел его оплакивать.

— А как насчет того, что во время заговора Рейнел Гердер был в Чадатее? — ледяным голосом напомнил я, но с тем же успехом можно было разговаривать с глухими.

— Но он же Гердер! — ответили мне. — Если отец — предатель, то и сын тоже!

— К тому же, заговор мог планироваться годами? — не преминул напомнить мне вездесущий Сакернавен.

Я положил руки на столешницу и чуть подался вперед.

— Тогда скажите мне, как вы могли пропустить заговор, который готовился годами? — мой голос больше походил на шипение, во мне клокотало такое бешенство, что сдержаться и не продолжить мне удалось с большим трудом.

Министры переглянулись.

— Ваше высочество, вы побледнели, вы уверены, что хорошо себя чувствуете?

— Как никогда, — заверил я.

***

В тот день я все же встретился с послами. Не то, чтобы мне этого хотелось. Скорее, наоборот: лучше бы я зарылся в какую-нибудь глубокую нору и не вылезал оттуда, чтобы не смотреть в глаза людям, которые считают меня Эриданом, подло бросившем их, даже не попытавшись помочь.

И все же мне показалось правильным встретиться с ними. Иначе это выглядело бы так, будто я от них прячусь. Наверное, Эридан бы и прятался…

А еще мне почему-то очень хотелось увидеть Гердера. Не знаю даже почему, но он меня заинтересовал. Но, увы, Гердер был единственным, кто не появился.

Пришедшие же вели себя не так враждебно, как я думал. Судя по всему, люди были прекрасно осведомлены о том, кто на самом деле управляет Караденой. И, насколько я понял, гнев и обида несчастных послов были направлены не на меня, а на министров. Хотя лично я считал, что вина Эридана, наоборот, куда больше, чем их, потому что это он поставил под приказом свое имя, приказом, который без этой подписи не имел бы никакой силы. И то, что Мельвидор взял на себя часть вины, ничего не меняло: кто бы что не советовал, Эридан принимал решение сам.

Словом, на встрече с послами настоял я сам, а потом еле ее пережил. Ну, по крайней мере, я заверил этих людей, что их никто ни в чем не подозревает и никаких претензий предъявлять, не собирается.

— А что будет с Рейнелом? — обеспокоено осведомился один них.

— А что с ним может быть? — я не совсем понял вопрос.

— Ходят слухи, что он подозревается в сговоре со своим отцом.

Слухи, блин, мать их! Похоже, единственная система, отлаженная в этом королевстве, это как раз система слухов.

— Лично я никого и ни в чем не обвиняю, — уверенно ответил я, и заметил, как все пятеро просветлели.

Похоже, Рейнела Гердера любили, раз так тревожились за его участь, что характеризовало его с положительной стороны, и мне еще сильнее захотелось его увидеть. Но, увы, Гердер так и не пришел.

***

Наверное, этот день пребывания в Карадене оказался самым тяжелым.

История с послами никак не желала выходить из головы. В голове не укладывалось, каким образом Эридан мог так сильно отличаться от меня? В моем понимании, слово «двойник» всегда обозначало нечто схожее, но я с каждым днем все больше убеждался, что у нас Эриданом есть только одно сходство — внешнее.  Чертов принц! Я начинал его ненавидеть.

После беседы с послами я заперся в покоях наследника и, как раненый зверь, заметался по комнате. Хотелось что-нибудь разбить, а больше всего зеркало.

Где же шляется этот безответственный Эридан? Маг заверял, что поиски не прекращаются ни на минуту, но подвижек так и не произошло. Ни единой зацепки, ни единого следа принца — вообще ничего, как сквозь землю провалился. Больше двадцати дней поисков, а в итоге большой и круглый результат — ноль.

Было уже поздно, но спать мне не хотелось. Проблемы этого мира давили на меня новым непривычным грузом. Боже, как же они тут живут? А я-то думал, что у меня дома были проблемы. Теперь я со всей ясностью осознал, что то, что меня не любят в школе, у меня нет близких друзей и то, что я постоянно скандалю с мамой — вообще не проблемы, так, детский лепет.

Мысль о маме расстроила еще больше. Кроме нее, у меня никого нет в целом мире, даже не так — в обоих мирах. Мельвидор обещал, что вернет меня в то же мгновение, из которого забрал, и никто не заметит моего отсутствия. Но ведь пока он меня не вернул, время дома идет так же, как и здесь, а значит, для всех я пропал на целый месяц. Мама, наверное, места себе не находит, меня уже, конечно же, и в розыск объявили… Бедная….

Стало вообще обидно. Ладно то, что я тут маюсь из-за Эридана и его проблем, но то, что из-за него страдают дорогие мне люди, не шло ни в какие ворота. Вот пусть только мой двойник отыщется, я ему от всей души вмажу, так, что он сразу перестанет быть на меня похожим!

Однако позлившись еще немного, я понял, что готов расцеловать Эридана только за то, чтобы он вернулся, а я смог уйти отсюда.

Мысли путались, с треском врезаясь друг в друга и высекая искры. Я снова вспомнил о Гердерах: отце и сыне. И невольно подумал о своем отце, которого больше никогда не увижу. Я уже до того свыкся с этим, что не сразу понял всю абсурдность этой мысли. Как это я его не увижу? Король Лергиус, его копия, ведь находится на одном со мной этаже. Это не мой отец, точно так же, как я не Эридан, но мне вдруг захотелось его увидеть.

Я подошел к двери и остановился. А ведь я совсем забыл, что стража никуда меня на ночь глядя отсюда не выпустит. И что же делать? Можно, конечно, как обычно забыть о своих желаниях, переборов себя. Но, с другой стороны, с какой стати я должен это делать? На душе было так паршиво, что я был готов совешать глупости.

Итак, решив в случае возражений устроить страже разнос, я решительно распахнул дверь. И снова замер, недоуменно уставившись в пустой коридор. Постойте-ка, пустой? Куда это, спрашивается, подевались мои охранники? Пересменка у них, что ли?