Страница 22 из 50
-Штуцера? Братец ты умом не повредился часом? Когда я в гвардии служил, у нас за вины солдат таким оружием наказывали, его заряжать истинное мучение, а испортить проще простого, -штабс капитан весьма удивился Сашкиному вопросу, и добавил немного подумав, -Еще и ствол короткий, зело неудобен в штыковом бою. Ты где их ранее видал, не охотник ли часом, ты же вроде городской?
-Приходилось ваше благородие... я научен, смогу метко стрелять из такого.
-Забудь, на войне проку от этих немецких финтифлюшек нет, пока зарядишь, тебя десять раз супостаты убьют. Французы от сих винтовальных ружей совсем отказались, и у нас особо не жалуют, глядишь вскоре может и отменят напрочь. На маневры даже в гвардии их уже давно не берут, так и лежат в цейхгаузах.
Штабс-капитан как в воду глядел, в 1807-1808 годах нарезное оружие полностью изъяли с вооружения егерских полков заменив гладкоствольным, но как ни странно "штуцерные" в ротах сохранились, военная бюрократия верна своим привычкам, вечно правая рука у нее не знает, что делает левая. Такие вот дела, не заморачивались в ту эпоху на обучение воинов прицельной стрельбе, справедливо полагая, что по плотному строю солдаты и так попадут, лишь бы стреляли почаще, а в ближнем бою как известно "пуля дура, а штык молодец". Было так же расхожее среди старших офицеров мнение, что прицельная стрельба "портит" бойцов, отвлекая от работы штыком, якобы солдат в надежде на меткий выстрел начинает уклонятся от ближнего боя, трусит. Нечего и говорить, что бывшему снайперу и спортсмену-стрелку такой расклад пришелся не по душе, но пока выбора не было.
................................................................................
Василий Порфирьевич с наслаждением отпил из красивой фарфоровой чашки зеленый чай с липовым медом, стоял четвертый день великого поста. Вчерашняя сделка приятно грела душу, почти как горячий напиток простуженное горло. Груда ассигнаций на столе наводила на всякие приятные размышления, давно уж собирался покончить с торговлей хлебами в Москве и перебраться на юг, поближе к портам и плодородным землям Дона и Кубани. В первопрестольной точно вши чиновники всех рангов заели поборами, даже убогому будочнику рубль подавай, куда Россия катиться? А еще можно попробовать свои силы в качестве откупщика или подрядчика для казны, хотя тут нужна просто звериная сноровка и невероятная удача, за то какой сладкий кусок. Кстати, очень вовремя подвернулся это курляндец, хорошая вышла сделка, хоть и не глянулся сперва ему новый деловой партнер. Купец запустил руку в груду купюр, как приятно шуршат, никогда у него на руках еще не было такой крупной суммы, хоть и считают его некоторые "мильонщиком". Красивые новенькие бумажки, не иначе недавно из казначейства, лишь чуть мятые. Ядовитый червячок сомнения вдруг шевельнулся в душе отравляя атмосферу наслаждения, Василий Порфирьевич вспомнил кое-какие свои проделки в молодости, чуть не заведшие будущего купца первой гильдии в Сибирь. Кряхтя и потирая затекшие руки он выбрался из кресла и извлек из массивного окованного железом сундука в углу комнаты небольшую шкатулку, там он хранил часть наличных, для расчета с клиентами. Вот теперь сравним, вроде бы все на месте, все закорючки, слова и цифры, вот только бумага у его купюры из шкатулки на ощупь несколько отличается, практически незаметное различие. Он раз за разом сравнивал образцовую ассигнацию с новыми "курляндскими", рассматривал на свет от масляной лампы и на солнце - вроде подлинные. Вот только слишком уж чистые денежки, запачканы и потерты чуть-чуть по краям и слегка помяты. Он принялся складывать разбросанные в беспорядке купюры в пачку и тут наконец заметил, что линии сгиба на всех ассигнациях примерно совпадают, точно мяли не отдельную ассигнацию, а всю пачку целиком! Господи, да его же самого когда-то давно на такой оплошности поймали, еле откупился от внимательных сыщиков, спасибо батюшка помог и отмазал сыночка от верной каторги. Василий Порфирьевич соколом метнулся к двери, откуда только силы и прыть взялись в стареющем грузном теле.
-Прошка подь сюды! -громовой бас потряс стены старой конторы, заставляя проснуться в ужасе многочисленных служащих, за узенькими столиками внизу.
-Спишь ирод, почто я тебя держу антихриста? -и по морде, "хрясть" - удар сильный, и болезненный аж губы брызнули красным, но отнюдь не зубодробительный. Меру купец знал, и даже когда по пьянке в молодости по кабакам дрался, то старался не калечить противника, просто себе дороже в итоге всегда получалось.
-Ваш степенство, не извольте гневаться... -побитый приказчик просто из кожи вон лез, желая изобразить усердие перед хозяином.
-Пшел быстро за вчерашним немцем, кажи Порфирьевич срочно просит их по делу! -и простимулированный напоследок могучим ударом хозяйского сапога бутылками по копчику несчастный Прошка кубарем скатился по лестнице во двор и не задерживаясь пулей вылетел на улицу, даже шапку забыл одеть. Ох грозен хозяин в гневе, нелегка у него рука, горе тому, кто под нее подвернется - тут еще не так побежишь.
Тяжела ты доля российского барина в начале 19-го века, ох тяжела... Хотел Виктор Степанович отдохнуть сегодня и отметить удачную сделку, но не вышло, опять пришлось заняться делами. Давно уж он собирался осуществить здесь постановку толстовской "Бани" с собой родимым в главной роли естественно, заветная мечта еще с далекого детства. Тогда еще пацаном, сопливым мальчишкой он с упоением читал под одеялом при свете фонарика пожелтевшую распечатку, представляя себя на месте того "барина", и сладкие судороги сводили низ тела, там в паху... Пришлось немало повозится с очередными "комнатными" девками, тупые деревенские шлюхи совершенно не могли уразуметь, чего же от них хотят. Обычно у господина желания были попроще - валил на постель и вся любовь, на команду: "Становись в стойку" девицы никак не реагировали. Он даже хотел было суфлера завести, но в итоге передумал, и сам подсказывал дурам слова, столько нервов сжег и подзатыльников раздал - не счесть. Кое-что Виктор Степанович чуток изменил и поправил, но это не существенно для действия, так возраст "актрис" автор ведь в тексте не оговорил. Виктор Степанович не был извращенцем, просто других девственниц благодаря приобретенной после переноса из будущего бешеной сексуальной активности у него в хозяйстве не водилось, обычно бывший историк их сразу "употреблял", иногда прямо в карете по дороге домой от продавца.
Баня... первый акт эротической драмы уже прошел, пар сгущался, и снова дикое желание терзало плоть нашего "путешественника во времени", старших девиц он уже успел худо-бедно употребить "по классику", теперь должна следовать развязка.
-Эй, дружочек, молодец, сунь красавице конец! -тонкими голосами затянули, запели девки. Сообразили все-таки дуры, чего от них безуспешно добивались с утра на репетиции.
Барин тотчас приступил к делу, но дальше вышло совсем не по "Бане", визжащую и брыкающуюся жертву на лавке им удержать не удалось. Щедро надавали ей оплеух, чтоб сломить упорное сопротивление, это испытанное средство не помогло в этот раз, хоть девки-помощницы и старались изо всех сил.
-Заткнись дрянь, иначе с мамашей в Сибирь отправлю! -довод подействовал, бестолковая кухаркина дочь перестала дергаться и орать, точно ее режут. Надо было сразу предупредить, что-то недодумал и недоработал немного, обычно предусмотрительный Виктор Степанович.
Это надо же так, только с помощью своих наложниц уложил, дрожащую как осиновый лист от страха, тощую и плоскую девчонку на скользкий от воды и мыла пол, точно гора навалился сверху, раздвинул ей ножки и уже почти приступил, как в дверь предбанника трещит, ломиться посыльный мальчишка-форейтор: "Барин до Вас от их степенства пришли, срочно просют, грят беда!" Его грубо и безжалостно отвлекли от такого важного и приятного действия, испортили весь спектакль, все труды впустую. Такой жестокий облом на самом захватывающем месте, когда следовало барину по сценарию дефлорировать малолетнюю дочку кухарки Анисьи...