Крестоносцы

Время не заставило себя долго ждать.

И спустя два года, ровно в лето, в их местности появились первые животные.

То были какие-то громадные существа, издали напоминающие коров своими большими рогами, но что-то в них было не так. Они были более злобными и издавали какой-то общий рык.

Появились вместе с ними и хищники: очень худые и едва-едва стоящие на ногах. И если бы не обычная смерть поголовья, то вряд ли они вообще бы выжили.

Спустя два месяца хищники все же окрепли и стали представлять действительную угрозу этому виду животных.

Теперь, местность то и дело оглашалась какими-либо звуками, обозначающими дикую жизнь природы.

Мать даже с некоторой тревогой наблюдала за этим, опасаясь за своего двенадцатилетнего сына, к этому времени уже чуть-чуть повзрослевшему и немного по-мужски окрепшему.

Но мальчик ее успокоил, сказав, что бояться нечего, так как они заняты сами собой и вряд ли обратят внимание на них. К осени это население приумножилось еще несколькими видами, а в зиму, когда мальчику исполнился очередной год, оно возрасло еще больше,

Появились зайцы, какие-то перелетные птицы, шумевшие по ночам и мешающие иногда спать. Прибились и некоторые водоплавающие, подпускавшие к себе очень близко и даже иногда бравшие из рук зерна.

Мать многих зверей, птиц не знала, но научилась различать, и они условно называли их своими именами.

В этот  год зима была особо теплой, и к весне деревья распустились раньше обычного.

Казалось, вместе с оживлением населения местности оживала и сама местность.

Деревья еще больше взрасли, образовав густую сеть своих ветвей. Пальмовые стали гораздо выше, а трава поднялась почти до груди мальчика.

Так же, как и в прошлые года, они вместе окопали свой огород небольшими копалками, сделанными из палок и найденных на дороге частей доспехов, которых со временем они обнаружили еще больше, чем было.

"Может, была какая битва здесь? - думала про себя Мария. - А может, раненые и больные просто бросали их по дороге, чтоб легче было идти?"

Но в любом случае, это оброняли люди, которых до сих пор в этой местности не было. Это даже иногда пугало женщину.

"Неужели, вовсе никого не осталось? - продолжала думать она. – А может, эта дорога забылась и теперь есть какая другая?! А шум, что она слышала? Это ведь были люди, и монеты ими оброненные".

И тут ей в голову пришла мысль. Она почти бегом бросилась с участка в пещеру и, достав все ранее найденные монеты, сравнила их между собой.

Оказалось, что все они разные, вернее семь одних, а шесть других.

"Значит, - решила Мария, - в государстве что-то изменилось. Наверное, у власти стал кто-то другой. Может, изменились и люди за это время? Может, стали добрее и изуверства исчезли? Ох, как хотелось бы в это верить".

Женщина, вздохнув, спрятала деньги обратно и пошла заниматься своими хозяйственными делами. Подошел сын и спросил:

-    Мама, а почему я у тебя один? Нас ведь могло быть и больше?

-    Да, сынок, но ты ведь видишь, что мы живем вдали от людей, и никого с нами больше нет.

-    Да, конечно, вижу, - согласился мальчик, - мы живем вдали ото всех, но скоро уже покинем этот край и надо подумать куда пойдем, - совсем по-взрослому добавил он, оставив прежний свой вопрос неразрешенным.

-     А, что говорят они? – спросила вдруг мать, указывая глазами на небо.

-     Они пока молчат, - ответил мальчик и сам посмотрел на небо, - но я видел вчера знак. Это, наверное, мне. Я видел себя в обрамленном желтом сиянии вон там, возле деревьев, - и он указал рукой на место.

-      И, что теперь? - снова спросила мать, тревожно вглядываясь туда.

-      Не знаю, - спокойно ответил сын, - наверное, скоро мы узнаем всё, - и с этими словами он noбeжал к тому самому месту, куда показывал рукой.

Мать посмотрела ему вслед, немного всплакнула, а затем принялась за работу. Но мысли об услышанном ее не покидали.

"Чтобы это могло значить, - думала она, изредка поглядывая в ту сторону, где сын, - может, боги хотят его уже забрать к себе? А я ведь даже не говорила с ним об этом. Наверное, пора рассказать все, как есть".

На этом мысли Марии прервались, ибо, посмотрев в сторону

сына, она вдруг ясно увидела над его головой белую дымку, уходящую вверх по какому-то огромному длинному туннелю.

Мальчик стоял, растопырив руки немного в стороны и, казалось, вот-вот взлетит в небо.

"О, боги, - взмолилась Мария в душе, - не забирайте пока моего сына к себе. Он еще очень молод".

И снова, как когда-то, ей послышался чей-то голос.

-     Слушай Мария меня хорошо. Назавтра вы покинете свой дом и пойдете к людям. Ваш путь займет много времени, потому приготовьтесь хорошо и запаситесь едой. По дороге пойдешь до конца этой местности, а там будет пустыня. Обойдешь ее вправо и придешь к морю. Там

и поговоришь с сыном.

-     А, как я объясню ему наш уход? - хотелось крикнуть ей голосу, идущему откуда-то сверху.

-     Не надо объяснять. Он уже знает и сейчас идет к тебе.

До скорого свидания, Мария. Не забудь, обойди вправо.

-     Не забуду, - испуганно зашептала она и словно очнулась.

Сын медленно шел к ней навстречу, все еще держа руки в стороны.

Подойдя ближе, он улыбнулся и сказал:

-    Я разговаривал с Богом, мама. Он велел нам идти. Пошли, будем собираться в дорогу.

И мать, оставив все, как есть, пошла вслед за сыном. Их приготовления не заставили долго трудиться. Спустя час они уже собрали в дорогу все необходимое и впервые за последние года у них появилось время свободно поговорить.

-    Скажи, мама, - обратился к ней сын, - почему ты мне раньше не рассказывала обо всем этом?

-     Я боялась, сынок, - честно призналась женщина, - не хотела, чтобы ты ушел от меня таким маленьким.

-   Но ведь боги знают, что делают, - не согласился с ней мальчик.

-    Конечно, - ответила мать, - но я хотела тебя уберечь от всякого любого зла, причиненного другими. К тому же, боги запретили мне говорить о чем-либо.

-    Да, я знаю, - согласился на сей раз мальчик, - но мы можем сами поговорить обо всем без их участия.

-    Как это? - удивилась мать, внимательно глядя сыну в глаза.

-   Мы  ведь люди, - отвечал он, - а они нет. Они знают больше и, возможно, наперед. Но мы сами имеем право на жизнь и выбираем себе ее сами. Я понял, что боги хотели бы меня видеть во славе людской и потому согласился на это далекое путешествие.

-   Почему ты так говоришь? Откуда ты знаешь, сколько нам придется идти? - всполошилась мать.

-    Я знаю, мама, чего от меня они хотят, - не ответил на ее вопрос сын, - они хотят, чтобы я занял их место в общей людской жизни. Тогда они смогли бы немного отдохнуть от содеянного ими ранее. Это ведь они сотворили Землю, мама. И я это знаю и чувствую, вот

тут, - и он показал рукой на сердце и голову.

-     Но, как ты можешь сделать это? - удивилась мать, - ты ведь не ходишь по небесам и не летаешь, как птицы?

-     Это не главное, мама. Важно, чтобы люди возжелали себе нового бога из своих людских племен, который укрепил бы их общую веру в небеса.

-    И откуда ты все это знаешь? - удивилась мать, глядя пытливо сыну в глаза.

-    Я знаю потому это все, - отвечал мальчик, - потому что, видел себя во сне таким же, как и они. И я летал, мама, как они и даже ходил по небу. Но это еще не все. Я видел самого главного бога. Он был такой же, как и я. И одет почти так же. Только я не понял, что у него в руках. Какая-то странная фигура в виде скрещенных палочек. Ну, вот такая, - и он нарисовал пальцем на полу фигуру, отображающую настоящий крест с двойным перекрестием.

-     И что это обозначает? - спросила удивленная Мария.

-     Пока не знаю, - ответил сын, - но думаю, это скоро придет мне в голову снова. Вот тогда и объясню, - и он стер с пола рисунок.