Лёка

Одно только было ясно – действовать нужно быстро.

- Мягче, - пробормотала Лёка, вспоминая давние уроки. – Педали нужно нажимать как можно мягче!

Глава 4.

Снежанна пришла в себя, и ощутила, как сильно у нее болит голова. Она тихо застонала и попыталась дотронуться до головы правой рукой, но не смогла – руку что-то не пустило. «Ночная рубашка рукавом о кровать зацепилась!» - пронеслось в голове.

Снежанна приоткрыла глаза и огляделась. Оказалось, что она лежит на голом диване в какой-то малюсенькой комнатушке без окон. Невдалеке стояли стул, маленький столик, тускло светила настольная лампа.

- Что за хрень... – изумленно пробормотала Снежанна, и еще раз попыталась дотронуться правой рукой до пульсирующей болью головы. Рука опять не поддалась – ее что-то держало. Снежанна дернула рукой сильнее – чуть выше раздалось слабое звяканье. Снежанна посмотрела – рука была прикована ржавыми наручниками к тонкой, такой же ржавой трубе, которая шла вдоль всей стены.

Снежанна тихо вскрикнула, и окончательно пришла в себя. Что с ней случилось? Где она?! И как здесь оказалась?!

Вокруг была только эта чужая, незнакомая комната, и плотно запертая дверь, с куском резины внизу, приделанным так, что между дверью и полом не было ни малейшей щели.

Глухо стукнуло сердце, и Снежанну вмиг охватила паника. Как птица, попавшая в силки, она стала биться, стремясь обрести свободу – лихорадочно и бестолково трясла рукой, рвалась, пытаясь сбросить с себя наручники.

- Эй! – закричала она. – Эй! Кто здесь?!! Помогите! А! А-а-а!!!

На ее крик никто не отозвался, лишь где-то очень, очень далеко послышался лай собак. Снежанна набрала в грудь воздуха, чтобы вскрикнуть вновь, но вдруг передумала. Не сама же она, в конце концов, приковала себя к этой трубе! Это сделал какой-то человек. И он наверняка где-то рядом! Снежанна почувствовала, как на спине выступил холодный пот – она вдруг подумала, что звать, наверное, не стоит. Мало ли кто войдет в комнату через эту странную дверь!

Она еще раз – уже медленнее и внимательнее - оглядела комнату. Что-то в ней показалось Снежанне знакомым. То ли эта ржавая труба, то ли резина внизу двери – что-то из этого она когда-то видела...

Да – видела! Она, несомненно, когда-то была здесь! Тогда здесь многое было не так, но вон – странная проволока с допотопными прищепками, протянутая от стены к стене под самым потолком. Она точно видела эти прищепки! Но – когда?! И – что это за место?!

Где она?! Что с ней случилось?! Она помнила, как собиралась в больницу, как поругалась с Лёкой, помнила, как стукнула эту нахалку, сующую нос в чужие дела... Ну – а потом? Что было потом?

Изо всех сил напрягая память, она в то же время не оставляла попыток освободиться – пыталась левой рукой разжать наручники, сковавшие правую. Не получалось, никак не получалось! Для этого нужен был ключ, очень простой ключ, в форме буквы «Г» - Костя когда-то показывал ей такой. На всякий случай Снежанна поискала рядом, но – нет, ни ключа, ни чего-то просто подходящего по форме не находилось.

Внезапно за дверью послышались торопливые шаги. Снежанна тихо ойкнула и вжалась спиной в холодную стену, ожидая увидеть чудовище.

Дверь открылась, вошла Лёка.

В тот самый миг, когда она вошла, Снежанна вспомнила эту комнату. Ну – конечно! Это же дом Лёки, фотолаборатория ее покойного отца! Она бывала здесь, и не раз – только очень давно. Конечно же – на этой проволоке с прищепками положено сушить фотографии! А вот там стоял увеличитель, и будь он на месте, Снежанна сразу бы поняла, где она оказалась! А дивана здесь раньше не было! И даже наручники эти она знает – Лёка показывала их ей!

Испуг прошел, и Снежанна испытала огромное, радостное облегчение человека, который проснулся, и обнаружил, что кошмар был не концом жизни, а простым сном.

- А, очнулась! – сказала Лёка буднично, и опустилась на стул. – А я твою машину отгоняла. Вот – держи ключи!

Она бросила ключи от машины на диван. Снежанна проводила взглядом ключи, а потом посмотрела на подругу. Чувство облегчения быстро сменялось гневом.

- Ты че, Лёка, совсем офигела?! – начала она грозно. – Это что за херня, а?! – она потрясла рукой с наручниками.

Наручники несколько раз мелодично звякнули о трубу.

- Ты рукой лучше не тряси, - как ни в чем не бывало, посоветовала Лека. – Браслеты затянуться могут, потом рука болеть начнет!

- Ты че, подруга, вообще страх потеряла?! – взвилась Снежанна. – Я тебя русским языком спрашиваю – что это за хрень ты тут затеяла?!

- Ты пока поживешь у меня, - сказала Лёка безмятежно.

- Что?! Что значит – пока поживешь?! Почему я должна у тебя жить?! И сколько это – пока?!

Лёка поморщилась и схватилась за поясницу – резко кольнуло в почку.

- Месяцев пять, я думаю, - пояснила Лёка, когда боль прошла. – Или шесть. Не знаю точно, когда тебе время родить придет. А там – родишь и вернешься домой. Всё!

Снежанна смотрела на Лёку во все глаза и молчала. Ее охватило ощущение нереальности происходящего.

«Так не бывает, - пронеслось у нее в голове. – Так просто не бывает!»

Она качнула головой, словно отгоняя какое-то наваждение. Голова ответила коротким приступом боли, и Снежанна тихонько застонала.

- Я же тебе говорила, что не позволю убить ребенка, - сказала Лёка, видя, что подруга все еще в недоумении. – Нельзя убивать детей, понимаешь?!

- Стоп! – крикнула Снежанна. – Я никак не «вкурю» – при чем тут ребенок?! Ты зачем сюда меня привезла, припадочная?!

Лёка вздохнула – она чувствовала себя очень усталой.

- Еще раз – с начала, - сказала она терпеливо. – Ты хотела убить своего ребенка – сделать аборт, а я хотела тебе помешать. Ты меня ударила, и я ответила. Случайно получилось так, что ты от моего удара вырубилась. Пока ты приходила в себя, я успела привести тебя сюда.

- Да я поняла, как ты меня сюда привезла! – закричала Снежанна. - Я понять не могу – зачем?!

Она сверлила глазами сидящую на стуле подругу и решительно ничего не могла понять. Снежанна была уверена – ничего серьезного в этом нет и быть не может. Лёка просто по-дурацки пошутила с ней, но шутка затянулась, блин! Сидит тут теперь, рожи корчит! И этот взгляд, блин, этот взгляд! Этот невыносимый взгляд поверх плеча, вдаль, как будто Лёка изо всех сил стремиться рассмотреть что-то там, вдали!

- Ты чего туда смотришь, больная?! – начала Снежанна. – Ты на меня смотри, блин! Я с тобой разговариваю!

- Я смотрю, - ответила Лёка, все так же продолжая глядеть поверх плеча Снежанны.

- Ты понимаешь, мразь, что ты сделала?! Ты понимаешь, с тобой мой муж сделает за это?! – Снежанна выразительно потрясла правой рукой так, чтобы наручники зазвенели как можно громче.

- Тебе чаю сделать? – спросила вдруг Лёка. – У меня есть. Вроде бы – хороший.

- Чаю? – изумилась Снежанна.

- Чаю, - кивнула Лёка. – И ты не могла бы не так сильно орать, а то у меня от твоих воплей голова болит.

- Что?! – Снежанна вскочила. – Голова болит? Сейчас еще не так заболит!

Она поднесла свободную руку ко рту, сложила ее как будто рупором, и, что есть силы, закричала:

- Помогите! Помогите!!! На помощь!!! Кто-нибудь! А-а-а-!!!

Лёка опять взялась за поясницу. Проклятая почка! А лекарства она так и не купила!

- Помогите! Помогите-е-е!!!

- Не ори так – голос сорвешь, - посоветовала Лёка.

- Да пошла ты! – прикрикнула на нее Снежанна, и вновь начала: - Помогите! Помогите – Эй!

Лёка пожала плечами, встала и, шаркая отяжелевшими ногами, вышла из комнаты.

Снежанна кричала минут пятнадцать, пока не выбилась из сил. Никто не спешил ее спасать. Лишь вдалеке доносился уже знакомый собачий лай.

Обессиленная Снежанна села на диван и низко опустила голову.

Вошла Лёка. В руках она держала стакан с водой.

- Угомонилась? – спросила она. – Если хочешь – еще покричи. Стены здесь толстые, окон нет, соседние дома брошены. Так что некому тебе на помощь приходить, некому! Да и собаки лают так, что любой крик заглушают.