Страница 19 из 40
– Насколько я понимаю, мистер Ли, – заговорил полковник Джонсон, – сегодня в комнате вашего отца состоялось нечто вроде семейной встречи?
– Да, но абсолютно неформальной. Я имею в виду, это не было семейным советом или чем-нибудь в таком роде.
– И что же там произошло?
– Мой отец был в плохом настроении, – спокойно ответил Дэвид Ли. – Конечно, приходилось делать скидку на его преклонный возраст и инвалидность. Казалось, будто он собрал нас для того, чтобы… ну, излить на нас свою злость.
– Вы можете припомнить, что именно он говорил?
– Все это звучало довольно глупо. Отец сказал, что от нас всех – его сыновей – нет никакого толку, что в семье нет ни одного настоящего мужчины и что Пилар – моя испанская племянница – стоит двоих из нас. Он добавил… – Дэвид умолк.
– Если можно, мистер Ли, повторите слово в слово, – попросил Пуаро.
– Его замечание было весьма вульгарным, – неохотно сказал Дэвид. – Отец выразил надежду, что где-то в мире у него имеются лучшие сыновья – пусть даже незаконнорожденные…
На его чувственном лице было написано отвращение к передаваемым словам. Суперинтендент Сагден внезапно встрепенулся и склонился вперед.
– Ваш отец говорил что-нибудь непосредственно вашему брату, мистеру Джорджу Ли? – спросил он.
– Джорджу? Не припоминаю. Ах да, кажется, отец посоветовал ему сократить расходы, так как он намерен урезать его содержание. Джордж очень рассердился, покраснел как рак и заявил, что не в состоянии тратить меньше. Отец хладнокровно заявил, что ему придется как-нибудь справляться и что жена должна помочь ему экономить. Это был довольно ехидный намек – Джордж всегда дрожал над каждым пенни, а Мэгдалин, по-моему, наоборот, склонна к расточительности.
– И она тоже рассердилась? – поинтересовался Пуаро.
– Да. Кроме того, мой отец добавил еще одну грубость – упомянул, что она жила с морским офицером. Конечно, он имел в виду ее отца, но это прозвучало двусмысленно. Мэгдалин вся побагровела. Я ее не осуждаю.
– Ваш отец упоминал свою покойную жену – вашу матушку? – спросил Пуаро.
Кровь бросилась в лицо Дэвиду, лежащие на столе руки сжались в кулаки.
– Да, – ответил он сдавленным голосом. – Отец оскорбил ее.
– Что он сказал? – осведомился полковник Джонсон.
– Не помню. Отпустил какое-то пренебрежительное замечание.
– Ваша мать умерла несколько лет назад? – мягко спросил Пуаро.
– Она умерла, когда я был еще мальчиком, – ответил Дэвид.
– Возможно, ее жизнь здесь была… не очень счастливой?
Дэвид презрительно усмехнулся:
– Кто мог быть счастлив с таким человеком, как мой отец? Моя мать была святая. Она умерла с разбитым сердцем.
– И ваш отец был огорчен ее смертью? – допытывался Пуаро.
– Не знаю, – резко отозвался Дэвид. – Я ушел из дому. – Помолчав, он добавил: – Возможно, вы не знаете, что до теперешнего визита я не видел отца почти двадцать лет. Так что едва ли я могу сообщить вам многое о его привычках, врагах и о том, что здесь происходило.
– Вы знали, что ваш отец хранил ценные алмазы в сейфе своей спальни? – спросил полковник Джонсон.
– В самом деле? – равнодушно произнес Дэвид. – Выглядит довольно нелепо.
– Пожалуйста, опишите ваши передвижения этим вечером, – продолжал Джонсон.
– Передвижения? Ну, я быстро покинул столовую – мне надоело сидеть, потягивая портвейн. Кроме того, я видел, что Элфред и Харри начинают ссориться, а я ненавижу скандалы. Поэтому я потихоньку ускользнул в музыкальную комнату и стал играть на рояле.
– Музыкальная комната – соседняя с гостиной? – спросил Пуаро.
– Да. Я играл. Пока… пока это не произошло.
– Что именно вы слышали?
– Звуки опрокидываемой наверху мебели, а потом этот жуткий вопль. – Он снова сжал кулаки. – Как душа грешника в аду! Это было ужасно!
– Вы были один в музыкальной комнате? – спросил Джонсон.
– Что? Нет, со мной была моя жена Хильда. Она пришла из гостиной. Мы… мы поднялись наверх с остальными. – Он нервно добавил: – Надеюсь, вы не хотите, чтобы я описывал то, что там увидел?
– Нет, в этом нет надобности, – ответил Джонсон. – Благодарю вас, мистер Ли, это все. Полагаю, у вас нет предположений, кто мог желать смерти вашему отцу?
– Думаю, очень многие, – отозвался Дэвид. – Но я не знаю, кто конкретно.
Он быстро вышел, захлопнув за собой дверь.
13
Полковник Джонсон едва успел прочистить горло, как дверь снова открылась и вошла Хильда Ли.
Эркюль Пуаро с любопытством разглядывал ее. Жены сыновей Симеона Ли казались ему интересным объектом для изучения. Быстрый ум и изящество Лидии, мишурный блеск Мэгдалин, а теперь сила и надежность, исходящие от Хильды. Он сразу заметил, что она моложе, чем выглядит из-за невзрачной прически и немодной одежды. Ее каштановые волосы еще не тронула седина, а спокойные карие глаза на довольно пухлом лице блестели, как маяки доброты и сердечности. «Приятная женщина», – подумал Пуаро.
– Конечно, это стало страшным потрясением для всех вас, – говорил между тем полковник Джонсон. – Из слов вашего мужа, миссис Ли, я понял, что вы впервые в Горстон-Холле?
Она молча кивнула.
– А до этого вы были знакомы с вашим свекром, мистером Ли?
– Нет, – ответила Хильда. – Мы поженились вскоре после того, как Дэвид ушел из дому. Он не хотел иметь ничего общего со своей семьей. До сих пор мы не виделись ни с кем из них.
– А каким образом состоялся этот визит?
– Мой свекор написал Дэвиду. Он ссылался на свой возраст и выражал желание, чтобы все его дети были с ним на Рождество.
– И ваш муж откликнулся на этот призыв?
– Боюсь, что только благодаря мне, – сказала Хильда. – Я… неверно понимала ситуацию.
– Не могли бы вы объяснить подробнее, мадам? – вмешался Пуаро. – Думаю, ваше сообщение может оказаться важным.
Она повернулась к нему:
– Тогда я еще не знала моего свекра и понятия не имела, каковы его подлинные мотивы. Мне казалось, что он стар, одинок и действительно хочет примириться со своими детьми.
– Каковы же, по-вашему, были его подлинные мотивы?
Хильда немного поколебалась.
– Я не сомневаюсь, – медленно ответила она, – что мой свекор хотел не установить мир, а возбудить вражду.
– В каком смысле?
– Его забавляло пробуждать худшие инстинкты в человеческой натуре. В нем была… как бы получше выразиться… какая-то дьявольская проказливость. Он хотел перессорить друг с другом всех членов семьи.
– И ему это удалось? – осведомился Джонсон.
– Вполне, – ответила Хильда Ли.
– Нам уже сообщили, мадам, о сцене, происшедшей сегодня в его комнате, – снова заговорил Пуаро. – Кажется, сцена была весьма напряженная.
Хильда кивнула.
– Не могли бы вы описать ее нам как можно подробнее?
Она задумалась.
– Когда мы вошли, мой свекор разговаривал по телефону.
– Насколько я понял, со своим адвокатом?
– Да, он просил мистера… кажется, Чарлтона – точно не помню фамилию – приехать сюда для составления нового завещания. Прежнее, по его словам, устарело.
– Как вам кажется, мадам, – спросил Пуаро, – ваш свекор намеренно устроил так, чтобы вы все слышали этот разговор, или же это произошло случайно?
– Я почти уверена, что он подстроил это сознательно.
– Дабы посеять среди вас сомнения и подозрения?
– Да.
– Значит, в действительности он, возможно, не собирался изменять свое завещание?
– Нет, – возразила Хильда, – думаю, его намерение было вполне искренним. Но ему хотелось подчеркнуть этот факт в нашем присутствии.
– Мадам, – продолжал Пуаро, – у меня нет никакого официального статуса, и, возможно, мои вопросы совсем не те, какие стал бы задавать английский полицейский. Но мне хотелось бы знать, как бы, по-вашему, могло выглядеть новое завещание. Я прошу не фактов, а всего лишь вашего мнения. Les femmes[28] формируют его достаточно быстро, Dieu merci[29].
28
Женщины (фр.).
29
Слава богу (фр.).