Страница 29 из 45
Иногда человеку жизненно необходимо утвердить ценность собственной личности.
Глава 9
Доктор Бауэрштайн
До сих пор мне не выпадала возможность передать Лоуренсу сообщение Пуаро. Но сейчас, прогуливаясь по лужайке перед домом и еще испытывая недовольство от своевольной скрытности моего друга, я заметил на крокетной площадке Лоуренса, который бесцельно гонял по траве пару старинных шаров еще более древним молотком.
И мне пришло в голову, что настал удобный момент для выполнения этого поручения. Иначе Пуаро просто может опередить меня. По правде говоря, я не вполне понимал его смысл, но льстил себя надеждой, что ответ Лоуренса и, возможно, мой искусный непринужденный перекрестный допрос быстро помогут мне постичь скрытый смысл странного сообщения. И я приступил к немедленному осуществлению задуманного.
– Привет, Лоуренс, я давно искал вас, – покривив душой, заявил я.
– Неужели?
– Да. Правда, мне надо передать вам одно сообщение… от Пуаро.
– Какое же?
– Он попросил меня улучить случай, когда мы с вами будем одни, – многозначительно понизив голос, сказал я, краем глаза внимательно следя за его реакцией.
Мне всегда отлично удавалось, что называется, создать нужную атмосферу.
– Итак?
Выражение его смуглого печального лица ничуть не изменилось. Догадывался ли он, о чем я собираюсь сказать ему?
– Он попросил сказать вам, – произнес я почти шепотом, – «Найдите лишнюю кофейную чашку, и тогда сможете обрести душевный покой».
– Какую чашку, что он имел в виду? – Лоуренс уставился на меня с совершенно естественным изумлением.
– Вы не понимаете?
– Абсолютно. А вы?
– Трудно сказать.
– Наверное, вам лучше спросить Доркас или кого-то из горничных, если ему нужно узнать о кофейных чашках. Это их забота, а не моя. Мне ничего особенного не известно о кофейных чашках, за исключением того, что некоторыми мы никогда не пользуемся, они остаются идеальной мечтой. Старинный вустер[36]… Вы интересуетесь фарфором, Гастингс?
Я покачал головой.
– О, вы многое теряете. Старинный тонкий фарфор поистине прекрасен… даже смотреть на него – чистое наслаждение, не говоря уж о том, чтобы держать в руках.
– Возможно, но что мне передать Пуаро?
– Передайте, что я не понимаю, о чем он говорит. С чего вдруг мне заниматься какими-то загадочными поисками?
– Отлично.
Я уже направился обратно к дому, когда внезапно его слова заставили меня обернуться.
– Скажем так, я не понял цель его сообщения. Кстати, будьте любезны, повторите его еще разок.
– «Найдите лишнюю кофейную чашку, и тогда сможете обрести душевный покой». Вы уверены, что не понимаете смысл его сообщения? – озабоченно спросил я.
– Нет, – покачав головой, задумчиво ответил Лоуренс, – не понимаю. Но… хотелось бы понять.
Из дома донесся сигнал гонга, и мы вместе направились в столовую. Джон пригласил Пуаро остаться на ленч, и они уже сидели за столом.
По молчаливому согласию за едой все избегали упоминать о недавнем несчастье. Разговоры велись об успехах военных действий или на другие нейтральные общие темы. Но после того как Доркас, подав на десерт сыр и печенье, удалилась, Пуаро вдруг склонился к миссис Кавендиш.
– Простите меня, мадам, за неприятные напоминания, но у меня родилась одна интересная версия… – «интересная версия» Пуаро уже вполне могла стать поговоркой, – и мне хотелось бы задать вам парочку вопросов.
– Мне? Пожалуйста, естественно.
– Вы очень любезны, мадам. Мне хотелось бы узнать вот что: верно ли я помню ваши слова о том, что дверь в спальню миссис Инглторп со стороны комнаты мадемуазель Синтии была закрыта?
– Конечно, она была закрыта, – удивленно ответила Мэри Кавендиш. – Я так и сказала на дознании.
– На задвижку?
– По-моему, да, – она озадаченно посмотрела на него.
– Я имею в виду, – пояснил Пуаро, – уверены ли вы, что она была закрыта на задвижку, а не просто заперта на ключ?
– О, теперь я поняла, что вы имеете в виду… Нет, пожалуй, точно не вспомню. Я говорила о запертой двери в том смысле, что ее не удавалось просто так открыть, но, по-моему, все двери в ее спальне были заперты изнутри.
– Однако, насколько я понял, по вашим воспоминаниям, та дверь могла быть закрыта на ключ?
– Видимо, да.
– То есть, мадам, когда вы вошли в комнату миссис Инглторп, вам не пришло в голову посмотреть, на задвижку или на замок закрыта та дверь?
– Я… по-моему, на задвижку.
– Но вы не обратили внимания на нее?
– Нет. Специально я не смотрела.
– А я посмотрел, – вдруг вмешался Лоуренс, – и случайно заметил, что дверь закрыта именно на задвижку.
– Ах, тогда больше нет вопросов, – явно помрачнев, заметил Пуаро.
Помимо воли я порадовался тому, что на сей раз его «версия», очевидно, оказалась тупиковой.
После ленча Пуаро предложил мне проводить его до дома. Я весьма сдержанно согласился.
– По-моему, вас что-то расстроило? – обеспокоенно спросил он, когда мы проходили по парку.
– Нет, ничуть, – холодно ответил я.
– Вот и славно. Вы сняли большую тяжесть с моей души.
Но это как раз не входило в мои намерения. Я надеялся, что он обратит внимание на натянутую учтивость моих манер. Тем не менее его беспокойство слегка уменьшило мое справедливое недовольство.
– Я передал Лоуренсу то, что вы просили, – смягчившись, сообщил я.
– И что же он ответил? Пришел в полнейшее недоумение?
– Да. Я безусловно убедился, что он понятия не имеет, в чем смысл ваших слов.
Я надеялся увидеть огорчение Пуаро, но, к моему удивлению, он заявил, что очень рад, поскольку так и думал. Гордость не позволила мне опять задавать вопросы.
А Пуаро быстро перешел к другой теме:
– Интересно, почему мадемуазель Синтия сегодня не вышла к ленчу? Что могло случиться?
– Она уехала в госпиталь. С сегодняшнего дня она возобновила свою работу.
– Надо же, какая трудолюбивая юная леди… И очаровательная вдобавок. Она напоминает мне картины, виденные в Италии. Хотелось бы, кстати, взглянуть на эту благотворительную аптеку. Как вы думаете, она согласится показать ее мне?
– Не сомневаюсь, что она с удовольствием все вам покажет. Это интересное местечко.
– Так она работает там ежедневно?
– По-моему, она трудится там целыми днями, кроме среды, а по субботам возвращается к ленчу. В общем, выходных у нее немного.
– Я запомню. Увы, в наше время женщинам приходится много работать, и мадемуазель Синтия весьма талантлива… безусловно, эта юная особа очень сообразительна.
– Да. По-моему, она окончила специальные курсы и сдала трудный экзамен.
– Несомненно. Ведь это серьезная и ответственная работа. Видимо, у них там хранятся и сильные ядовитые вещества?
– Да, она упоминала про них. Они хранятся под замком в специальном шкафчике. Полагаю, фармацевтам приходится быть крайне осторожными. Покидая аптеку, они запирают дверь и обычно забирают ключи с собой.
– Более чем разумно. А тот шкафчик, случайно, стоит не рядом с окном?
– Нет, напротив, в глубине комнаты. А почему вы им заинтересовались?
– Просто интересно, – пожав плечами, ответил Пуаро. – Ничего особенного. Вы зайдете ко мне?
Мы как раз подошли к его коттеджу.
– Нет. Пожалуй, я лучше вернусь в Стайлз. Мне хочется прогуляться по лесу.
К усадьбе примыкал живописный лесной массив. После прогулки по ухоженному усадебному парку приятно было неспешно пройтись по тенистым и прохладным лесным тропинкам. Слабый ветерок едва шевелил листву, даже птичий щебет звучал слабо и приглушенно. Немного прогулявшись, я опустился на траву у подножия раскидистого старого бука и благодушно и снисходительно предался размышлениям о человеческой натуре. Я даже простил Пуаро его нелепую таинственность. В сущности, я пребывал в согласии со всем миром. Прикрыв глаза, я расслабленно зевнул.
36
Имеется в виду знаменитый вустерский фарфор, получивший свое название от фабрики, основанной в Вустере в 1751 г. врачом Дж. Уоллом и аптекарем У. Дэвисом.