Ковчег

* * *

В одну из «ковчеговских» ночей Занудину приснился чудовищный сон. Будто бы он попал в дом престарелых и пытался склонить к половой связи старушку. У бабульки был беззубый шамкающий рот, а также согнувший чуть ли не до земного поклона горб ― но все это не мешало ей играть в неприступность. Она заразительно хихикала и тыкала в лицо Занудину маленький сморщенный кукиш…

Занудин проснулся в холодном поту. В складках семейных трусов блестели следы совершившейся поллюции. «Нужна женщина», — единственное, что крутилось в потяжелевшей, словно с похмелья, голове. Долгое время, будучи странником, обходился Занудин без женской ласки — это было попросту ненасущно, — но сейчас, понял, надо. Природа просто-таки взгромоздилась на закорки и настойчиво выдвигала свои неукоснительные требования.

В дверь, между тем, постучали. Занудин поленился посмотреть, который час.

— Кто там?

— Даун, — послышался голос карлика.

— Что тебе?

— Вы проспали завтрак, и дядюшка Ной распорядился принести еду к вам в комнату.

— Лишние хлопоты, — уже добродушнее проворчал Занудин, сползая с постели.

Занудин открыл дверь, и в номер важно проследовал Даун с подносом в руках. Он ловко выставил завтрак на журнальный столик и принялся наливать в чашку дымящийся кофе.

— Даун, у тебя была когда-нибудь девушка? — ни с того ни с сего обронил Занудин, расчесывая заспанные глаза.

— Была, — радостно отрапортовал Даун. Лицо его зарделось.

— А не врешь? — улыбнулся Занудин и шумно рухнул обратно в постель.

— Не-е, не вру.

— Целовались хоть?

— Не знаю…

Занудин дружелюбно рассмеялся, а через мгновение вид его превратился в заговорщицкий.

— Слушай, Даун. А тебе Женщина наша нравится?

— Нравится, — еще сильнее раскраснелся Даун.

— А ухажер среди местной публики у нее имеется?

Карлик пожал плечами. Казалось, вопрос был лишен для него всякого смысла.

— Так может, ты тут за ней приударяешь? — добавил Занудин и теперь уже вовсе неприлично расхохотался, порицая в глубине души свое развязное поведение.

Даун обиженно поджал губы, забрал опустевший поднос и нервозными шажками покинул пределы комнаты.

«Смех смехом, — придвигаясь к завтраку, подумал Занудин, — а почему бы и в самом деле не попро…» Вкус восхитительно тающего во рту заливного неровно оборвал разудалую мысль.

* * *

Несколько дней подряд Занудин, в полном смысле этих слов, гонялся за Женщиной по всему «Ковчегу». Догоняя, заводил неоднозначные разговоры. Он желал предстать оригинальным, веселым, достойным, мимо проходящим… Получилось-нет, но день на третий была наконец назначена многообещающая встреча тет-а-тет. И не где-нибудь — в номере Женщины!

Занудин радовался как жеребец на ниве. Его обуревали фривольные фантазии. С лица не сходила загадочная полуулыбка, а в движениях определенно прибавилось молодецкой удали.

Именно через природу подобных переживаний Занудин рассчитывал вернуть в свою нынешнюю, еще не устаканившуюся жизнь нечто ушедшее, низменно-земное и спасительно-реальное. И пусть Женщина не проститутка (а это было бы спокойней) — все равно! Окунуться в стихию потребного, живого, по-человечески волнующего — вот чего ему по-настоящему не хватало. Конечно же, не обойдется без усилий. Краска на лице, нервная потливость и все в этом духе. Возможно даже фиаско… «Ладно уж, не смертельно», — подвел черту Занудин, мысленно ударяя себя в грудь.

* * *

Занудин готовился к предстоящей встрече тщательно. Принял горячую ванну с пеной. Гладко выбрился. Подушился. Волосы из ноздрей были безжалостно выщипаны. Зубы Занудин вычистил до такой неправдоподобной белизны, что даже в кромешной тьме смог бы пойти без фонаря, озаряя путь одним лишь оскалом… А чуть раньше, кстати сказать, успел договориться с Дауном о бутылке игристого вина и цветах — самых лучших…

Удивительно. Но это уже не к теме свидания, а к прочим наблюдениям Занудина. В «Ковчеге» ни в чем не выявлялось дефицита, любая нелепая потребность могла быть удовлетворена. А вот кто так ловко решал хозяйственные вопросы, кто и каким образом заботился о том, чтобы «Ковчег» имел все те излишества, какими он пользовался — оставалось большой загадкой.

Однако не момент был забивать голову. Цветы пахнут, вино в наличии, красота наведена! Порядок, — закончив приготовления, удостоверился Занудин и, прихватив все необходимое, отправился навстречу своему любовному приключению.

…Кошачьей поступью приблизился он к двери с табличкой «Женщина» и очень сексуальным тембром голоса (так, по крайней мере, ему самому показалось) произнес:

— Э-э, разрешите?

— Входи, пакостник, — послышалось изнутри.

Занудин вошел и, само собой, не без интереса огляделся, погружаясь при этом в атмосферу истинного эротизма. Комната была в мягких пастельных тонах и казалась просто огромной. Занудин не сразу понял, что все дело в зеркалах, которыми были облицованы стены. Наткнувшись взглядом на свое отражение, Занудин сперва отшатнулся, а затем с достоинством поправил на лбу отбившуюся от челки взмокшую прядь. Помимо броского дизайнерского решения с зеркальными стенами, комната мало чем отличалась от комнаты самого Занудина. Разве что шкаф для одежды был раза в два, а то и в три побольше. Ах эти женщины! Занавески на окнах недвусмысленно задернуты. Над изголовьем широкой кровати висела золотистая склянка с курящимися благовониями. На самой кровати, закинув ногу на ногу, чуть ссутулившись, сидела Женщина. Она играла в тетрис…

— Устраивайся, — произнес бархатный голос.

Занудин с наскоро слепленной на лице улыбкой приблизился к Женщине. Присел рядом.

— Вот цветы, вот выпивка…

— Открывай вино, — Женщина продолжала увлеченно играть. — Черт, не успела… сволочи, как быстро падают…

Штопор и бокалы были на столе, возле кровати. Занудин без промедления откупорил бутылку и разлил вино. Женщина нехотя оторвалась от тетриса.

— За что?

— За нас.

— Банально…

— За мир во всем мире.

— Чушь…

— Пить хочется, — умоляюще посмотрел на Женщину Занудин.

— Будем!

Тонкое стекло бокалов звякнуло, и вино опрокинулось в щелки их губ. Вслед за этим Занудин полез целоваться.

— Не-ет, — отстранилась Женщина.

— Ах да, понимаю… — невпопад слетело с Занудинского языка, хотя не понимал он ровным счетом ничего.

Женщина снисходительно рассмеялась.

— Не посчитайте это издевательством с моей стороны, но хотелось бы узнать для начала, что вы собой представляете… — неожиданные переходы с «ты» на «вы» были для Женщины характерны.

— Да так. Ничего из того, что производит впечатление, — помотал головой Занудин. — Конторская крыса, как справедливо подметил Поэт.

— Я не об этом. Я о ваших отношениях с дамами.

Скривив губы, Занудин подлил в бокалы вина.

— Личные истории очень меня возбуждают, — пояснила Женщина. — Расскажите о своем первом сексуальном опыте. Иначе — если я ничего подобного не услышу — я предстану в ваших объятиях не качественнее бревна…

В мыслях Занудин признался себе, что ему хватило бы и «бревна». Но раз может быть лучше — не грешно, в конце концов, попытаться.

— Хорошо. Только случай, так сказать, еще «доопытный». Подойдет?

— Подойдет. Весьма любопытно.

На лице Занудина была написана решимость. Он уже включился в неожиданно предложенную ему игру и рассказывал:

— Имелась у меня протекция на одну работу во время учебных каникул. Лет пятнадцать мне было, не соврать. Работка — так себе, незавидная. Но хотелось прибавки к карманным деньгам — и я, не долго думая, взялся. Работодатель снабдил чудо-пылесосом на смешных таких прорезиненных колесиках и вручил список адресов. Квартиры согласно этому списку мне надлежало обойти за день. Так я и путешествовал от одних хозяев к другим и чистил им ковры и диваны. К вечеру я порядком измотался, но последний указанный в списке адрес приободрял: дом прямо против моего — считай, отделался. В воспрянувшем настроении прибыл я на адрес — и тогда уж вовсе обомлел от обломившегося на мою долю везения. Целый день выгребал сор из холостяцких берлог и коммунальных вертепов под прищуренные взгляды сварливой клиентуры. А тут… Ухоженное, проветренное жилище. Клиент — красивая женщина. Одна, кстати, в квартире. Лет тридцать на вскидку — но фигурка моей ровесницы: загляденье… Работу я выполнил быстро и на совесть. И такой у нас вышел разговор: