Страница 15 из 34
С другого конца лагерь охранял Егорыч, старый техник и надежный
мужик. Устроился он за крайним домиком, с непонятно чьим ружьем, и с
комфортом - на табуретке.
38
«Все в порядке», - доложил поднимаясь, - «никого не видел», -
заулыбался, - «Тишь да гладь, да божья благодать! Так бы на фронте, когда в
дозоре стоял!» - напомнил о своей военной молодости. И начал рассказывать
один из нее случай, когда он лишь чудом остался в живых. Их воинскую
часть вывозили судном с острова на Балтике в еще не захваченный немцами
Таллин, и немецкая подлодка посудину торпедировала. А он с товарищами
несколько дней провел на плоту, прощаясь с жизнью, потому что других
кораблей в море не было, а в небе летали только немецкие самолеты. Слушал
я и удивлялся, что человек с такой биографией – вот он, рядом! И никто в
отряде о его боевом прошлом не знает! А мы тут…с каким то придурком
разобраться не можем!
Проговорили мы, вернее я слушал, пока не забамкала в столовой
железяка, приглашая народ в пол восьмого - так поздно по случаю
вынужденной общей камералки - на завтрак.
«Ну вот, и моя служба кончается!» - Егорыч со стула поднялся, -
«Пошел сменщика будить!» Я тоже пошел, будить в домике временных
очаровательных постоялец.
После завтрака ИТРовцы собрались в камералке и занялись своими
бумажками, молодым радиометристам я тоже нашел работу: парочку
определил в столовую в помощь поварихе, остальных отправил ломать
саксаул, что бы позднее, когда появится свободная машина, к той же столовой
его подвезти. Топики нашли работу сами, оставшийся шофер начал снимать
разрезанные покрышки с дисков колес, канавщики давно ушли к своим
канавам. Теперь можно поговорить с Виталием, насчет недавних событий, в
том числе и ночных.
«Подозреваю, что партизан не на юг побежал, к ближайшему поселку, а
на запад, в партию», - предложил вариант Виталий, когда мы уединились в
моем домике, - «Потому вы вчера его следов и не увидели!»
А что? Возможный вариант: в партии парень все знает, может и
знакомые есть, кто согласится помочь. Только двести км пешком, еще и без
рубашки, которую он оставил на черенке кайла, а нашел ли что взамен в
Камазе, прежде чем его поджечь, я не знаю; по пути всего один маленький
родничок, который еще найти нужно….. И если насчет рук партизана сказать
ничего не могу, все же каждый день мышцы накачивал, лопатой и кайлом
махал, то вот ноги – тренировать как геологам в ходьбе и беге, ему не
приходилось. Так что вряд ли 200км осилит. Да и понимать должен, что на
подходе к партии его менты будут ждать. Но на всякий случай вариант
проверить не помешает:
«По проселку на партию пешком не ходят. Ну если только рядом с
отрядом, с девушками кто-нибудь гуляет. Вечером я и пробегусь, подальше,
километров пять, проверю, появятся ли следы».
«Так наша машина утром все затерла», - напомнил Виталий.
«Если шел – найду, можешь не сомневаться!» - с улыбочкой ответил,
что б не забывал: он специалист – сайгу на машине гонять, а я – частенько по
следам ее выискивать.
39
Виталий тоже улыбнулся, понял меня, и предложил вариант два, совсем
невероятный:
«У партизана с головой не все в порядке. Не удивлюсь, если он себе
харакири сделал!»
Ну не знаю. Насчет головы согласен, но харакири… с чего бы? Он же
главного не добился – отплатить за Розочку напарнику Палыча. Если б он
Рому… того…, то последующее харакири как-то оправдывалось. Я уже
придумывал, что Виталию ответить, но не успел, потому что услышал еще
вариант, уже третий:
«А может никуда и не побежал, прячется возле отряда, и надеется, что
друзья канавщики втихаря кормить и поить будут!» Здесь я ответил не
задерживаясь:
«Насчет харакири – фантазируешь, а насчет друзей-канавщиков – все
правильно. Придется проверить, только незаметно: начнет ли кто брать в
поле тормозок. Раньше – не брали, знаю точно».
«Тогда так: ты сегодня со следами разбираешься, а я завтра утром за
канавшиками понаблюдаю, что они с собой в поле возьмут. И с поварихой
поговорю», - показал руками, что поговорит…ненавязчиво и
конфиденциально.
«Но отряд караулить продолжаем, как раньше договорились!» -
предупредил Виталия, что расслабляться не будем, мало ли что. И я за все в
ответе.
Теперь мне очень хотелось узнать, как Виталий отнесется к
подозрительным фактам, которые я в силу своей вредности вчера заметил, но
объяснить не мог. Начал с небольшого вступления:
«Мы здесь все уверились, что и Палыча отключил, и Камаз спалил наш
канавщик. А если не он партизан, а кто-то другой?»
У Виталия глаза на лоб полезли:
«Как другой? Только у канавщика мотив был, и ни у кого больше!»
«Мотив был – наказать напарника Палыча, но не его самого, и тем
более не Камаз и отрядные машины!» - предложил я свое мнение, по этому
самому мотиву.
«Он уже чокнутым был, не понимал что делает!» - Виталий стоял на
своем. Пришлось кое-чем с ним поделиться:
«Утром, когда ездили за Палычем, я на проселке нашел следы не
только Розы и Ромы – те были в босоножках, а и еще чей-то, от очень
большого сапога. Наш канавщик такой оставить не мог - вечером и ночью
бегал в туфлях, и это все видели. А сапоги и сейчас в палатке лежат, и
размером намного меньше!»
«Мало ли кто там в сапогах прошлепал!» - не убедил я Виталия, - «Что,
в отряде любопытных мало? Ты, как следопыт, и разберись, кто там
отметился!»
«Это не все», - не дал я ему позлорадствовать дальше, - «канавщик в
туфлях был – это стопроцентно, а ни одного следа на проселке не оставил!»
40
«Скажи, что не нашел!» - Виталий усмехнулся, - «А то сейчас
договоришься, что канавщик вообще не при делах! И непонятно почему мы
его уже сутки ищем!»
«Ладно, пусть не нашел», - не стал я лезть в бутылку, - «пробежал
парень рядом с проселком по траве и щебенке, где уж там найти! Но что б
придумать у наших машин колеса порезать, Палыча отключить, Камаз сжечь
– сомневаюсь. Не видел в парне агрессивности, а слюнтяйства – сколь хошь!»
Виталий задумался, вид принял сосредоточенный.
«Насчет агрессивности и слюнтяйства ты прав. Но не забывай, что
парень чок-нул-ся! Не соображал он, что делает! Вот так!» - и одарил меня
взглядом полного превосходства. А что? Может и прав!
Виталий ушел, проверить чем занимаются его техники, а я решил свои
рабочие бумажки посмотреть в домике, слишком в палатке-камералке
собралось много людей. Устроился за столом, с час посидел над картами,
подумал, кое-что подрисовал. Потом в домик зашла временная квартирантка
– Розочка. Покопалась в своей сумке, потом зашла ко мне сзади, через плечо
начала смотреть, чем занимаюсь.
«Красиво рисуете, Юрий Васильевич!» - и наклонилась пониже. Так,
что ее груди, размера…. - не знаю какого, но если соотнести с моей ногой
сорок четвертого, если не сорок пятого, то будет как раз - не вместились в
пространства между нами, и воткнулись в мою спину.
«Роза, не балуй!» - предупредил дивулю. На что она без всякого
смущения ответила:
«Подумаешь! Мне что, до вас и дотронуться нельзя? Я ж опыт
перенимаю, как карты красиво рисовать!» - но от меня отодвинулась.
«Перенимай у своего парня!» - посоветовал, даже к ней не
обернувшись.
«Пусть он у меня перенимает!» - Розочка сзади улыбнулась, - «Я б и вас
могла поучить!»
«Это чему же?» - обернулся к ней и не мог не улыбнуться.
«А все тому же!» - и положила руку мне на плечо.
«Ни-ко-гда!» - улыбнулся я как можно лучезарней, - «Ты лучше
подарок Ромы, крестик, лишний раз поцелуй!»