Страница 58 из 123
айЭм промолчал. Он просто сидел там, поглаживая кота.
– Сколько у нас времени? – спросил Трэз.
– Ты должен отправиться сегодня ночью. – Он перевел темный взгляд. – Прямо сейчас.
– И если я этого не сделаю... – Незачем отвечать на этот вопрос, и айЭм не стал заморачиваться: если он не вытащит себя из кровати и не сдастся, то его родителей убьют. Или того хуже.
Скорее всего, намного хуже.
– Они – часть системы, – сказал он. – И эти двое получили именно то, чего добивались.
– Значит, не поедешь.
Вернувшись на Территорию, он никогда больше не увидит внешнего мира. Королевская охрана закроет его в лабиринте коридоров, в мужском эквиваленте гарема, его разлучат с братом.
А родители, тем временем, продолжат вести беспечную жизнь, наплевав на него.
– Она смотрела на меня. В ту ночь, на вечеринке. Наши глаза встретились... и она послала мне тайную улыбку, выражающую превосходство. Словно она правильно разыграла ходы, и дополнительная выгода была в том, что ей не придется иметь дело со мной. Какая мать станет так поступать?
– Значит, ты позволишь им умереть.
– Нет.
– Тогда вернешься?
– Нет.
айЭм покачал головой.
– Трэз, ситуация «или-или», третьего не дано. Я знаю, что плевал ты на всех них, на королеву, на сто тысяч других вещей. Но мы оказались на перекрестке, и у тебя всего два варианта. Ты серьезно должен понять это... иначе я вернусь вместе с тобой.
– Нет, ты останешься здесь. – Его разжиженная голова пыталась сообразить варианты, но мозги шипели в холостую.
Черт, ему нужно кормление перед тем, как пытаться решать эту проблему.
– К черту, человеческая кровь для дерьма, – пробормотал он, потирая виски так, будто трение запустит его мозги. – Знаешь что? Я, правда, не могу сейчас об этом разговаривать... и я не веду себя как мудак. Я в прямом смысле ничего не соображаю.
– Я найду кого-нибудь. – айЭм встал и подошел к двери, разделяющей их комнаты. – А потом ты должен, наконец, решиться. У тебя два часа.
– Ты возненавидишь меня? – выпалил он.
– Из-за них?
– Да.
Он ответил не сразу. И кот перестал мурлыкать, рука айЭма замерла у его горла.
– Не знаю.
Трэз кивнул.
– Достаточно честно.
Дверь закрылась, и его брат был уже в пути, когда мозг Трэза изрыгнул эй-погоди.
– Не Селена, – выкрикнул он. – айЭм! Эй! Только не Селена!
Он и в хорошую ночь не доверял себе рядом с этой женщиной... последнее, что ему нужно, приблизиться к ней сейчас.
Глава 27
Постучав в дверь перед собой, Роф не понимал, что вообще творит. Может, ему повезет, и никто не ответит.
Ему нужно больше времени, прежде чем делать что-то вроде этого...
Не судьба. Дверь открылась, и раздался низкий голос:
– Привет. В чем дело?
Пытаясь придумать ответ, он закрыл глаза за своими очками.
– Зи...
– Да. Привет. – Брат прокашлялся. Что указало на молчание. – Да. Хм. Так, как ты?
Внезапно раздался плач малышки – словно вселенная послала ему пинок под яйца.
– Эм, слушай, я только собирался разбудить ее. Не против?
Роф пропустил волосы сквозь пальцы.
– Нет, нет, все нормально.
– Хочешь, чтобы я потом заглянул в твой кабинет?
Он задумался, как выглядела комната, и окрасил пространство в соответствии с тем, что рассказывала ему Бэт. Загроможденная. Уютная. Радостная.
Розовая.
До встречи с Бэллой, Зи бы скорее сдох, чем подписался на интерьер в подобной гамме.
– Роф? Ты что здесь делаешь?
– Я могу войти?
– Э... да, конечно. В смысле, Бэлла занимается, поэтому мы относительно одни. Но тебе лучше быть...
Вжииииииих!
– ...аккуратней с тем, куда наступаешь.
Роф поднял ногу, игрушка, которую он смял, со свистом наполнилась воздухом.
– Блин, я сломал ее?
– Ну, кажется, это собачья игрушка. Да, вроде бы я взял ее у Джорджа, на первом этаже. Заберешь?
– У него достаточно игрушек. Пусть остается у Наллы.
Закрыв дверь, Роф с болью осознал, что они говорили каждый о своем ребенке... только ребенок Рофа был с хвостом и четырьмя лапами.
По крайней мере, не нужно беспокоиться о том, что Джордж унаследует его трон или слепоту.
– Ты можешь сесть на изножье кровати, если пройдешь пятнадцать футов вперед, – голос Зи донесся из глубины комнаты.
– Спасибо.
Он не особо хотел садиться, но если останется стоять, то ему непременно захочется пройтись, и вскоре он запнется за что-нибудь, и это будет не игрушка.
Зи в углу тихо заговорил с дочкой, слова выходили напевом, словно песня. В ответ доносилось всевозможное воркованье.
А потом раздалось кое-что поистине ужасающее:
– Па-па.
Роф поморщился за очками, решив, что лучше покончить с этим.
– Бэт хочет, чтобы я поговорил с тобой.
– О чем?
Он представил Зи, которого так хорошо знал – брата, который, по его убеждению, мог взорваться и прихватить с собой еще дюжину: стрижка под череп, лицо со шрамом, глаза черные и непроницаемые, словно акульи, до появления Бэллы. Потом они стали желтыми... до тех пор, пока он не злился, а такое сейчас случалось только на поле боя.
Большой поворот на сто восемьдесят.
– Ты держишь ее? – спросил Роф.
Пауза.
– Сейчас, только завяжу бант на спине... вот так, малышка. Она в розовом платье, которое ей сшила Кормия. Ненавижу розовый. Но на ней нравится... только никому не рассказывай.
Роф сжал руки.
– Каково это?
– Перестать ненавидеть розовый? Охре... эээ, офигеть как лишает мужественности.
– Ага.
– Только не говори, что Лэсситер и тебя склоняет в метросексуалы. Я слышал, что он уболтал Манелло сходить с ним на педикюр... молюсь, чтобы это оказалось простым слухом.
Было сложно игнорировать, с какой легкостью говорит брат. Будто нормальный. С другой стороны, его шеллан была в безопасности, а он периодически пропадал с Мэри в подвале, уже как долго?
Никто не знал в точности, о чем они там говорили. Но все догадывались.
– На самом деле, я не знаю, что здесь делаю, – сказал Роф хрипло.
Лжец.
Раздались приближающиеся шаги, а потом ритмичный скрип, будто мужчина уселся в кресло-качалку и сейчас покачивался взад-вперед. Очевидно, Налле нравилось новое положение, малышка ворковала еще громче.
Тихий писк, очевидно, означал, что Зи поднял другую игрушку и занял руки Наллы.
– Про время, которое Бэт проводит с Лейлой?
– Я что, единственный не был в курсе?
– Ты не часто выходишь из кабинета.
– Еще одна причина не хотеть детей.
– Значит, это правда.
Роф склонил голову, жалея, что у него нет зрения, чтобы начать что-нибудь внимательно рассматривать.
Покрывало. Его ботинки. Часы.
– Да, Бэт хочет ребенка. – Он покачал головой. – В смысле, как ты это сделал? Ребенка Белле... должно быть, тебя ужасала сама мысль об этом.
– Планирование тут ни при чем. У нее началась жажда, я уже собирался вколоть... в смысле, у меня были наркотики. Я умолял ее позволить мне решить все таким образом. Но в итоге я сделал то, что делает мужчина, чтобы помочь своей женщине пережить это. Беременность протекала сложно, но роды пугали меня сильнее всего в жизни.
И учитывая, как долго парень был в сексуальном рабстве? Это о многом говорит.
– После, – медленно сказал Зи. – Я не спал двое суток. Столько времени ушло, чтобы убедиться, что Белла не умрет от кровопотери, и что Налла жива и с ней ничего не случится. Черт, наверное, даже неделю.
– Оно того стоило?
Повисла длинная пауза, и Роф был готов поспорить на левое яичко, что брат смотрел на лицо дочери.
– Я могу сказать «да», потому что они обе выжили. Если бы все вышло иначе? Мой ответ был бы другим... как бы сильно я ни любил свою дочь. Как и все связанные мужчины, Бэлла для меня – важнее всего, даже важнее дочери.
Роф размял костяшки одной руки. Потом другой.