Король (ЛП)

– Ваш отец в настоящий момент занят.

И все? Никаких «Я-могу-взять-ваше-пальто?», «Как-поживаете?» или даже «Нынче-выдалась-холодная-ночь».

Его не удостоят даже разговора о погоде.

И пусть. Парень все равно никогда не заботил его.

Дворецкий, отступив в сторону, приклеился взглядом к шелковой стене напротив, пройти под этим сосредоточенным взглядом было не легче, чем сквозь электрическую ограду... но, по крайней мере, Сэкстон привык к этому.

И он знал, куда идти.

Приемная для дам располагалась слева, и, зайдя в цветастую комнату, он засунул руки в карманы пальто. Лавандовые стены и лимонно-желтый коврик были яркими и жизнерадостными, и, по правде, отправив сюда Сэкстона, они намеревались оскорбить его, но он и сам предпочитал эту комнату той, что располагалась напротив и предназначалась для джентльменов.

Его мать умерла примерно три года назад, но здесь не было места для скорби по ней. На самом деле, Сэкстон сомневался, что его отец вообще скучал.

Тайм всегда сильно интересовался законами... даже больше проблем Глимеры...

Сэкстон застыл. Повернулся к другому концу комнаты.

Издалека послышались смешанные голоса… весьма необычно. В доме всегда было тихо, как в библиотеке, персонал передвигался на цыпочках, доджены разработали сложную систему жестов, которыми они общались, чтобы не потревожить хозяина.

Сэкстон подошел ко второму набору двойных дверей. В отличие от первых, они вели в фойе и были закрыты.

Приоткрыв дверь, Сэкстон скользнул в просторную восьмиугольную комнату, в которой хранилось собрание Древнего Права в кожаном переплете. Потолок располагался в тридцати футах над полом, молдинги были темного красно-коричневого цвета, карнизы над дверями испещрены готической резьбой в общем стиле... ну или репродукцией, сделанной в девятнадцатом веке.

В центре круглой комнаты стоял огромный круглый стол, мраморная столешница которого... ввергала в шок.

Он был усыпан открытыми томами.

Посмотрев на полки, он увидел пробелы в бесконечных рядах книг. Примерно двадцать.

Предупреждение загремело на задворках разума, и он, не вынимая рук из карманов, наклонился, скользнув взглядом по открытым строчкам...

– О, Господи...

Престолонаследие.

Его отец изучал законы о порядке наследования престола.

Сэкстон, услышав голоса, поднял голову. В комнате они были громче, но все равно приглушенными еще одним набором дверей напротив.

Какая бы то ни была встреча, она происходила в личном кабинете его отца.

Весьма необычно. Мужчина никогда и никого не пускал туда... клиентам вообще не позволял приходить в дом.

Серьезное дело... и Сэкстон не был глуп. Глимера плела заговор против Рофа, и его отец, очевидно, был в этом замешан.

Незачем заботиться о следующем наследнике престола, только если они собирались свергнуть действующего правителя.

Он обошел стол и осмотрел каждую открытую страницу. Чем больше он видел, тем больше нарастала тревога.

– О... дерьмо, – пробормотал он редкое для себя проклятье.

Это плохо. Очень плохо.

Звук открываемой двери в кабинет придал ему энергии. На бешеной скорости он рванул назад в приемную для дам и закрыл за собой панели.

Он смотрел на картину Джона Сингера Сарджента[110] над камином, когда дворецкий назвал его имя пару минут спустя.

– Он примет вас сейчас.

Незачем разбрасываться благодарностями. Он просто последовал за додженом и его неодобрением... и приготовился получить еще больше последнего от собственного отца.

Как правило, он ненавидел приезжать в этот дом.

Но не сегодня ночью. Этой ночью у него была цель важнее, чем противостоять тому, что, без сомнений, станет очередной попыткой его отца пристыдить сына и вернуть в лоно гетеросексуалов.

***

Мууууууууууууур.

Трэз нахмурился, услышав шум. Приоткрыв один глаз, он увидел брата, стоявшего над его кроватью, с черным котом Бу на руках, ледяные глаза сузились от неодобрения.

Глаза его брата, а не кота.

– Ты еще одну ночь проводишь ничком на спине, – выплюнул айЭм.

Это не вопрос, так зачем заморачиваться с ответом?

Трэз со стоном попытался сесть и уперся на руки, силясь выпрямиться. Очевидно, пока он был без сознания, весь мир превратился в хула-хуп, и сейчас кольцо затягивалось вокруг его шеи.

Проигрывая сражение, он рухнул на спину.

А его брат все стоял там, и он понял, что это – сирена, которая должна вернуть его к реальности. Но тело оставалось без сил.

– Когда ты в последний раз кормился? – спросил айЭм.

Он отвел взгляд, избегая вопроса.

– С каких пор ты полюбил животных?

– Ненавижу этого гребаного кота.

– Охотно верю.

– Ответь на мой вопрос.

Тот факт, что он не мог даже подумать о том, когда он... не-а, чистый лист.

– Я пошлю кого-нибудь, – пробормотал айЭм. – А потом мы с тобой поговорим.

– Давай поговорим сейчас.

– Зачем? Чтобы ты потом притворился, что не расслышал меня?

Вот это мысль.

– Нет.

– Они нацелились на наших родителей.

Трэз снова сел, и в этот раз без посторонней помощи. Дерьмо. Ему стоило ожидать это от с'Хисбэ, но...

– В смысле?

– А ты как думаешь? – Брат сместил почесывания с черных кошачьих ушек на подбородок. – Они начнут с нее.

Он потер лицо.

– Господи Иисусе. Я не ожидал, что верховный жрец будет таким...

– Это не он. Не-а. Он был вторым по списку, кто посетил меня прошлой ночью.

– Который час? – Хотя, по крайней мере, он видел в окне, что стояла ночь, и это частично ответило на вопрос. – Почему ты не разбудил меня сразу как вернулся домой?

– Я пытался. Трижды. Я собирался послать за реанимационной тележкой, если бы ты не очнулся и в этот раз.

– Так что сказал верховный жрец?

– Нам стоит беспокоиться о с'Эксе.

Трэз опустил руки. Смотря на своего брата, он знал, что, скорее всего, ослышался.

– Кто, прости?

– Не думаю, что такое имя нуждается в повторении.

– О, Боже. – Какого черта королевский головорез нанес визит его брату? С другой стороны... – Они на полном серьезе решили поднять ставки, да?

айЭм сел на край кровати, матрас прогнулся от его веса.

– Трэз, мы в тупике. Никаких больше притворств и уговоров. Пряники закончились, сейчас они возьмутся за кнут.

Подумав о своих родителях, Трэз едва ли вспомнил их лица. В последний раз он видел их... ну, этого он тоже не мог припомнить. Но что помнится кристально четко? Покои, в которых они жили. Всюду мрамор. Золотые светильники. Шелковые дорожки. Куча слуг. На лампах развешаны украшения для создания отблесков.

Они начинали в иных условиях... и это тоже он хорошо помнил: он родился в скромной двухкомнатной квартирке на периферии... по нормальным стандартам вполне неплохой.

Даже рядом не стояло с тем, что они получили, продав его будущее.

А после этого? Пока они улучшали свою жизнь, получая лучшее из лучшего? Его отправили на воспитание королевскому персоналу, оставили одного в белой комнате. Только когда он много дней подряд отказывался пить и есть, к нему отправили айЭма.

С этого началось нарушение порядка. И с тех пор, каким-то образом, айЭм взял ответственность за то, чтобы он продолжал двигаться вперед.

– Помнишь, когда мы видели их в последний раз? – услышал он себя.

– На вечеринке. В честь королевы.

– О... точно. – Их родители сидели с Первородными Королевы, как их называли.

В первых рядах. Улыбаясь.

Родители не обратили внимания на него или айЭма, когда они с братом вошли, но в этом не было ничего необычного. Проданный однажды, теперь он принадлежал королеве. И, призванный стать дипломатом в их отношениях, айЭм тоже больше не принадлежал им.

– Они никогда не оглядывались назад, ведь так? – пробормотал Трэз. – Я для них – всего лишь товар. И, блин, они продали меня по хорошей цене.