Трудный ребенок

Показалось, ночью, я открывала глаза и действительно видела Влада рядом, но скорее всего, мне просто почудилось.

А утром, едва рассвело, меня разбудила Лара. Лицо у защитницы было взволнованное, даже испуганное.

Я приподнялась на локтях и сонным голосом спросила:

– Что случилось?

– Новая власть случилась! – резко ответила Лара и подошла к двери. – Вставай. Собираемся в гостиной.

Я наспех оделась, причесалась и вышла из комнаты. Умываться не пошла — велика честь, пусть наблюдают заспанные лица, раз уж принесло их в такую рань. Я готовилась увидеть ироничную улыбку Альрика и хмурое лицо Мишеля. Наверняка придут ткнуть нас носом в бессмысленность побега. Впрочем, мы живы, в отличие от митаки, которые окопались у себя в доме.

Но я ошиблась.

В гостиной стояла гробовая тишина.

Глеб стоял, облокотившись о каминную полку, пялился в потолок с видом скучающего обывателя, которого неизвестно зачем позвали на это собрание психов. Казалось, я даже могу прочесть его мысли.

Альфред листал книгу в кресле, Кирилл чинно сидел в соседнем, Лара и Катя заняли позицию у окна и о чем-то неслышно перешептывались. Оля и Лина охраняли вход в коридор, ведущий на кухню. У меня промелькнула мысль, что они готовят себе пути отступления, но, конечно же, она была ложной.

Майя прижималась к Еве, и защитница гладила девочку по голове. Нахмурившись и засунув руки в карманы в позе разгильдяя у двери обосновался Дима. Ира держалась прямо, высоко вздернула подбородок и с ненавистью смотрела на охотников.

Влад невозмутимо взирал на гостей, сложив руки на груди. Когда я спустилась, остановил и удержал около себя, словно Мишель мог наброситься на меня, как Серый Волк на Красную Шапочку, и съесть. От внезапной близости стало тепло, даже душно, и попыталась отвлечься от ненужных мыслей.

Отвлечься было чем.

На диване, небрежно закинув ногу на ногу, сидел Мишель. Одет древний был в серый с отливом костюм, отчего его глаза казались стальными. Он задержался на мне взглядом, но тут же равнодушно отвел его. Злится, бесспорно. Что ж, нечего придумывать себе всякие небылицы со мной в главной роли.

Позади него, слегка склонив голову набок, стоял Андрей.

Вернее, даже то был не Андрей — его оболочка. Глаза же, как и новая морщинка на лбу, скованные движения, напряженная поза — все это было чужим, незнакомым, и от этого стало почему-то обидно, почти до слез. Он не взглянул на меня ни разу. Тоска усилилась, кровь прилила к щекам, и я невольно подвинулась ближе к Владу. Рита же и вовсе спряталась у него за спиной.

В воздухе сгустилось напряжение. Оно подбиралось ближе, обволакивало густым туманом, и жила реагировала на него неоднозначно.

Я снова посмотрела на Мишеля. Сидит, развалившись, на нашем диване. Как еще кофе не затребовал. Злость поднялась, душа взбунтовалась против такой бесцеремонности. Ладони зачесались, а в голове родилась неожиданная мысль. Неожиданно приятная.

Я могу убить его. Прямо здесь превратить в кучку белесого пепла, который мы сметем веником и похороним на заднем дворе. Или – что еще приятнее — развеем по ветру, и о нем никто не вспомнит. Совсем. Уверена, у Мишеля нет тех, кто ждет дома. Не потому ли он так лелеет воспоминания о давно погибшей девушке, которая никогда ему не принадлежала? Не потому ли переносит на меня свои нездоровые эмоции? Одиночество — болезнь, и древний болен неизлечимо.

Я решительно шагнула к Ире и взяла ее за руку. Она отвлеклась — лишь на секунду — и снова впилась в Мишеля ненавистным взглядом.

– Что ж, если все в сборе, можно начинать, – насмешливо произнес древний. Голос его показался мне до мурашек скрипучим и противным. Он окинул атли взглядом и пренебрежительно уточнил: – Что с твоим жрецом, атли?

– В племени теперь новый жрец, – уклончиво ответил Влад.

– Ну-ну. А девчонка где?

– Не думал, что ты сюда пересчитывать нас приехал. Давай по существу – неси просвещение в массы. Тебе ведь это Альрик завещал, не так ли?

Мишель снисходительно улыбнулся, и эта улыбка была недоброй.

– Дерзость никогда до добра не доводила, попомни мои слова.

– Со своим добром я сам разберусь. Что у тебя по существу?

– У тебя в племени новые люди, – констатировал факт Мишель.

– Жрец и защитница. Ничего особенного, – пожал плечами Влад.

– Две защитницы, – уточнил Андрей. – И девочка.

Охотник странно посмотрел на меня и перевел взгляд на Майю, отчего та еще сильнее вжалась в мать. Я невольно дернулась — хотелось подойти, заслонить собой, защитить. Но Ира с силой сжала мою ладонь, не позволяя сдвинуться с места.

Правильно. Охотники пришли посмотреть, утвердить свою власть, не более. Убивать никого не станут. Почему же ледяным потоком за шиворот вылился страх?

– Верно, – спокойно согласился Влад. Даже глазом не моргнул. Вот это выдержка, иногда мне даже завидно.

– У нее есть способности, о которых я должен знать? – поинтересовался Мишель.

– Кроме тех, что ты наблюдал — нет.

Древний помолчал пару секунд, а затем кивнул.

– Мы здесь для того, чтоб донести до вас информацию, которую на сегодняшний день должен знать каждый хищный, – официальным тоном заявил он. – Первое — хищные не имеют права вступать в альянсы с другими племенами. Поэтому альва не будут жить с вами больше.

– Кто бы сомневался, – вырвалось у меня, Мишель сверкнул на меня взглядом, а Ира стиснула руку так, что показалось, она отвалится. Я поморщилась от боли, но взгляд древнего выдержала.

– Второе, – снова обращаясь к Владу, продолжил охотник. – Каждый вновь принятый член племени должен незамедлительно быть представлен смотрителю племени и смотрителю города. Все это касается и всяких ритуалов, которые проводятся у вас, зверей. Венчание, отречение, изгнание. Я должен знать все. Третье — каждое племя вносит ежемесячный взнос в нашу казну. О сумме поговорим индивидуально с каждым вождем на сборах. Наши представители будут допущены к финансовым делам племени беспрекословно. – Он махнул рукой на Андрея. – Ваш смотритель организует эту работу. Четвертое. Никто из хищных не имеет права питаться на территории, подконтрольной охотникам. Способ выжить вам придется находить самим. Отныне ясновидцы, живущие в кланах и вне их на территории городов, где есть штабы охотников, под защитой. Невыполнение этого закона влечет за собой смерть виновного. Обжалованию не подлежит. Способ казни выбирает смотритель города. – Мишель саркастично улыбнулся Владу. – Лучше вам не попадаться.

Вот сволочь! Еще и издевается. Хочет довести хищных до истощения. Слабому студнее бороться.

– Надеюсь, всем все ясно, – доброжелательно улыбаясь, завершил свою речь древний.

Все молчали, а Глеб сказал неожиданно громко:

– Не кушать на улицах — что ж тут непонятного. – И улыбнулся. Хищно. Недобро. У меня похолодело внутри, когда Мишель обратил на него внимание.

– Да ты остряк, атли, – тихо произнес охотник, и я физически почувствовала опасность, которой повеяло от него.

– Бывает, когда вижу охотника, тут же начинаю шутить. – Глеб даже ухом не повел. Стоял все так же расслабленно, на охотников не смотрел. – Ничего не могу с собой поделать. Меня ведь однажды уже убил один из них. Кстати, твой друг, кажется. Как там его звали?

– Глеб! – выдохнула я и замолчала. Желание защитить друга в сотни раз превышало то, что я испытала по отношению к Майе.

– Объяснись, – неестественно спокойно попросил Мишель.

И я вдруг поняла: если сейчас Глеб расскажет, чем закончился приход Рихара мрачной осенью несколько лет назад, то пострадает не он один — пострадаем мы все, и в первую очередь, я и Влад. Жила напряглась, посылая кен к ладоням. Меня буквально разрывало от желания сжечь древнего на месте — никогда и ни к кому я не ощущала такой ненависти. Разве что к его другу, прах которого Влад предусмотрительно убрал, пока я была в отключке.

Время потекло медовым потоком, секунды капали на пол, приближая момент нашего разоблачения. Я отпустила руку Иры и приготовилась ударить...